– Но это же неправильно – доносить на своих, – снова сказала я, зыркнув из-под сетки упавших на лицо волос.

– А ты у нас правильная, значит? – Боевик, что до этого не участвовал в диалоге, присел на край сцены и вольготно положил ногу на ногу.

– Остальное вам пояснит курс старосты, – пресёк дальнейший спор ректор. – Он вшит в ваши браслеты. К статусу добавляется свободное посещение библиотеки и отдельный стол в столовой. У вас будет куратор. Перечить ему – перечить мне. Напоминаю, что вы все теперь в одной связке.

– Шикарно! – скривилась Алисия, бросив на меня многозначительный взгляд.

– И не советую друг с другом ссориться, – заметил ректор. Подошёл к краю сцены и показал вниз. – Можете быть свободны. Ис-тэ Согу, задержись на минутку.

Опять? Что ему от меня нужно?

Старосты быстро покинули зал, дверь плавно закрылась, но в последний момент в щель долетел мужской голос:

– А ректор-то на чернявую глаз положил.

Я сжала сумочку холодными пальцами и ещё глубже втянула шею в высокий воротник, чтобы учитель не заметил узор стигмы. Справляясь с новой порцией эмоций, я смотрела вниз и считала доски пола. Это внимание ректора и впрямь смотрелось подозрительно. Нелепо было надеяться, что наши перестрелки взглядами никто не заметит.

– Мэйлисса. – Ректор встал совсем рядом, в поле зрения появились лаковые носки его чёрных туфель. – Ты дочь влиятельного человека, с тебя и спрашивать много будут.

– Особенно вы? – Я всё-таки подняла голову и посмотрела ему в глаза.

Мужчина нахмурился, отступил на шаг, ноздри его затрепетали, а зрачки расширились.

– И я тоже.

Мне хотелось о многом спросить, но было не по себе. Этот человек странно действовал на меня. Кожа будто напитывалась магией, покалывала, а стоило вспомнить тепло, что разливалось из его губ, когда он меня лечил, я вся покрывалась пупырышками.

– Как твой нос и плечо? – отойдя к высокому окну, спросил ректор. – Я хочу проверить, всё ли правильно срослось и зажило, но только если ты позволишь.

– А если нет? – Меня немного качнуло. Вблизи оказалась стена, я прижалась к ней и уставилась на широкую спину учителя.

– Придётся передать тебя другому лекарю, – сухо и тихо ответил он, будто готовился это сказать.

– Я могу подумать?

Ректор покачал головой, а потом повернулся.

– У нас несколько минут на это, после чего пойдём на урок.

– Но со мной всё в порядке. – Ладонь коснулась холодной стены, другая рука до сильного хруста сжала кожу сумочки.

– Вот и проверим.

Я кивнула, соглашаясь. А что мне оставалось? Было страшно, но идти к другому лекарю, который поймёт, что это не тату, а стигма – ещё хуже.

Маг вдруг показал мне ладони, развёл руки в стороны и накрыл нас беззвучным и незримым куполом. Это было неожиданно, отчего я выронила сумочку из рук и не сразу поняла, как мы близко стоим.

– Закон об отношениях с учениками – избыток прошлого, Мэй. – Мягкий голос не сразу донёс до меня смысл сказанного.

– Что?

Он смотрел. Теперь уже не изучающе, а с вызовом. Практически вдавил меня в стену сильным телом, но не прикасался. Держался в миллиметре. И смотрел. Пялился на мой лоб, покрытый плёнкой испарины, скользил взглядом по кончикам волос, которые от природы были ровнее стрел, а сейчас перекрыли видимость и сделали ректора призрачной тенью. Он бросал вызов моему дыханию, что вдруг запнулось без особых причин. Без слов пугал и смущал, потому что его дикий, голодный, как у волка, взгляд был мне знаком. Мне даже почудилось, что зрачки ректора вытянулись в тонкую полоску и блеснули синевой. Такие бывают у кошачьих оборотней. В Имане они редкость.

Я боялась двинуться, убрать локоны со щеки и увидеть вместо чистой зелени глаз горящие радужки оборотня. Боялась, что мужчина набросится. Убьёт? Разоблачит?

Нет…

Боялась, что он меня поцелует. Потому что за несколько секунд маг оказался так близко, что я услышала знакомый запах его губ. Слова о свободе отношений между ученицей и педагогом сдавили горло, плеснув в кровь горячего яда.

В Имане нет таких ограничений, а вот кританцы точно их придерживались, но до появления Полога. Откуда мне было знать, что за пятьсот лет маги пересмотрели эти вещи?

– Ты будешь говорить?

Я вздёрнула подбородок, будто подставляя его жёстким пальцам. Приоткрыла губы и судорожно выдохнула мучителю в лицо.

– Нет? – придавил он глубоким голосом. Приблизил крупную грудь, заставив меня вжаться в стену и невольно выставить перед собой кулаки. Но оттолкнуть его не получилось, ректор словно был из камня.

– Я всего лишь артефактор-собиратель… – просипела испуганно, и взгляд мужчины замер на моих губах.

– Тогда… – Он наклонился, провёл вдруг большим пальцем по моей нижней губе, вызвав ответный трепет.

Я дёрнулась, высвободила руку и залепила ему пощёчину. Мужчина не дрогнул, лишь растянул скупую улыбку и наклонил голову. После чего договорил, чётко расставляя ударения:

– Мэйлисса ис-тэ Согу, объявляю тебя официально своей. – Он перехватил руку без браслета и, глядя в мои широко распахнутые глаза, поцеловал в раскрытую ладонь.

– Что вы делаете?! – успела я вскрикнуть, прежде чем магия вспыхнула под кожей, растеклась по руке синим огнём и обернула запястье новым браслетом.

– Этого ты добивалась? – жёстко, стискивая губы и цедя каждое слово, спросил ректор. Его лицо разрумянилось, волосы выбились из хвоста и обвисли с двух сторон прядями.

– Нет… Так нельзя, – я чуть не упала, осознавая, что произошло. Никогда не видела такого, не знала, что это вообще реально.

– Можно.

– Что вы наделали? А если я не хочу быть с вами?

– Правда? – На лицо мужчины легла лёгкая довольная ухмылка. – Нельзя без согласия пары обручиться с ней.

– Отпустите! – Я озверела от его наглости. Рвалась и била ректора по рукам, но причиняла боль лишь себе. – Я не позволяла! Уберите это! Немедленно!

– Я дал тебе личную защиту и не сниму, пока ты не скажешь правду.

– Какую?! Что вы мне омерзительны? Что вы властный идиот?! Отпустите или закричу…

– Кричи. – Маг сжал мои ладони, сцепив своими. Сместив их, положил себе на грудь, отчего я почувствовала подушечками пальцев удары большого сердца. Ректор придвинулся и прошептал в губы: – Мой купол ещё никому не удавалось пробить голосом и взглядом. Да и теперь, – он оказался безумно близко к губам, – все подумают, что мы предаёмся плотским утехам. Только и всего.

– Это нечестно, – упиралась я. Снова дёрнулась, но тут же опала – у меня больше не осталось сил. Моя сущность зверя внезапно успокоилась, а стигма стала нестерпимо холодной.

– У меня не осталось выбора, Мэйлисса. Ты сильный и нужный маг, и я не потеряю тебя из-за детских глупостей. Теперь ты будешь под моей личной опекой.

Я опешила и всё-таки вызвала внутреннюю сущность. Волчица задрожала под рёбрами, плеснула в кровь ярости и силы, и у меня получилось отшвырнуть ректора от себя. Но я перестаралась.

Мужчина вылетел из магического купола и проехал на спине по актовому залу.

Не дожидаясь, пока он поднимется, я подхватила сумку, приподняла юбку и выбежала прочь, не оглядываясь.

Ещё одного жениха только не хватает. Вот тебе и мечты! Говорила мне бабуля: «Будь осторожнее с желаниями, они иногда сбываются».

Я бежала по коридору, не жалея ног. Он казался бесконечным. Зажав рот ладонью, пыталась не кричать и не привлекать к себе внимание. Но студенты всё равно оборачивались, и мне казалось, все теперь знают. Я прятала новый браслет под длинным рукавом платья и впервые поняла, что Шэйс по-настоящему отвернулся от меня, как и от остальных иманцев. Я больше не хочу в него верить и не буду ничего просить.

Наверное, кому-то статус невесты ректора был бы по нраву, но для меня, со стигмой и нераскрытой сущностью – настоящее испытание.

Сдалась же ректору моя сила!