– Так надо, – шевельнулись его губы.

Показалось, или он правда так сделал – не поняла. Кто‑то из студентов перекрыл видимость цветастой холщовой курткой, и сколько я ни пыталась поверх голов рассмотреть что‑то ещё, ли‑тэ Лавин скрылся в коридоре академии.

– Идём, – прошептала Эрика и потянула меня к проходу.

Алисия держалась рядом. Ведьма будто следила за нами, но и я, и Эрика понимали, что сейчас поймать нас на горячем почти невозможно. Силы рыжей хватало на двоих с лихвой, но, распределяясь, она совсем не проявляла себя как оборотная. Да и Эри научила меня управляться с лекарскими способностями, и теперь я много чего умела, хотя без своей привычной магии было тяжело.

– Говорят, что наш ректор опять уходит, – бросил кто‑то за спиной тревожную новость. – Туда… ну, ты понимаешь…

– Возле Полога вчера ужас творился, я читала магосводку в газете, – подхватила вторая девочка – маленькая, с двумя тёмными хвостиками. – Писали, что граница уже сместилась на тысячи километров, и нечисти столько, что удерживают её чудом.

– Сейчас уже и простых воинов приобщили к кампании, потому что магов совсем мало. На все разрывы не хватает сил, вот нас, первокурсников, и держат здесь, и готовят. Я вчера слышала, что теперь вызывают всех, кто когда‑либо был отобран в студенты академии. Создают лагеря по подготовке, но… надежды мало.

– Не выстоят, – прошептала вторая. – Слишком много гадости лезет в наш мир. В прошлый раз ректору повезло, но теперь явно во тьму заглянет. Видела же, что он весь был напряжённый, как игла. Не к добру. Ой, как страшно…

– Идти на смерть – не шутки, Нори. – Невысокая повернулась и слабо улыбнулась мне. – После Новогодия и мы испытаем этот ужас.

– Как же не хочется. – Вторая девочка с ямочками на щеках поправила взъерошенные, коротко стриженные русые волосы. – Сказали, что дезертиров казнить будут на месте, так что никто не посмеет избежать войны.

– А не знаешь, почему у ректора волосы вдруг такие… тёмные стали?

– Так это… – Девушка снова обернулась и посмотрела на меня, но я не почувствовала от неё злобу, потому слабо кивнула, здороваясь. Она отвернулась к подруге и договорила: – Ли‑тэйс Исенти вчера на уроке рассказывала, что отравили его, один из оборотней восстания – их всех казнили по приказу короля. Лекарка наглядно показывала, что цвет волос, глаз и кожи может очень меняться в зависимости от силы воздействия. Чудо, правда? Я думала, что такое возможно только в салоне красоты.

Девушки повернули раньше нас, и их голоса затихли.

– Мэй. – Когда мы оказались в коридоре, Эри потянула меня в сторону Омара, но вдруг завернула за угол и прижала меня к стене. – Ты видела?

– Что?

– Он врёт. Ты же видела?

Я потёрла озябшие плечи и ударилась лопатками в стену, потому что ноги не держали.

– Зачем только?

– Не знаю, но причина есть. Выше нос, подружка, выясним.

– Если он обманул меня намеренно, значит, понимает, что погибнет, Эри. Понимает, что не вернётся. Он отрезал себя от меня сейчас, чтобы я меньше страдала.

– Так и есть. Я сразу заподозрила это, потому что так на любимых, как он смотрел на Ронну, не смотрят. А вот на тебя… да. Проникающе, больно, по‑настоящему. Я опытный лекарь, Мэй, и прекрасно вижу, как он на тебя реагирует, пусть и пытается обмануть других. Из‑за тебя его качало, из‑за тебя бросило в жар и дрожь, а сердце грохало, как молот наковальни. Из‑за тебя, дурёха.

– Может, мы ошиблись, и это всего лишь лёгкое недомогание? Или… Эри, он всё‑таки на войну уходит. Тревожится, боится… Всё может быть.

Рыжая качнула головой, осторожно расправила нежные воланы на рукаве кремового платья.

– Ректор – и боится идти на войну? Чушь! Идём. – Она вцепилась в мою руку и потащила к Омару. – Успеем. Ты всё у него спросишь в лоб. Пусть признается, а то голову морочит.

Мы перелетели на нужный этаж, бежали так быстро, что я ног не чувствовала, а в груди развернулась настоящая огненная вьюга, выжигающая воздух.

Я увидела его первой. Нариэн стоял ко мне спиной – широкой, но сильно сгорбленной. Дёрнувшись, побежала к нему. Пелена приготовленного портала развернулась, задрожала. Ректор внезапно обернулся. Увидев меня, удивлённо вскинул бровь и… шагнул в туман.

– Нариэн! – Закричав, я отчаянно метнулась вперёд, потянулась, но сквозь пальцы прошла лишь остаточная дымка. Ли‑тэ растворился за пределами пространства. Ушёл не прощаясь.

Я не устояла на ногах, упала на колени, взбивая пыль на пятачке, что ещё отдавал тепло магии, и взвыла белугой. Теперь у него нет со мной связи, он не сможет потянуть из артефакта силы, не сможет себя вылечить и защитить. Как же я сразу не поняла, что Нариэн творит? Глупая ревность и беспричинная злость затмили глаза.

– Дура! – Зарычав, спрятала лицо в ладонях, но тут же поднялась и бросилась к Эри. Затрясла её плечи, не соображая, что творю. – Он понял, что мы развязались, и я больше не отдаю ему силы, знает, что обязана буду выйти за другого или умру. Это всё фарс. Нет никакой Ронны. Была – возможно, но сейчас… он… Да я лучше погибну, чем без него!

Я задыхалась от осознания, что могу больше не увидеть, не услышать, не почувствовать Нариэна.

– Тише, не шуми, а то сбегутся стервятники. И так слишком много слухов по академии ходит. Вставай. Он ещё жив, не хорони раньше времени. Стоит всё‑таки его проверить, Мэй. Не просто так вас друг от друга так ведёт. Но чтобы проверить, ли‑тэ нужен рядом.

Мэйлисса 

– Да что ж такое?! – Эри вскочила. На её бледном и всегда спокойном лице неожиданно проявилась звериная ярость, алые пятна покрыли кожу бледных щёк. – Мы уже всё перепробовали! Такого не может быть. – Она суматошно заходила по лаборатории, шаркая сапожками и высоко поднимая длинную юбку. – Ни отвязка, ни призыв, ни увеличение времени до закрепления стигмы – ничего не работает. Тьма! – Пышные воланы на рукавах её платья взлетели вверх и снова опали.

Я встала у стены, чтобы отдышаться. Мы пробовали теперь по несколько раз в день, боясь не успеть, но ничего не получалось. Стигма либо не отвечала, либо пробивала меня острой болью из‑за внедрения в её суть. Моя магия не возвращалась, я уже подозревала, что причина именно в истинной паре – он вытаскивает мой дар, чтобы хоть как‑то выжить. Не возвращался и ректор. Не приходил призрак. Словно холодное время года не только заморозило землю, но и забрало надежду, растащило моё счастье в разные стороны.

Я уже не просто устала, а хотела всё завершить побыстрее и даже записалась в первые отряды борцов с нечистью. Поскольку магия не вернулась, на поле боя я протяну недолго. Наверное, это выход. Хотя… если мы не отсрочим привязку, я и послужить на благо мира не успею. Печально.

– На сегодня хватит. – Стиснув зубы, Эри собрала со стола бумаги и спрятала реагенты на место, за стекло на одной из полок стеллажа. Руки у неё тряслись, а взгляд, сверкающий слезами, она безуспешно прятала.

– Эри, перестань. Сама говорила, не хорони раньше времени. Ни его, ни меня.

– Так осталось дней… всего ничего… – Она повернулась на каблуках и с тихим шёпотом, похожим на крик отчаяния, произнесла: – Я не хочу тебя потерять, Мэй. На ректора, прости, мне совсем плевать.

Я кивнула. Понимаю её, хотя от брошенных в пылу слов стало не по себе, защемило в груди, сдавило рёбра. Я не могу его потерять. Не теперь, когда нахожусь в одном прыжке от бездны. Пусть не услышала признания, но буду верить до конца, что он – мой ректор мечты. Только мой. И плевать, кто предназначен мне богами.

– Люди смертные, всё равно нас ждёт единственный финал, – выдала я размышление. – Магия не продлевает век, а лишь укорачивает.

– Чтоб её, эту магию. Лучше без неё. Жили бы где‑то в тихом городке и горя не знали, а тут метки, зелья и нечисть. Взять бы и убить волшебство на Энтаре.