– За поцелуй? – прыснул он, раскачивая кулон.

– Ещё чего! Не заслужил… и…

– Мэй… Я могу сам взять, но хочу твой шаг навстречу.

– Кого взять? – попыталась я схватить украшение, но ректор приподнял его повыше и, опустив другую ладонь на стену около моего уха, встал поближе. Спрятав меня от лучей лотта, наклонился, и меня окутал приятный запах его тела и парфюма.

– Поцелуй, – прошептал в губы, распуская новые, очень сильные волны тепла по коже. Научусь я на него не реагировать или буду вечно в плену его желаний? – И кулон снова твой. Я его немного доработал. Хотя исполнение артефакта замечательное – я уже много лет не встречал такой филигранной работы. Кританцы почти не используют технологию зачарования древними заклинаниями, а она, на мой взгляд, очень недооценена и зря забыта магами. Я проверил то, что мне было нужно, и теперь могу быть спокоен. Передай исполнителю моё восхищение.

– Бабушка делала, – взмахнула я ресницами. Не думала, что иманские знания могут на равных соперничать с кританскими, ректор меня удивил.

Нариэн кивнул, мягко улыбаясь и разглядывая моё лицо. Наверняка я сейчас помятая и опухшая после сна. Закусила губу, осознавая, что хочу ему понравится. Быть для него красивой, желанной. Хочу, чтобы он приставал и искушал.

– Мэйси… – Моё имя, озвученное шёпотом, будто обволакивало теплом, согревало изнутри, успокаивая зверя, но и тревожа низменные желания. – Поцелуй… – напомнил ли-тэ.

Мне хотелось этого. Очень. Столкновения наших языков, сладких стонов и щекотания нервов. Но услышанные бессознательные слова Нариэна настораживали.

Эми говорила, что сон – отражение реальности и личности. Что только во сне мы такие, какие есть – настоящие. Во сне нет обмана, нет лжи и предательства. Да, есть иллюзии, искажённые мечты, приоткрытые вехи будущего, истинные причины событий, завуалированные подсказки, неизбежные пророчества… Бабушка редко ошибается и никогда не обманывает, поэтому я стояла рядом с ректором и всматривалась в его глаза. Искала ответы. Он правду ночью говорил, что я для него важна, или эти нежности ему просто выгодны? Вдруг ли-тэ обманывает? Ему ведь хочется кормиться моей силой, использовать меня, чтобы выслужиться перед королём, победить монстров. Да мало ли зачем! Залезть в его голову не могу, я не менталист!

– Ты испытываешь моё терпение, Мэй…

– Я зубы не чистила! – выпалила я, скрутив руки в цепкий узел, чтобы мужчина не таращился на грудь, что так сильно напряглась от его близости.

Ректор вдруг прыснул, а потом широко и громко расхохотался.

– Ладно, не настаиваю. – Он опустил ладони на мои плечи, завёл руки назад, на затылок, и завязал ремешок, слегка прикасаясь к моей коже. От его поглаживаний искрило, а воспоминания вчерашних ласк превращали меня в неуправляемую волчицу во время выхода элея на небо. Именно в этот период оборотни стараются зачать потомство – говорят, под сиянием магического светила создаются самые сильные особи.

Всё-таки Нариэн вернул бельё и благодушно показал на дверь в уборную. Он отпустил меня, даже почти не приставая, лишь разочек провёл ладонью по моей спине, будто нуждался в прикосновении. Оказалось, что в библиотеке есть множество нужных комнат, но изучать это странное помещение было некогда – я доверилась тому, кто здесь бывает чаще.

Ли-тэ обещал, пока я отлучусь, убрать разбросанные книги и навести порядок на столе, на котором он меня…

Я залилась краской и сбежала.

В уборной было тихо, издали журчала вода, а под ногами цокал камень. Справившись с нуждой, умылась над каменным рукомойником, прополоскала рот и немного увлажнила пальцами волосы. В зеркале отражалось румяное лицо, глаза горели, будто во мне три полных резерва магии. Может, и впрямь отдать часть Нариэну, а то ещё сорвусь? Стоило вспомнить его ласки, ощущение наполненности от его пальцев во мне, как на коже выступили сверкающие белым волосинки оборотня, а глаза засеребрились, расширились, выдавая сущность зверя во мне.

– Тьма… – прошептала я, вцепившись в кулон кулачком. Тот слабо задрожал, магия нитью потянулась к рубину, облегчая во мне давление. Я поняла, что именно доработал Нариэн. Кулон теперь не только скрывал меня от инквизиторов, но и вбирал в себя лишнюю магию. Только куда она идёт после этого?

Дверь в уборную распахнулась. Ректор влетел внутрь и с шальным взглядом прижал меня к стене. В его глазах полыхало дикое пламя моей магии.

– Я не успел сказать, как пользоваться. – Ли-тэ перехватил мою руку и переплёл наши пальцы. – Если чувствуешь, что не можешь удержать силу, просто возьми кулон в ладонь, и я приму её, но не забудь раскрыть пальцы, потому что выберешь себя до дна.

Я испуганно кивнула. Его появление выбило из меня дух, под коленями появилась приятная слабость, а тело обвили уже знакомые жаркие жгуты.

– Мэй, это важно, – тревожно продолжал ректор. – Если ты сильно сожмёшь пальцы, а я буду далеко и не успею остановить, ты себя убьёшь. – Отпустив руку, накрыл ладонью мою пылающую щёку и замер, глядя прямо на губы. Судорожно сглотнул и прошептал отчаянно: – Нет, я не могу просто так тебя отпустить.

– Нариэн… – выдохнула я, подрагивая от необъяснимого трепета. Слив магии в пользу ректора был чем-то интимным и волнующим. Будто я делилась с ним частью себя. – Я чувствую…

– О да… – Он пригнулся, дохнул в меня порывисто, обжигая кожу, и без спроса прижался к моим губам.

Мы целовались долго, пока наша кожа не покрылась плёнкой пота, а дыхание сбилось, выдавая обоюдное желание слиться. Плотнее, яростнее, по-настоящему срастись телами.

Нариэн отстранился первым, с рыком, похожим на звериный. Часто дыша, прижался лбом к моему, а я задержала дыхание и не могла больше шевелиться. Ещё движение, и я сама его изнасилую. Волчица измывалась, бесилась в эссахе, буквально прогрызала нутро и рвалась на свободу.

– Ты издеваешься… – прошептал ли-тэ.

– Это ты…

– Бездна, – тихо сказал он, снова шёпотом, но таким пронзительным, будто кричал в голос, и его кофейный аромат лёг на губы очередной волной жажды. Хочу, чтобы он не останавливался. Целовал и терзал. Настаивал и не отпускал.

Тьма, я схожу с ума… Сошла. С ума!

Нариэн проверил, что я твёрдо стою на ногах, только потом отошёл и бросился к умывальнику. Мне показалось, что он в отчаянии. Так щедро поливал своё лицо холодной водой, что намочил мои волосы и плечи ледяными брызгами.

– С ума сойти… – Он уставился в отражение и тряхнул влажными растрёпанными волосами. – Мэй, нужно что-то с этим делать. Я так долго не выдержу…

Я попятилась к стене, заулыбалась ехидно и, прикусив щёку изнутри, прижалась лопатками к холодному камню. Никогда себя так не чувствовала – на грани, но и желая подольше оставаться на кончике ножа. Будто эти чувства – самое сладкое и невероятное, что могло со мной случиться. Да и мне подспудно хотелось продолжать его агонию. Пусть мучается, сам меня в это впутал, ректор мечты.

Откинув затылок назад, я подняла руку и ласково погладила камешек рубина – отдала лишь немного магии, но Нариэн тут же отозвался стоном.

– Мэйси… ты издеваешься…

– Именно, – я с вызовом посмотрела в его порочно-зелёные глаза и облизала губы.

– Я отвяжу тебя от него, найду способ, а потом… – Он вальяжно подошёл ко мне, положил ладонь возле уха и склонился к лицу.

– И что же потом? – спросила я одними губами, посылая ему в лицо тёплое дыхание.

– Возьму отпуск.

Ответ немного выбил из меня дух. Он собирается сбежать? Оказаться от меня подальше?

– Закину тебя на плечо, увезу к морю и… – Его широкие зрачки затягивали в темноту, я подрагивала от такой близости, руки потянулись и обняли его крепкую грудь, царапнули кожу под рубашкой. – Мэйси… не делай так.

– Ты сам… Или думал, я вечно буду ломаться?

– Потерпи, прошу тебя.

– А ты? Сможешь потерпеть?