– Да‑а‑а. Но она‑а‑а, – Эвер загадочно откашлялся и ухмыльнулся, как ехидна, – в тако‑о‑ом месте… Инти‑и‑имном, понимаешь? Я тебе показывать не стану. Пока.

– Эри, – вспомнив о подруге, выдохнула я и прикрыла ладонью губы. – Как же она обрадуется!

– А что Эри? – Парень вскинул густую бровь, переплёл пальцы между собой, хрустнул ими неприятно, вытянул из воздуха чёрную нить и, играя, продолжал вести себя совсем не так, как должен. Это было странно. Я растерялась и не знала, что предпринять. Усталость и недосып брали своё – колени подгибались, норовя утащить меня на холодный пол, слегка присыпанный снегом.

– Ну, она же ждала, беспокоилась и очень тяжело перенесла твою… гибель. – Я поёжилась и сильнее закуталась в шубку, которую прихватила из комнаты. Говорить там, куда в любой момент могла примчаться соседка‑ведьма, мы не рискнули, потому выбрались на привычное место. Хотя я уже немного жалела, что осталась с Эвером наедине и без свидетелей. Он меня откровенно настораживал.

– Та! – небрежно бросил парень, словно пригоршню снега в лицо. – Переживёт твоя рыжая прилипала. Лучше скажи… – Он резко подвинулся и почти вжал меня в стену. Купол тишины над нами угрожающе заскрипел, словно кто‑то пытался нас подслушать или пробить блок. – Ты, Мэйлисса… дочь альфы Беона ис‑тэй Согу, скучала? – И нахально наклонился к губам. Я не успела его оттолкнуть или отреагировать. Горячая кожа соприкоснулась с моей. Вихри необузданной энергии завертелись вокруг нас, в плечо вонзилась игла знакомой боли, и я не смогла уйти от поцелуя. Влажный язык скользнул в рот, настойчиво, подло. До ломоты неприятно. И что‑то горькое пролилось в горло.

Это отрезвило. Сил хватило отвернуть голову, отчего влажное дыхание Эвера скользнуло по щеке. Сотрясаясь от неприязни и тошноты, я промямлила:

– Пожалуйста… не нужно.

– Хочу тебя, – прошептал парень на ухо, лизнул кожу, как ящерка, и толкнул меня сильнее к стене, вбивая лопатками в холодный камень. Я захлебнулась возмущениями, но не смогла отстраниться, он крепко держал меня с двух сторон. Эвер распахнул мою шубку, дёрнул лиф платья вниз, пытаясь его разорвать – к счастью, ткань не поддалась, но края больно врезались в плечо. Я глухо вскрикнула, ударила наглеца по ладоням, но мир затрясся в судороге, силы вытекали из тела, как из сита мука. Эвер продолжал шарить по телу, лапать грудь, задирать юбку и нести бред: – Ты моя пара, не брыкайся. Завтра же поедем к отцу, он соединит меня с моей сущностью. И тебе посвящение проведём. Мы с тобой будем вместе. Он дал согласие на наш брак. – Парень возбуждённо тряхнул меня за плечи, а я устало повисла на его руках. Горечь каталась по языку, мышцы ломило от неприятных ощущений, а в груди выло раненое сердце. Я не хочу быть с ним. Не хочу его!

– Эвер, ты хороший парень, но я люблю другого…

– Что‑о‑о? – протянул он, кривясь и хмурясь, в бесцветных глазах закружились ниточки тьмы. – Этого белобрысого? Он ведь никто, твой ректор. Наёмный работник, слабый маг. Лекаришка, возомнивший себя великим воином за счёт твоей силы!

– Я дала её добровольно!

– Не верю. А обет… – Светлые мёртвые глаза сузились, бескровные губы искривились. – Ты выполнила обещание не любить никого пять лет, не чувствовать ничего, кроме равнодушия?

– С меня его сняла мачеха Нариэна, Дейра, пожертвовав своей жизнью.

– О, приёмного сыночка выгородила. Молоде‑е‑ец. А родного не смогла спасти? Того, кто до смерти останется в составе Квинты и никогда не посмеет прикоснуться к женщине?

– Хватит! Это не твоё дело. Да и откуда ты столько знаешь?

– А это. – Он некрасиво, зло усмехнулся и нарочито подчеркнул: – Не. Твоё. Дело.

Я не узнавала Эвера. Того юношу, что поддерживал нас с Эрикой, юморил, был тёплым и добрым. Тот, что сопереживал нашей с Нариэном любви, защищал моего жениха на поле боя, поставляя свою спину. Передо мной стоял будто чужой человек.

– Что с тобой, Эвер? – Я немного отодвинулась и приготовила локоть, чтобы, вдруг что, блокироваться от нападения и хоть как‑то спасти свою честь и достоинство. Просто так не сдамся.

– Со мной всё прекрасно! – Он помпезно вскинул руки, будто взывал к богам, обернулся вокруг себя, красуясь изысканным и явно дорогим нарядом. Плотные белые брюки и китель с алой вышивкой подчёркивали стройную, немного худощавую фигуру. На плечах чёрной волной лежала накидка, застёгнутая дорогой брошью из платины с рианцем в оправе.

– Где ты был столько времени? – попыталась отвлечь его я. Вдруг прекратит лезть и выпустит меня? Нужна моя сила, срочно, без неё я могу разве что кровь из царапины остановить, но никак не защитить себя. Я по‑настоящему боялась и едва сдерживала дрожь.

– Мэй, я валялся в лазарете, штопал смертельные раны и вспоминал о тебе.

– Так долго? – Я отклонилась в сторону и, сделав вид, что смотрю на горизонт, зыркнула на выход. Если Эвер снова полезет целоваться, придётся бежать. Какой же он неприятный стал. Если это моя пара – лучше на войне погибнуть, чем терпеть такое чудище. Куда боги смотрели? Это шутка такая?

– Для меня не особо долго. Я всё это время был без сознания. Очнулся и ни хрена не помню. Зато чувствую себя будто заново родился.

– Я заметила.

На лице парня появились чёрные росчерки, как ветки мёртвого дерева хини. Они паутиной украсили блёклые щёки, заползли в глаза как змейки и затопили мраком светлые радужки. На миг. Короткий и едва заметный.

Он чем‑то заражён.

Эверис будто понял, о чём я думаю. Перевёл на меня жуткий взгляд, отчего я вмялась в стену и приготовилась дать отпор. Парень взмахнул пальцами, перекрутил их в воздухе. Чёрная лента метнулась ко мне, сковав по рукам и ногам, словно параличом.

– Не рада, да? Хочешь, чтобы я ушёл? – Он криво усмехнулся и приблизился. Запах тины и гнили влетел в ноздри. Парень потёрся холодным носом о мой висок, спустился ниже и цапнул зубами подбородок. Я замычала и слабо дёрнулась. Маг лишил меня способности говорить и двигаться, это безумно унижало и выматывало. Где моя сила, когда она так нужна?

– Дам тебе времени до завтра. Подумай, как себя вести с будущим мужем. Терпеть твои выходки не стану. До выхода элея на небо осталось очень мало времени. Ты станешь моей, потому что мне плевать на твои чувства. Помни, по магическим законам Криты нереализованная метка – лишь рекомендация, могу и не жениться, а вот ты… без меня, – заулыбался довольно, – сдохнешь. – Он шептал спокойно, без ярости и злости, но я чувствовала, сколько ненависти было в этих фразах. Будто он желает моей смерти и сделает мне одолжение, если женится.

Вкладывая во взгляд всё, что думаю о нём, замычала снова, затряслась всем телом, пытаясь преодолеть влияние, но не смогла сдвинуться и на сантиметр или разлепить губы. Будто превратилась в камень.

– Ты привыкнешь, – жёстко отрезал Эверис и грубо провёл большим пальцем по губам. – Красивая… Вкусная… Пахнешь, – шумно потянул воздух, зажмурился, – как зрелая самочка… Только, – парень склонился, и я замычала активнее, бессмысленно пытаясь вырваться, – где твоя сила, Мэй? Я её не чувствую. В тебе что‑то инородное. – Он принюхался. – Оу, рыжая поделилась с тобой, да? А твой дар куда подевался, собирательница?

Глаза резало от невозможности моргнуть. Склеры покрылись корочкой, и чудилось, сейчас потрескаются, словно лёд.

– Пустая ты мне не нужна. Куда ты спрятала силу, Мэй?

Он вдруг вскинул голову, прислушался, посмотрел на дверь и быстро прошептал:

– Ничего, позже разберёмся. Мне пора. – Неприятный поцелуй обжёг губы, парень отстранился с довольной улыбкой, обернулся вокруг себя и чёрной дымкой соскользнул с балкона.

Путы ослабились, и я без сил рухнула на пол. Дверь на балкон распахнулась, окатив меня теплом и спёртым воздухом.

– Мэй, что случилось? Почему ты здесь?

Я захрипела, перевернулась на четвереньки, сжала ладонью горло в попытке удержать кашель.

– Эри… он… вернулся.

– Кто? Ректор?

Я с бульканьем откашлялась. Тяжесть отпускала постепенно, но горечь, которой напоил меня парень, явно попала в кровь. Стало тошно до темноты перед глазами. Я содрогнулась, и меня вырвало на пол чем‑то чёрным и мутным.