Он остановился передо мной, и я впервые за долгое время увидел в его взгляде не просто упрёк — настоящий страх.

— Вы подумали обо мне? — спросил тише, почти шепотом. — Как я это переживу?

— Орлин…

— А об Александре?! — перебил он, не давая вставить ни слова. — Что будет с девушкой, если с вами что-то случится? А я уже молчу о том, что теперь под вашей ответственностью ещё и наше пушистое воинство, — он с горечью махнул рукой в сторону окна, будто именно там, в темноте, затаился драконёнок и его вечно пищащая армия.

— Я знаю, мой друг... — прошептал я. — Я знаю. — Слова были простые, но я вложил в них всё. И страх. И вину. И решимость. — Поэтому и планирую выжить, — добавил с мягкой улыбкой, на что мой помощник только покачал головой.

— Учтите, если вы не выполните это своё обещание… — он примолк, и я почувствовал, как сжались кулаки в его дрожащих руках. — Я достану вас и оттуда. Хоть с того света. Только чтобы отчитать и не дать вам покоя, как вы того заслуживаете! — буркнул он, резко отвернувшись и поспешно вытерев ладонью глаза.

Ролан Кфанийский

Я оставил эту странную рабыню с опасно живым взглядом в конторе своей сестры. Дом был пуст, и это только упростило задачу. Я наложил защитные плетения — надёжные, но ненавязчивые. Одни закрывали входы и окна от любых попыток проникновения извне. Другие, более тонкие, ограничивали передвижение самой гостьи: выйти без моего разрешения она не смогла бы. Никаких оков — всего лишь бархатная клетка, из которой, впрочем, не выбраться.

Закончив с чарами, я поспешил на улицу Ремесленников. На углу, в знакомом кафе с облупившейся вывеской и тёплым запахом свежеиспечённого хлеба, меня уже ждали.

Как только я вошёл, взгляд сразу нашёл нужный столик. Там, устроившись с безупречной прямотой, сидел мужчина в тёмном фраке. Он неспешно пил кофе, держась с той самой холодной грацией, что всегда его отличала.

— Ты опоздал, — произнёс он тихо, не удостоив меня даже полным взглядом. Только лёгкое движение рукой, только глухой упрёк в голосе. Я кивнул — без оправданий. Время на объяснения ещё будет. Возможно. — Чем порадуешь? — всё так же бесстрастно произнёс мужчина, не выказывая ни капли любопытства.

— Виери оказался не так прост, как мы рассчитывали, — признался я, чувствуя, как с каждой секундой раздражение только крепло. — Он настоял на проверке документов торговца, чтобы подтвердить право владения.

Мне самому вся эта история начинала казаться сомнительной. Слишком уж много вопросов без ответов.

— И что? — нахмурился собеседник, наконец оторвав взгляд от чашки. — Я же отправил к тебе Гектора. Неужели было так сложно подкинуть сомнение герцогу? Подтолкнуть его к нужному решению? Просто подпись, Кфанийский. Ты умеешь делать людей сговорчивыми.

Я с трудом сдержал раздражённый выдох. Всё это переставало походить на обычное поручение.

— У торговца не оказалось даже документа на рабыню, — процедил я, пытаясь не сорваться. — А я всё же жандарм, а не какой-нибудь воротила из подворотни. Для меня закон — не пустой звук.

Знакомый незнакомец едва заметно хмыкнул, и это раздражало пуще всего — будто бы мой профессионализм был для него шуткой.

— И где она теперь? — не отступал мой собеседник, продолжая допрос с той же ледяной невозмутимостью.

— Под моим присмотром, — ответил я сдержанно. — Вряд ли Его Светлость найдёт такие деньги за три дня.

Всё это начинало дурно пахнуть, и я уже всерьёз жалел, что вообще ввязался в это дело. Мужчина, сидевший напротив, был явно не просто случайным связным. У него был счёт к Виери — это ощущалось во всём: в голосе, во взгляде, даже в паузах между словами.

А сам герцог... Бедняга уже лишился всех средств, а теперь угодил в передрягу из-за какой-то рабыни, купленной на рынке. Но зачем она ему вообще? Что он в ней нашёл? Я вспомнил тот взгляд, которым девушка меня одарила. Слишком прямой. Слишком живой. Даже дерзкий. И в то же время — тянущий, словно омут.

Я помотал головой, будто стряхивая чары. Что-то в ней было… магнетическое. Точно ведьма.

— Мне всё это не нравится. У нас был чёткий договор: ты должен был привести Виери ко мне, — мужчина отставил чашку, и его взгляд стал почти ледяным. — Я готов подождать три дня, но мне нужен результат.

Я чуть напрягся. Давление в голосе собеседника было слишком явным, и от этого разговор приобретал неприятный привкус.

— Мы договаривались, что когда рабыня окажется у Гектора, а герцог появится в ведомстве, я намекну, кто может помочь. Не более. Не путайте долги моей сестры с моими личными обязательствами, — я поднялся первым, стараясь держать голос ровным, хотя внутри всё закипало.

Мой собеседник продолжал смотреть на меня, будто взвешивал, способен ли я действительно довести дело до конца.

— Своё обещание я выполню. И сделаю всё, чтобы Оливия больше не имела с вами дел. Надеюсь, это наша последняя встреча, — добавил я твёрдо, чуть подался вперёд, словно подчеркивая, что разговор окончен.

Официант метнулся было к нашему столику, но я коротко покачал головой. Тот застыл и, к счастью, не стал настаивать.

Развернувшись, я вышел прочь из кафе. Воздух на улице показался чуть свежее. В голове всё ещё вертелся голос собеседника, и это ощущение липкой настороженности никак не отпускало. Но у меня еще были дела поважнее — обещание, которое я дал не ему, а себе. И девушке, которая сейчас ждёт в доме под охранными чарами.

Что ж, зайду всё-таки в соседний трактир. Хоть какой-то ужин нам сегодня всё же положен.

Александра

Я зачиталась. Книга увлекла меня так, будто утащила в другой мир — к счастью, только в переносном смысле (ещё одного «переселения» я бы точно не выдержала). И пока я витала на страницах, за окном уже успело полностью стемнеть. Тихие звуки снаружи, скрип ветра в ставнях, уютное потрескивание свечи — всё это стало лишь фоном, растворившись в буквенной паутине. Мир снаружи исчез. Осталась только эта история.

Я сидела, поджав ноги на стуле, и листала страницы, не в силах оторваться, пока вдруг не почувствовала лёгкое движение воздуха за спиной… и — негромкое вежливое покашливание.

Я вздрогнула, обернулась и встретилась взглядом с вошедшим жандармом. Он стоял в проеме, явно не ожидая застать меня в такой… почти домашней позе. На его лице застыло что-то среднее между удивлением и лёгким смущением.

— Простите… — пробормотал он чуть хрипловато, будто сам не знал, зачем извинился.

Я поспешно выпрямилась, положила книгу на стол, поправила волосы и чуть смущённо улыбнулась. Мужчина всё ещё смотрел на меня, словно пытаясь понять, как это — рабыня, одна в тишине читает, да ещё с таким увлечением, будто забыв обо всём на свете.

— Я… — Он замялся, бросил взгляд в сторону кухни и резко развернулся. — Сейчас, — бросил коротко, почти себе под нос, и вышел, закрыв за собой дверь чуть громче, чем, наверное, собирался.

Я моргнула, всё ещё не до конца веря, что это была реальность, а не какой-то фрагмент из книги. Но скрип половиц и хлопок двери были вполне убедительными.

Прошло меньше минуты, как дверь снова открылась — и жандарм вновь появился в дверном проёме. Теперь уже с коробкой в руках, пахнущей чем-то аппетитным. Вид у него был немного напряжённый, словно мужчина спорил сам с собой весь путь от кухни до этой комнаты.

— Ужин… на столе, — буркнул он и тут же злобно зыркнул в мою сторону, будто я опять сделала что-то не так. Хотя я даже не вставала со стула.

Жандарм поставил коробку на ближайшую поверхность, резко повернулся и вышел. Входная дверь захлопнулась с таким звуком, словно подчеркнивала окончание визита. Или — начало чего-то странного. Я осталась сидеть, моргая в растущей тишине. Что это вообще было?

Медленно поднявшись, прошла по комнате, ведомая лёгким ароматом тушёного мяса и свежей выпечки. На столе теперь стояли аккуратно разложенные блюда. Всё было в двойном экземпляре — и еда, и приборы. Он явно собирался поужинать со мной, но передумал. Или…