Эри придерживала моё плечо и ласково гладила по голове, терпеливо ожидая, пока я приду в себя.

– Эверис вернулся… – с трудом смогла проговорить я, прежде чем упасть на пол и отключиться.

Мэйлисса 

Пришла в себя почти сразу. Эри завела меня, шатающуюся от малейшего колебания воздуха, в комнату, напоила ромашковым чаем, пыталась накормить беконом с булкой, но я отказалась. Подруга передала мне много своих сил, от этого в груди стало тепло, но неуютно. Ведь чужая энергия не восстанавливает так, как делал мой дар. Свет мауриса ласково лёг на щёки и, скользнув по комнате в сторону, очертил хрупкую фигурку рыжей. Она сидела рядом и задумчиво смотрела в пол.

– Вернулся и не зашёл ко мне? – тихо спросила Эри, дрожащей рукой поправив золотые кудри.

– Мне так жаль, – устало прошептала я. Потянулась к девушке, сжала её руку. – Он вёл себя… неадекватно. Будто в него что‑то вселилось.

– Что ты имеешь в виду?

– Был грубым, неприятным, пугал меня… – Я откашлялась, а Эри терпеливо выждала. – Сорвался с балкона, как клубок чёрных нитей, когда услышал тебя за дверями. Я такого никогда не видела, но он же некромант, вдруг вы такое умеете. А перед этим… – Я стыдливо отвернулась, но Эри накрыла мою ладонь своей рукой.

– Это он наставил тебе синяков и губы исцарапал? – Дождавшись моего кивка, свела брови. – Понимаю, что приставал насильно, чую его запах на твоей коже, терпкий, чужой. Значит, я ему неинтересна. Ещё тогда, до боя, подозревала, что нам с ним не по пути. Так распорядились боги. Но Эвер хороший, я верю в это. Мэй, судя по остаточной магии, он был во тьме, за Пологом. И ты не можешь за него выйти, потому что парень уже обречён. Никто не выживает после встречи с тьмой. Даже некроманты. Считай, что он давно мертвец. Мы с тобой должны вернуться в Иман, чтобы провести твоё посвящение. Если бы прочитать книгу «Истинные узы» – там должен быть ответ, как оторвать метку.

– Там условие странное, но важнее, что я не успею по сроку. Элей уже близко…

– Кажется, я поняла, почему у нас не получалось влиять на стигму и отсрочить связь. Все заклинания работают на магах или реализованных оборотнях, а ты находишься посередине. Понимаешь?

Я очень осторожно мотнула головой. Комната завертелась юлой. Стиснув зубы, я дышала ровно и пыталась не потерять связь с реальностью. Совсем не хотелось снова уплыть в подсознание, ведь прекрасно знала, что меня там ждёт. Чувствовала жжение очнувшейся метки на плече и горячие назойливые прикосновения в области поясницы.

– Эвер предлагал провести посвящение завтра, – вспомнила я тихим голосом. – Собирался познакомить меня со своим отцом. – Усмешка, что коснулась моих губ, явно не понравилась рыжей. Эри нахмурилась, отодвинулась.

– Правда? – Подруга убрала руки и спрятала их в складках платья.

Ночник, что слабо потрескивал от магического огня, не бил светом в глаза, а лишь позволял разглядеть очертания предметов и никуда не врезаться в темноте, выхватил её горестные эмоции.

– Я не хотела тебе говорить… и не собиралась ехать с ним.

Эри скупо отмахнулась, а потом прищурилась, словно догадалась о чём‑то.

– А он не знает, что посвящение может разрешить только твой отец? Без согласия альфы такой ритуал невозможен.

– Видимо, у критан нет таких правил.

– Он сделает только хуже, ни за что не соглашайся.

– Если бы я могла защититься от него, противостоять. Он сильный. Невероятно сильный. Парализовал меня щелчком пальцев, и я не смогла вырваться. Захотел бы – сегодня легко утащил бы в свою берлогу. Ты помешала.

– Это из‑за того, что твоя магия куда‑то утекает, кто‑то жрёт её ложками. – Эри наклонилась и приложила ладонь к моей холодной эссахе, прикрыла глаза, прислушалась, как обычно делала. – Но меня не отпускает ощущение, что твоя сила в коконе и накапливается, чтобы бахнуть. Она ведь там ещё, теплится, но не растрачивается, внутрь идёт.

– Я ничего не чувствую, кроме слабости и опустошения.

Подруга поджала губы, будто боялась ляпнуть лишнее, и увела взгляд в сторону окна.

– Засыпай, Мэй, тебе нужно набраться сил. – Она встала, поправила одеяло, чтобы мне было не холодно, и молча пошла к своей постели, но, вспомнив что‑то, вернулась и быстро проговорила: – И ещё, Мэй. Я вычитала в той книге, что зеркала используют не только для перемещений, но и для заключения преступных магов или тех, кого боятся власти. Там есть неизученное подпространство, в нём время течёт иначе. И материя другая, и магия ведёт себя по‑другому. Необъяснимо, конечно, как это работает, но я докопаюсь до истины. Мне кажется, что нам нужно искать на Крите зеркало, способное спрятать сильную сущность. Или помещение такого рода.

– Но кто мог такое провернуть?

– Тот, кто не родился на Энтаре. Тот, кто знает, как это работает.

Догадки ещё больше запутали нас с Эри, но сил обсуждать у меня больше не было. Глаза слипались, руки немели, их покалывало от невозможности пошевелиться. Из меня будто выпили всю жизнь. И хотя Эри полечила немного, я всё равно рассыпалась на кусочки, уплывая в сон.

Провалилась в темноту незаметно, чтобы вынырнуть с криком в тумане. Он внезапно расступился, и мягкий свет скользнул по моему обнажённому телу.

И ничего вокруг. Большая кровать, застеленная серебристой простынёй, словно усыпанной звёздами, а над головой белёсый тюль, развевающийся, как волосы Нэйши.

Благословение богини чувствовалось в воздухе. Делаешь глоток и будто оживаешь, хочется дышать и жить. Всё тело горело, кожа стала чувствительной, а дыхание – порывистым и возбуждённым.

Чтобы не задохнуться от нахлынувших эмоций, я прикрыла веки и прислушалась.

У подножия кровати стоял призрак. Я почувствовала его каждой клеточкой тела. Не глядя, не открывая глаза, знала, что он рядом.

– Моя… – зашелестел обволакивающий голос, приближаясь, опускаясь к виску, скользя по коже губ. Горячие ладони обернули плечи, тепло убежало выше, и крепкие пальцы вплелись в волосы.

Я распахнула глаза, чтобы узнать мужчину, но увидела лишь очертания, светящиеся синей магией.

– Я умираю… – сказал фантом. – Нэйша позволила нам увидеться в последний раз. Прости, что не нашёл тебя. Ты чувствовала, как я тянул твои силы, пытаясь вырваться из тьмы, но ничего не вышло. Я лишь убиваю тебя быстрее…

– Я жива. И ты ещё жив. Не сдавайся.

– Поздно. Время заточения прошло, меня забирает тьма.

– Кто ты? Как твоё имя? – Я подалась вперёд, огладила его крупные плечи, пытаясь узнать хоть что‑то родное. – Нариэн, это ты? Пусть это будешь ты… прошу тебя, Шэйс, умоляю, Нэйша, сжалься! Я не приму иное.

– Я… – Силуэт задрожал, словно ему было больно. – Увы…

Я не узнавала голос и, как ни пыталась выхватить в образе хоть какое‑то сходство с ректором, ничего не получалось.

– Чем я могу тебе помочь? – Приблизилась к нему, глядя в тёмные глаза, наполненные мерцающей синевой.

– Подари мне эту ночь, истинная. Стань моей хоть в иллюзии. – Его прохладные пальцы обожгли нежную кожу бёдер, немного развели ноги, потянули на себя.

– Скажи, ты бы смог меня обидеть? – Я обняла ладошками его лицо. Фантом напоминал сгусток тонких светящихся нитей, но у него была плотность, он не просачивался сквозь пальцы, не ускользал, как раньше. Я могла чувствовать его формы и даже слышать, как бьётся под сплетениями крупное сердце.

Призрак склонился, опуская на меня покрывало густых длинных волос, невесомо прикоснулся к животу, скользнул ниже и нежно тронул пульсирующее жаждой средоточие.

– Я лучше тьме отдамся, но тебя спасу.

– Ты смог бы меня ударить? Ответь, – шептала я и выгибалась навстречу ласке. – Смог бы парализовать, чтобы подчинить? Ты ведь злился, обижался. – Зашипела, справляясь с высокими волнами наслаждения. – Мог бы мстить за неверность? За то, что люблю другого?