– Мы не будем шуметь, – прошептал Тари, взял ее под локоть и увлек наверх, а обаянию заклинателя мало кто мог противиться.

Дайсон первым потопал следом, за ним Лэсси, а когда Дэви ступил на лестницу, Тари обернулся и приказал:

– Присмотри за папашей.

В спальне ровным счетом ничего не изменилось за прошедшие полчаса, и сье Даль снова зашептала то же самое:

– Видите, она спит… Нельзя ее будить… Скоро папа принесет яйца, если этот подлый лис оставил хоть что-нибудь, потом придет Тьен, и мы накормим маму…

– Она мертва уже больше года, – перебил Тари.

Лэсси, попятившись, наткнулась на Дайсона. Схватилась за его холку и вздохнула с облегчением, а он… он просто выдохнул, потому что дышать в этой комнате было сложно.

– Вы слепы? Или околдованы? – продолжил заклинатель и откинул одеяло.

Тани Даль вскрикнула и закрыла лицо руками.

– Нет уж, смотрите, сье! – потребовал Тари. – Деви, подержи ее, только аккуратно… Вот видите, сье, эта рука принадлежит не вашей маме, эту руку отняли у еще молодой и полной сил сье Элы Дани. И голова, и прекрасные рыжие волосы, и даже грудь принадлежат ей. От вашей матушки осталось всего ничего, да и то впиталось в матрац…

– Мы ухаживаем за ней! – вскрикнула Тани.

– Но вы не в состоянии остановить гниение трупа. И ваш жених…

– Нет, он может! Он делал что-то, и мама снова становилась почти как прежняя!

– Он что, просто подкладывал новые части тела на видное место? – прошептал Дэви, и Лэсси закивала. – Ну, хоть не труп оживлял…

– А запах, сье? Неужели этот запах ни о чем вам не говорил? – не отставал Тари.

– Мама болеет. Больные люди плохо пахнут, и это нормально, так сказал Тьен. И папа велел лишний раз не трогать маму, потому что я слишком неуклюжая и могу ей навредить. Он сам за ней ухаживает. А вот свежий воздух ей полезен, и я все время держу форточку открытой!

– Она совсем дурочка… – снова прошептал Деви.

– Не в клиническом смысле слова, но соображает из рук вон плохо, – ответил Тари и насторожился. – Так, я слышу, вернулся папаша Даль. Идемте, побеседуем с ним. Сье, извольте проследовать с нами.

Папаша Даль не ожидал увидеть незваных гостей, однако среагировал быстро. А вот для них двустволка стала неприятной неожиданностью… Непонятно, правда, зачем он брал ее с собой: вряд ли коварный лис ожидал возмездия на месте преступления… Может, надеялся, что воришка залег где-то неподалеку?

Дайсон не позволил ему прицелиться – он превосходно умел обезвреживать вооруженных людей, – поэтому выстрел лишь попортил потолок и заставил Тани истошно завизжать.

– Вы всегда начинаете беседу со стрельбы, сьер Даль? – светски поинтересовался Тари.

– Всегда, когда вижу какую-то банду в своем доме, – мрачно ответил тот, стараясь не шевелиться, чтобы не провоцировать Дайсона.

– Передайте-ка мне ружье… благодарю. И присядьте. И вы, сье, тоже.

Тут в дом ворвался Сэл с револьвером наперевес, обнаружил, что ситуация под контролем, и заметно успокоился.

– Что за стрельба?

– Сьер Даль принял нас за бандитов, – пояснил Тари. – Мы даже не успели представиться, не говорю уж о том, чтобы предъявить документы.

– Вот я и предъявлю, – зловеще произнес Сэл и сверкнул значком. – Полиция, седьмой оперативный отдел.

– И пятый, – вставил заклинатель.

– И пятый.

– Но что… по какому праву вы врываетесь…

– Мы не врывались, сье Даль нас впустила совершенно добровольно, – отозвался Тари. – И мы совершенно мирно с нею беседовали, когда явились вы с ружьем.

– И если вы не желаете прокатиться в управление прямо сейчас, – подхватил Сэл, – то рекомендую немного успокоиться и ответить на наши вопросы.

– Ехать в управление все равно придется, – сказал заклинатель. – Но чуть попозже, когда убедимся, что вещественные доказательства в безопасности.

– Какие доказательства?! – возопил папаша Даль, опасливо косясь на Дайсона. – Что вы несете?..

– Мы говорим о вашей покойной супруге, сьер Даль, – ответил Тари и жестом пригласил фермера усаживаться.

– Как это покойной? Когда она успела помереть?

Полицейские недоуменно переглянулись.

– Явно не вчера, сьер Даль. Или вы полагаете, что она жива?

– А то как же! Болеет только сильно, ну да Тьен ее поставит на ноги, он обещал!

– Не лжет, – изумленно произнес Гэйн, присмотревшись внимательнее.

– Вот так дела… – протянул Тари. – Сэл, не возражаешь, если я немного… гм… поработаю с этим человеком?

– У нас ордера нет.

– У нас опасный маньяк на свободе. И предостаточно доказательств того, что эти люди имеют к нему отношение.

– Ладно, убедил… Только ты поосторожнее.

– Не учи ученого.

Папаша Даль непонимающе следил за этим диалогом. Тани – та вовсе предпочла пристроиться на табуретке в углу и даже не замечала, как выкипает суп на плите.

– Скажите, сьер, – начал Тари, внимательно глядя фермеру в глаза, – а что это у вас за свиньи в отдельном помещении?

– Это в котором? – не понял тот.

– А вот у большого свинарника часть отгорожена. Зачем?

– А-а-а! Так больные они.

– И почему вы их оставили вместе с остальными?

– Они не заразно больные, просто с изъянами. Ну там… мелкие слишком уродились и всякое такое. Тьен с ними возится.

– Погодите, он разве звериный доктор? Вы же сказали, что он лечит вашу супругу.

– Ну да, лечит. Так-то он человеческий доктор, но, говорит, свинья похоже устроена. Так чего ж, пускай пробует: вылечит – хорошо, нет – их все равно забить придется. Поначалу я с него деньги брал за это дело – убыток же выходит, корм, то да сё… Потом, когда он стал жену мою лечить, перестал. Вроде как поменялись. Пока, правда, у него не особенно хорошо получается. Всего парочку выходил – отменные выросли хряки, лучше здоровых из того же помета. Ну, тех давно уже на мясо пустили…

– А давно он занимается этими… хм… опытами?

– Да почитай уж два года, как с нами познакомился. Тани ему все глазки строит, а я думаю – он ей не пара. Он городской, да еще доктор, а она кто?

– У нее приданое есть, ферма ваша. Если доктор небогатый, может и польститься.

– Ферма! А работать на ней кто станет, когда я помру? Кто работников будет нанимать, следить за всем? Доктору некогда, а Тани… – Папаша Даль махнул на дочь рукой. – Она в этом не соображает. По дому хлопотать – это пожалуйста, готовит – пальчики оближешь, шьет отменно, а в остальном ее кто хочешь вокруг пальца обведет. Вот жена моя – та разбирается, да только ведь не встает… И тоже не вечная, мы с ней одногодки… Не-ет, Тани нужен такой муж, чтобы знал наше дело!

– Ферму можно продать или сдать в аренду, а Тани станет хлопотать по дому у доктора, как вы выразились.

– Она ему надоест через месяц. Одно дело погулять да пообниматься, а жить… Нет, жить надо с человеком похожим, не то добра не выйдет.

Дайсон невольно покосился на Лэсси и снова подумал, что ему ничего не светит. У нее вон какая семейка… Хотя его мама тоже будь здоров! Так что, может…

– Тьен мне предложение сделал! – подала голос Тани.

– Подумаешь. Лишь бы не ребенка. Или?.. – грозно нахмурился папаша Даль и даже замахнулся, забыв о Дайсоне. Женщина замотала головой. – То-то же… Знает: я его пристрелю, если что, рука не дрогнет!

– А когда именно заболела ваша супруга? – вклинился Тари и снова поймал взгляд фермера.

– В позатом году, – подумав, ответил тот, посчитав на пальцах. – Сперва кашляла, думала, простыла. Потом чахнуть начала и есть почти перестала. Ну а там и слегла.

– И вы не обратились к доктору?

– Обратился, а как же. К старому еще. Он приехал, послушал, постукал, сказал – медицина бессильна. Даже денег не взял. – Папаша Даль шумно шмыгнул носом. – Тогда меня в пивной надоумили к новому пойти, который недавно приехал. А что мне терять? Куда я без своей старухи? Всю жизнь вместе, без малого сорок лет…