Прозрачное лицо внезапного помощника оказалось напротив, отчего я чуть не упала спиной назад и удержалась лишь чудом, вцепившись в лестницу влажными пальцами. Он же оборотень, моя истинная пара, я не должна его бояться.

Призрак качнулся в воздухе, а потом бесшумно переместился на полку, просочившись сквозь книги, словно сухая вода. Только его рука и осталась сверху, а палец ткнул в конкретный корешок. Чтобы достать, пришлось встать на цыпочки и вытянуться во весь рост, но я всё равно едва дотягивалась. Когда коснулась нужной обложки, лестница вдруг задрожала под ногами, и я вместе с книгой полетела вниз.

Призрак метнулся за мной синей лентой и, пронзив грудь, исчез, а я вдруг зависла, не долетев до пола. И оказалась в крепких руках.

– С ума сошла? – зашипели над ухом. – Мэй, я не могу бесконечно тебя лечить!

Пф… Опять! Ректор! И почему я не удивлена?

– Пустите! – вызверилась я. – Сейчас же!

Нариэн одарил меня лукавой ухмылкой и сильнее прижал к себе, заставляя задохнуться от тепла его тела.

Вцепившись в выглаженную рубашку, сминая волокна до хруста, я кое-как спрыгнула на ноги, отошла от мужчины подальше и, прижимая к груди заветную книжечку, нахмурилась.

– Вы обещали дать мне две недели, а не лапать и… преследовать.

– Я передумал. – Он сложил руки на груди и выпрямился, а когда я облегчённо выдохнула, вдруг подступил ближе, заставив меня врезаться спиной в один из стеллажей. Светлые волосы ректора смешно завернулись с одной стороны, превратив пряди в небольшие колючки.

– Да вы слабы на слово, оказывается, – пискнула я без надежды, что сбегу из-под его расстреливающего взгляда. – Или что-то поменялось?

– Догадливая, – шепнул он. Медленно наклонился, жадно осмотрел моё лицо и, как заворожённый, замер на губах.

Я сжала их – не разрешу себя целовать. Ни за что!

– Что вам нужно?

– Ты не справишься со своим даром. – Ректор качнулся ближе, глубоко вдохнул, его ноздри хищно расширились, а глаза замерцали, будто там загорелся элей. – Мэй, тебя поймают, от тебя слишком пахнет волчицей. Я пришёл помочь…

– Лучше кулон отдайте.

Этот негодяй лишь головой замотал.

– Он тебе не нужен, пока я рядом. – Его рука метнулась вверх и легла на мою щёку. Обожгла прикосновением, заморозила взгляд – я не смогла отвести глаз. – Выпей немного моей силы, тебе станет легче.

– Мне, – захлебнулась я от новой волны жара, – и так хорошо! Отойдёте подальше – будет вообще замечательно.

– Да почему ты такая упёртая? Мне сто лет не сдались твои прелести. – Нариэн посмотрел на губы и судорожно сглотнул. Да-да, так я и поверила. – Ты ведь не прочла ещё о наших узах?

– С вами тут успеешь, я только пришла.

– Уже глубокий вечер на дворе, маурис вышел, глупая. Ты же не пройдёшь теперь через Омара, – широко заулыбался наглец.

– Как вечер? Я всего несколько часов здесь была. – Открыла браслет, переместив книгу под мышку, и опешила. И впрямь, поздно уже. – Но…

– Здесь… – Нариэн спрятал руки в карманы, отошёл от меня и выглянул в стрельчатое окно, за которым лился равномерный свет. Я только сейчас заметила, что тени не двигались, оттенки не менялись – в библиотеке время будто замерло. – Здесь особенное место, Мэйлисса.

Его ладонь качнулась из стороны в сторону, и за стеклом проявилось ночное небо. Голубой луч прочертил по полу полоску и, замерев у моих ног, рассеялся по комнате приятным нежным серебром. Силы восполнились за несколько глотков, а я качнулась назад от приятной слабости.

– Так лучше, – сказал ректор. – Никогда не понимал, зачем здесь искусственная панорама окна.

На горизонте горела черта Полога, с этой точки особенно отчётливо раскрываясь на тёмном небе.

– Наверное, что-то можно изучать, но не всё можно знать.

Нариэн проследил за моим взглядом, но промолчал.

– Как вы поняли, что я здесь? – Я всё-таки развернула книгу и посмотрела на обложку. Ну молодец, оборотень! И как я должна это прочитать, если ни одной буквы не знаю?

– Помочь? – вдруг спросил ректор. – Я знаю этот язык, – кивнул он на книгу в моих руках и снова отвернулся к окну. Мягкий синеватый свет мауриса очертил его тяжёлые скулы и дымкой лёг на светлые волосы, стянутые в хвост.

– Древний? Шутите? Мы в школе учили, что он забыт уже лет пятьсот и носителей нет.

– Кританцы, может, и не учат, а я знаю этот язык. – Ректор передвинулся ближе, присел на край стола и стал нагло меня рассматривать, сверкая радужками, как изумрудами. – Меня бабуля учила. Идёшь? – И поманил рукой.

Наглости ему не занимать.

– Не боитесь, что я перевоплощусь от злости и съем вас?

– Не боюсь. – Хитрая улыбка украсила его красивые губы. О таком мужчине можно только мечтать, а мне он, вопреки симпатии, сто лет не нужен – пусть отцепится. – Ты не опасная. Разве что в тебе есть несколько скрытых талантов, о которых я пока не знаю, но готов…

– Вы обо мне ничего не знаете, – перебила его и нахмурилась. Настроение портилось. Я поняла, что с утра ничего не ела, спину ломило от долгого сидения, а ещё эссаха разрасталась, и вторая сущность билась с каждым вдохом сильнее, норовя порвать моё тело магией. Но упёртость – это что-то такое, чем мне хотелось щеголять перед этим мужчиной бесконечно, и я стояла на своём:

– Прошу, верните кулон, если я вам так важна. – И опустила взгляд, чтобы не сталкиваться с его глазами зеленее травы.

– Подойди, Мэй, – приказал маг.

По телу пошла волна дрожи, я мотнула головой.

– Не заставляйте.

– Я всего лишь прошу, – тихо, с нотой уверенности и жёсткости.

– Вы приказываете, – обиделась я. – Я слышу по интонации.

– Тебе кажется, – сказал он в сторону и провёл ладонью по столу, скидывая книги. – Иди сюда, Мэй, ты мне кое-что задолжала.

В лицо ударила краска, по коже побежали невидимые мурашки, а низ живота согрело приятным теплом.

– Ты моя невеста, и желать твоих прикосновений – в порядке вещей. – Он взглянул на меня серьёзно, глубоко и так порочно, что я открыла рот и тут же его закрыла, не найдя слов. Я и сама хотела к нему подойти, почувствовать упругие горячие губы на своих, но стыд и гордость не позволяли переступить через себя.

– Мой жених – оборотень, а не вы…

– Это мы ещё посмотрим. Я его отрежу от тебя, даже если на это уйдёт много сил. – Он выставил руку перед собой, растопырив пальцы. Воздух собрался вокруг меня и, приподняв волосы, толкнул ректору в объятия. Я не успела опомниться, как была развёрнута по оси и припечатана к столу. Сильные руки сжались на моей талии, приподняли немного и усадили на столешницу.

– Хватит брыкаться, я не делаю ничего такого, чего не хочешь ты. – Ректор приблизился, а я отклонилась, выронила книгу и отползла на локтях назад.

– Вы знать не знаете, что я хочу, – прошептала я, сотрясаясь от волнения и напряжения. Кровь будто разгоняли хмельные демоны, в глазах темнело от вкусного запаха мужчины. Губы жадно приоткрылись, и я не смогла запретить себе стон.

– Прекрасно знаю, – сдавленно прыснул ректор, коснувшись губами моих губ.

Поцелуй ректора обжигал, мучил, терзал и распалял. Придерживая мой затылок, Нариэн ласкал языком губы, посасывал их и проталкивался в рот, выдёргивая из меня стон за стоном.

Что я творю?!

– Мэй. – Ректор, тяжело дыша, разорвал поцелуй, позволил лечь на стол и поставил руки по обе стороны от меня, опустив голову. Пряди белоснежных волос сорвались вниз и скользнули по моей щеке. – Я изучил истинные иманские метки. Ты в опасности.

Я фыркнула и, прикусив губу, отвернулась.

– Почему ты мне не сказала?

Я разозлилась, посмотрела на навязанного жениха глаза в глаза и дёрнула его к себе за рубашку.

– Я. Вам. Ничего. Не. Должна. Говорить!

– Теперь придётся… – Сильная рука сжалась на шее, как удавка, но Нариэн не делал больно, а лишь приподнял мой подбородок и снова ударил губами по губам. На этот раз сильнее и острее, будто пытался меня усмирить и приручить.