Но сейчас, когда Нариэн так близко, и я могу нагло провести ладонями по его мышцам, услышать, как бьётся сердце, меня мучило другое. Почему меня привязало к мёртвому оборотню? Если бы не он, наши отношения с ректором были бы чистыми и открытыми. Несмотря на расстояние и разность стран, мы нашли бы способ быть вместе. Хотя я знаю, что папа не одобрит и, скорее всего, откажется от меня. Но плевать. Нариэн – тот, о котором я мечтала.

– Ты правда надел на меня браслет не только из-за дара собирательницы? – спросила я в лоб.

Тёплое и каменное прикосновение между ног заставило закусить губу.

– Мэй, я хочу тебя… Разве ты думаешь, что пылал бы так, если бы мечтал только о твоей силе?

– Ты сам сказал, что браслеты будут сталкивать нас.

– Да, но без искры желания, – он ласково провёл рукой по моей щеке, – это невозможно.

– А дальше? Я не знаю ваших законов и особенностей. – И показала на браслет, что мягко серебрился в сумеречном свете из окна.

– А дальше… или брак, или смерть, Мэй.

– Но… – я округлила глаза. – Я слышала, что истинные метки на Крите не работают.

– Метки – да. По факту это лишь рекомендация, можно её игнорировать, а вот обет… – Нариэн переплёл наши пальцы, браслеты на его и моей руке почти соприкоснулись, заискрили и, выпустив тонкие лозы, переплелись. Стоило пошевелить рукой, как связь рассыпалась сине-золотой пыльцой.

– Ты взял с меня обет, зная, что обратной дороги нет? – напряглась я.

– Взял.

– Да ты… – Во мне бурлило возмущение, в лицо ударила краска.

– Поступил как эгоист, – согласился ректор, мягко коснулся носом моей скулы, шумно втянул воздух, будто не мог надышаться.

– Но почему?! – всё-таки вскрикнула я и задрожала от его невесомых прикосновений.

– Потому что… – Он сильно тряхнул меня, вдавил плечи в диванную подушку, оказался снова близко к губам и договорил тише, с приятной хрипотцой: – Как идиот, утонул в твоих глазах, захлебнулся в запахе твоего тела, возжелал быть с тобой… Со мной такое впервые и, видимо, навсегда.

Сказанные ректором слова ещё долго гудели в моей голове. Так сильно гудели, проваливаясь в живот томным трепетом, что я на мгновение прикрыла глаза и очнулась, когда тайную комнату библиотеки уже заливал яркий свет лотта. Или это была иллюзия?

Сколько времени прошло? Я уснула?

У меня затекло плечо и онемела кисть, в пальцах покалывал ток. Я попыталась высвободиться из-под тяжести, но не смогла пошевелиться – словно меня сковали по рукам и ногам. Приподняла голову, чуть повернув, и сообразила, что проспала в объятиях ректора довольно долго, успела измять рубашку на мощной груди, и мои чёрные волосы так славно переплелись с его белоснежными.

Если сейчас утро и свет из окна не обманывает – от этого места можно ожидать чего угодно, – я могу опоздать на уроки. Староста называется!

Нариэн спал глубоко, дышал ровно, слегка приоткрыв чуткие губы. Его волосы растрепались, накрыли часть мужественного лица и слабо мерцали в переливах дневного светила. Маги всегда подпитываются им, восполняют магические резервы. С утра у них часто можно заметить подобное свечение волос, а вот для оборотня всё это не особо в радость. Если не прикрываться головными уборами и стоять под прямыми лучами, можно совсем ослабеть. В далёкие времена даже пытки такие были – оборотней привязывали к бревну и оставляли на палящем лотте, вешали на перевёртышей магический блок, который не давал им стать зверем и освободиться. Бедняги сгорали заживо, истратив силы. Это позже появились более гуманные способы нас казнить – кинжал в грудь, вот и весь сказ.

Я поморщилась и отодвинулась от жаркой полоски света, что настойчиво заползла в окно и легла точно на грудь Нариэна. От моего шевеления ректор слабо поёрзал, сильнее обнял меня и притянул к себе крепче, чем было, словно боялся отпустить и потерять. Моего виска коснулись сухие губы, кожу обожгло горячим дыханием.

– Да… – выскользнул на плечо слабый шёпот. – Она очень сильная… Нет… Она никогда об этом не узнает…

Я сильно напряглась и прислушалась. О ком речь? Обо мне?

Мужчина продолжал крепко спать, только выражение лица изменилось – губы сжались в строгую нить, на крыльях носа выступили капельки пота. Ректор задышал чаще, тревожнее, белки глаз под веками забегали быстрее, густые ресницы с серебром на кончиках задрожали. Хотелось его дёрнуть, разбудить, потребовать объяснений, но я лишь заворожённо смотрела на бледное лицо и считывала эмоции одну за другой. Гнев, страх, ужас… Мучение. Что же снится Нариэну ли-тэ? Или кто?

– Уходи… – вдруг выдохнул он. Тоскливо, низко, драматично.

У меня от его тона мурашки пошли по спине, а сердце споткнулось, чтобы запуститься с громыхающей скоростью и снова поднять мою вторую сущность – волчица дико дёрнулась под рёбрами, ударив в эссаху, предупреждая, что она злится и волнуется.

Руки ректора, что переместились на мою шею, внезапно сжались, едва не задушив меня. Пришлось перехватить его и вложить немного оборотной силы в противостояние. Но Нариэн ничего не почувствовал, а продолжал неистово шептать:

– Я не твой избранный. Да… – отрезал он, уголки губ дёрнулись вниз, – это окончательное решение.

– Ну, хватит… – зло прошипела я и, не боясь потревожить его сладкий сон, откинула мужские горячие руки. Шумно поднялась и чуть не запуталась в платье. Кажется, я что-то придавила Нариэну, он застонал и болезненно поморщился. Ничего, переживёт. Спрыгнула на пол и замерла в стороне, прижавшись спиной к прохладной стене библиотеки.

Нариэн распахнул глаза, пощупал диванную подушку рядом. Только потом обернулся и, найдя меня цепким взглядом, сипло бросил:

– Что-то случилось? Ты чего вскочила? Рано ведь. – Туманно посмотрел на браслет на руке, откинулся затылком назад и убрал пряди волос со лба пятернёй. – До начала уроков ещё несколько часов. Такой сон не дала досмотреть.

– Ничего! – выдавила я сквозь зубы. – Хочу к себе, мне ещё нужно уроки доделать, собраться и… переодеться, – я показала на мятое платье, смутившись тому, что под юбкой не осталось белья, Нариэн его куда-то забросил. Мне срочно нужно было по дамским делам в уборную, но не скажу же я прямо? Стыдно-то как! Потёрла пылающие щёки и взмолилась: – Выпусти меня отсюда. Пожалуйста.

– Через полчаса Омар откроется, вместе пойдём, – прочистив горло, сказал ректор.

– Это поздно. Я сейчас хочу.

– По лестнице мы будем долго добираться до общежития. Здесь несколько уровней, ты только ноги натрудишь.

– Ничего, как раз прогуляюсь, – упёрлась я. Природа брала своё – мне нужно срочно уединиться.

– Пойдёшь без белья? – Нариэн хитро приоткрыл один глаз, словно ждал, что подойду ближе, но я осталась у стены.

– Никто не заметит, – вздёрнула я подбородок. – Хотя мог бы и вернуть.

– Это мой трофей, не дождёшься, – фыркнул он, сладко потягиваясь на диване. Я только сейчас заметила, что огромная туша ректора едва помещалась на нём. Как там ещё и я лежала – не представляю. Наверное, все кости ему отдавила.

Ли-тэ вдруг приподнялся, устало скинул ноги на пол, потёр переносицу и тряхнул спутанными прядями.

– Что? Плохо спалось? – съехидничала я.

– Очень даже хорошо. – Довольно улыбнувшись, Нариэн посмотрел прямо на меня, окинул взглядом с головы до ног, задержался на уровне груди и облизнулся, оглядывая моё лицо. Я чуть не захлебнулась в сияющей зелени его глаз, сжала ноги и кулаки, прогоняя ощущение его полной власти надо мной. Не должна дочь альфы так плыть от простого мага.

Нариэн поднялся и без лишних эмоций подступил ближе, как тихий и голодный хищник. Вот, опять я его опасаюсь. А всё его болтовня во сне!

– Вечером я заберу тебя с занятий, Мэйлисса. Не планируй ничего.

– Может, не стоит так ускорять отношения?

– Стоит.

– А кулон отдадите? – нарочно подстегнула его, выкая. Ректор лишь бровью дёрнул, но всё-таки полез в карман узких брюк и протянул мне знакомый ремешок. Я даже опешила от такой щедрости.