— Превосходно, — кивнула Милана. — Я буду ждать.

Мы с Кристианом переглянулись. У нас впереди была неделя. Неделя, чтобы не только подготовить товар, но и ещё раз доказать, что мы достойны её доверия. Возможно, тогда она расскажет больше. Возможно, тогда начнётся нечто большее, чем просто сотрудничество.

Мы попрощались с маркизой Луарийской сдержанно, но тепло: короткие кивки, вежливые слова благодарности, лёгкая улыбка хозяйки дома — и вот за нами уже захлопнулась изящная дверь её особняка. Я на мгновение обернулась, ещё раз оглядев необычное поместье с его причудливыми башенками и садом, переливавшимся красками в лучах полуденного солнца, и только потом поспешила вслед за Кристианом, который уверенно вышел на улицу.

На обочине, где начиналась мощёная дорога, нас уже ждал Тиберий — наш возница. Он поднялся с лавки телеги, стряхивая с одежды дорожную пыль, и с готовностью кивнул, подавая нам руку для посадки.

— Домой? — спросил он с лёгким прищуром, бросив взгляд на корзинку, в которой теперь аккуратно лежали ткани и коробочка с монетами — оплата от маркизы.

Кристиан, поправляя ворот рубашки, покачал головой:

— Сначала в ваше поселение. У нас есть небольшое деловое предложение для местных жителей.

Я улыбнулась — эта часть плана была моей, и теперь пришло время её воплощать. А Тиберий, кажется, понял, что поездка обещает быть интересной: он хмыкнул, подтянул поводья и, не теряя времени, помог нам устроиться, прежде чем тронуть лошадей. Мы направились в Нижний Долес — и, возможно, к началу нового этапа в нашей жизни.

Дорога обратно тянулась под колёсами телеги неспешно и чуть убаюкивающе, как старый добрый плед — с потертостями, но тёплый и родной. Я смотрела на окружающие пейзажи, что мелькали за бортом: склонившиеся под ветром деревья, пологие холмы, заросшие травами, дорога, местами покрытая корнями, а местами — выбоинами и ухабами, от которых нас слегка подбрасывало. Но мне всё это казалось... удивительно уютным.

«Я дома», — это осознание пришло внезапно, тихо, как вода, заползающая в ладони. Как-то незаметно я успела привязаться к этому краю: к заросшим тропинкам, к запущенным, но живым землям, к простым и честным людям. Даже эти ухабы на дороге больше не раздражали, а вызывали снисходительную улыбку — как характерная черта у знакомого человека.

Нижний Долес нуждался в заботе. Всё вокруг здесь словно выдыхало, ожидая перемен — тех самых, что может принести крепкая рука и ясная голова. Когда-то Кристиан Виери действительно пустил всё на самотёк. Его поместье зарастало, люди разбредались, сам он... существовал, не живя. Встреча с ним тогда, в первый мой день, запомнилась как столкновение с бурчливой тенью человека, замкнутого в своих потерях и долгах. Но сейчас... сейчас всё было иначе.

Я краем глаза посмотрела на герцога, сидевшего рядом. Он о чём-то задумался, чуть нахмурившись, но в его лице не было прежней нарочистой отстранённости. Наоборот — будто изнутри его наполнял свет, спокойный и тёплый. Он ожил. Я не знала точно, что стало причиной — моё ли появление, забота о пернатых, новые планы, надежды или просто... необходимость выкарабкаться ради других. Но я радовалась.

Он больше не казался мрачным человеком, обречённым на одиночество в старых стенах. Сейчас рядом со мной ехал мужчина, который строит, заботится, планирует, и... улыбается. И я, глядя на него, ловила себя на мысли, что сравниваю: того, с кем встретилась тогда, и того, кто сейчас рядом.

Разница была колоссальной. И мне, почему-то, от этого было очень-очень хорошо.

Когда повозка подкаталась к окраине Нижнего Долеса, я первой заметила крестьян, сгрудившихся на дальнем участке поля. Женщины и мужчины трудились под солнцем, кто с серпом, кто с мешком, кто с корзиной. Но стоило им увидеть приближающийся экипаж, как головы обернулись в нашу сторону почти одновременно. Один из мужчин — коренастый, с густой бородой и широкими плечами — выпрямился и махнул рукой. Староста.

— Останови, — спокойно велел Кристиан, и Тиберий, не задавая вопросов, потянул поводья.

Повозка замерла. И почти тут же к нам стали подходить люди, утирая пот со лба, поправляя рубахи. Они не жались и не стеснялись, но всё же держались с уважением. Особенно — староста, что первым подошёл ближе остальных и коротко поклонился.

— Приветствуем, Ваша Светлость, — произнёс он чуть хрипловато, — решили проверить, как идут работы в полях?

Кристиан покачал головой.

— Не совсем. Сегодня мы приехали по делу другого рода, — он неспешно спрыгнул с повозки, оглядывая собравшихся. — У нас есть небольшое предложение для вас… и ваших жён.

Крестьяне загудели — тихо и сдержанно, но с интересом. Кто-то перешептывался, кто-то шагнул ближе. Староста вопросительно поднял брови, и Кристиан продолжил:

— Нам потребуется пух. Много пуха и пера. Не грязного, не мятых клочков, а свежего, собранного от домашней птицы — гусей, кур, уток. Думаю, у вас есть, что нам предложить. Особенно сейчас, в период линьки.

— Мы соберём, если надо, — тут же кивнул кто-то из толпы.

— Но это лишь часть, — вмешалась я, спрыгивая с повозки. — Помимо пуха, нам нужны женщины, умеющие шить. Не вышивать и кружево плести, а именно — простую аккуратную работу. Мы предоставим образец и выкройку, объясним, что и как нужно делать. Работа не трудная, но требует аккуратности.

— Платить будете? — прямо спросил кто-то из молодых мужиков.

— Разумеется, — кивнул Кристиан. — Сначала немного, поскольку это будет пробный этап. Но если всё получится, если изделия пойдут в продажу, то мы увеличим оплату. Кроме того, сами вы можете зарабатывать на сдаче пуха, если в домах он вам не нужен.

— И ткани будут? — с сомнением спросила одна из женщин.

— Ткани предоставит заказчица, — снова ответил герцог. — Вам останется только шить по образцу. Начнём с малого — с подушек и подушечек. Если дело пойдёт, будем расширять производство.

— Нам подумать надо, — буркнул староста, но в его взгляде читалось заинтересованное любопытство. — Только... далеко не все умеют шить.

— Мы будем обучать, — я улыбнулась. — И давать каждому отдельный этап. Кто-то кроит, кто-то шьёт, кто-то наполняет. Всё просто, честно и понятно.

Люди снова переглянулись, и я почувствовала, как в воздухе повисла искра надежды. Да, пока это лишь идея, но, может быть, именно с неё начнётся что-то большее.

Тиберий всё это время ждал чуть поодаль, не вмешиваясь, но, когда разговор с крестьянами подошёл к концу, он подошёл ближе, снял шапку и, почесав затылок, проговорил:

— Ваша Светлость, барышня, — покосился на нас обоих с улыбкой, — я, если хотите, могу к вечеру всё привезти. Поговорю с народом, по хатам пройдусь — что соберут, то и привезу. Пух, перья — у кого чего найдётся.

Кристиан кивнул с одобрением, а я улыбнулась:

— Было бы просто замечательно. Пока свежим всё идёт, проще сортировать.

— А моя жена, Мелина, — добавил возница чуть тише, но с явной гордостью, — как вы и просили, уже на завтра собирается к вам. Она и ещё парочка её подруг с рукодельем на "ты". Раньше рушники вышивали, теперь вот... подушки начнут. Так что ждите с утра.

— Поблагодарите её от нас, — кивнула я, ощущая тепло в груди. Всё складывалось удивительно просто, словно само пространство вокруг подстраивалось под новую жизнь. Новое дело. Новую надежду.

Когда мы наконец добрались до дома, солнце уже начинало клониться к горизонту, окрашивая крыши и траву мягким золотом. И как только телега въехала за ворота, нас встретил целый шквал хлопающих крыльев, топота и радостного писка.

Птенцы и драконёнок явно почувствовали наше приближение задолго до появления у калитки — теперь они в полном составе носились по двору, как будто устраивали парад в честь нашего возвращения. Один из гусят с победным писком промчался мимо, волоча за собой клочок какого-то одеяла. Драконёнок, гордо задрав голову, шагал следом, будто командовал процессией, и только махал крыльями, создавая завихрения воздуха.