— Спасибо, господин! — староста просиял. — Не подведём, честное слово.

Он с поклоном развернулся, почти бегом отправившись назад, передавать новость. Я же задержался у телеги, всё ещё размышляя. Разработка земли — это уже шаг. Начало. Похоже, не я один начал что-то строить здесь. А может, и правда, сойдётся всё… если не всё испортится раньше времени.

Я вздохнул, выпрямился и забрался в телегу.

— Поехали, — бросил я вознице. — В город.

Лошади тронулись с места, и мы покатили по ещё прохладной утренней дороге.

Дорога в Ормонт тянулась под размеренное покачивание телеги. Солнце уже поднималось высоко — середина лета чувствовалась во всём: в тяжёлом, чуть удушливом воздухе, в гудении насекомых, в редких клочках тени, что не спасали от жары. Извозчик молча щёлкал вожжами, лошади фыркали, то и дело сбавляя шаг на подъёмах.

— Едь к центральному зданию префектуры, — тихо сказал я, не поднимая головы.

Именно туда мне нужно явиться согласно документу, выданному главной канцелярией нашего графства.

Возница кивнул, ничего не спрашивая, и направил телегу в сторону центра. Уже издали я заметил знакомые очертания здания: тяжёлые колонны, герб над входом, стражники у дверей. Всё выглядело так же, как и раньше — будто время здесь замерло. Только вот внутри меня всё было иначе.

Когда мы въехали в центр Ормонта, взгляд сам собой скользнул в сторону серого каменного строения с высоким фронтоном и узкими окнами — Центральное Магическое Ведомство, где сейчас находилась Александра. Оно будто нависало над улицей, строгое и молчаливое, как и положено месту, где решаются чужие судьбы.

Я задержал взгляд на нём чуть дольше, чем следовало бы. Эта ночь, наверняка, выдалась для девушки непростой. Новое место, чужие люди, статус рабыни, навязанный обстоятельствами… Всё это — нелепо и несправедливо. Особенно для неё.

Стиснув зубы, я отвернулся и посмотрел вперёд, туда, где уже виднелся вход в префектуру. Осталось совсем немного. Если всё пойдёт по плану — я улажу вопросы с налогом, получу подтверждение и смогу забрать Александру домой. Там, где для иномирной девушки будет безопаснее. Где ей будет место не рядом с решётками, а рядом со мной.

Я вошёл в здание префектуры, стараясь сохранять спокойствие. Внутри пол был выложен светлым камнем, стены украшали строгие гравюры, и воздух пах бумагой, чернилами и усталостью. Всё здесь дышало официальностью и равнодушием.

У стойки уже стоял секретарь — сухощавый мужчина с тонким лицом и острым подбородком. Он ловко перебирал бумаги, изредка кивая вошедшим. Когда подошла моя очередь, я молча протянул ему бланк, полученный от главного канцеляриста нашего графства.

Служащий мельком взглянул на документ, затем поднял глаза и осмотрел меня с головы до ног. В его взгляде скользнуло что-то вроде подозрения, граничащего с презрением. То ли внешность моя была слишком неофициальной для такого места, то ли имя на бумаге не вязалось с одеждой и видом усталого путника.

Тем не менее, мужчина не сказал ни слова. Просто хмыкнул, сверился с каким-то списком, после чего выдал мне записку, где значились этаж, номер кабинета… и — номер в очереди. Семнадцать.

Я опустил взгляд на цифру, потом вновь посмотрел на секретаря. Но тот уже занялся следующим посетителем, будто меня и не существовало.

Меня, герцога по крови, заставляли ждать, словно я был обычным просителем. Обычным ничтожеством. Хотя... учитывая обстоятельства моего визита — задолженность, документ о регистрации собственности, налоги — такое отношение было, увы, вполне объяснимо. И всё же нечто… скрежетало внутри. Но я сдержался.

Поджав губы, я направился к лестнице, решив терпеливо дождаться своей очереди. Чем скорее всё уладится — тем скорее я заберу Александру домой.

На третий этаж я поднялся пешком — узкие деревянные ступени поскрипывали под ногами, а воздух здесь был жарче и суше, чем внизу. У двери нужного кабинета уже собралась очередь — человек десять. Кто-то сидел на скамье у стены, кто-то переминался с ноги на ногу. Я занял своё место, без слов, сдержанно кивнув тем, кто обратил на меня внимание.

Время шло медленно. Один за другим люди заходили в кабинет, дверь поочерёдно открывалась и закрывалась, каждый раз немного напоминая скрип расшатанных створок ворот. Кто-то выходил раздражённым, кто-то — задумчивым, кто-то — облегчённо усмехаясь.

Когда передо мной оставалось всего трое человек, вдруг появился секретарь. Он быстро прошёл мимо нас и, не глядя на ожидающих, распахнул дверь кабинета. Следом за ним, без всякого стеснения, прошёл мужчина — статный, холёный, с печатью уверенности на лице. Народ тут же зашептался. Я уловил:

— Опять без очереди...

— Аристократ, видишь?

— Им всегда можно…

Я усмехнулся про себя. Эти люди даже не подозревали, что я сам принадлежу к тому самому «ненавистному» сословию. Просто был без ливреи, без свиты, без щегольства. Обычный путник, уставший с дороги.

Спустя минут пятнадцать дверь снова распахнулась. Мужчина вышел, бросая взгляд через плечо, и вдруг заметил меня. Он застыл, чуть приподняв брови, всматриваясь.

— Виери? Кристиан Виери?

Я поднял голову и прищурился, и только тогда разглядел в незнакомце... старого знакомого. Лет семь назад мы вместе служили в одном гарнизоне, делили кровь, пот и несколько весьма сомнительных пиршеств.

— Маркиз Градский? — я удивлённо приподнял брови, затем искренне улыбнулся, поднимаясь с места. — Тебя и не узнать.

Он рассмеялся и протянул мне руку. Я крепко пожал её — по-настоящему рад был увидеть знакомое лицо среди всей этой бумажной волокиты.

Олаф кивнул с той же лёгкой полуулыбкой, что всегда появлялась у него на лице, когда он собирался предложить что-то, выходящее за рамки приличий.

— Пойдём, поговорим. Столько лет… есть что вспомнить, — тихо сказал он и кивнул в сторону коридора.

— Я бы рад, — вздохнул, — но у меня… очередь. — Я указал подбородком на скамью и бумажку в руке с номером.

Градский смерил меня взглядом, в котором удивление быстро сменилось искренним возмущением.

— Очередь? Победоносный генерал последней королевской кампании? Герцог по крови? И ты стоишь в очереди, как какой-то сборщик налогов со второго округа? — Я хотел что-то возразить, но он лишь закатил глаза и решительно развернулся. — Даже не смей спорить, — бросил он через плечо.

Прежде чем я успел снова открыть рот, Олаф уже ловко распахнул дверь кабинета, схватил меня за локоть и буквально втолкнул внутрь, не обращая ни малейшего внимания на возмущённые взгляды очередников. Я коротко извинился взглядом перед окружающими, но, признаться, особо раскаяния не чувствовал.

— Я подожду тебя внизу, — сказал маркиз, уже отступая за порог. — Не задерживайся. Мне правда есть что тебе рассказать.

Дверь закрылась за ним с мягким щелчком, оставив меня наедине с клерком, который только поднял глаза от бумаг — и явно не ожидал увидеть меня.

Я подошёл к столу, вытянул свёрток бумаг из-за пояса и молча протянул его служащему префектуры. Тот, не особенно спеша, принял документы и привычно отложил в сторону своё перо, продолжая жевать уголок усов. Пока он открывал ящик картотеки, я достал мешочек с деньгами и начал отсчитывать семнадцать серебряных монет, указанных в полученном бланке. Металл звенел глухо, как удары по внутренней тревоге.

Клерк выудил толстую папку, пробежался по ней глазами и, чуть поджав губы, посмотрел на меня внимательнее, чем хотелось бы. Затем, снова опустив взгляд в бумаги, покачал головой:

— Простите, милорд, но вы не можете оплатить налог на содержание зависимого в текущий момент.

Я замер, всё ещё держа в ладони последнюю, семнадцатую монету.

— Что? Почему? — В голосе прозвучало больше раздражения, чем я рассчитывал показать.

— Потому что у вас не уплачен налог на землю. До тех пор, пока он не будет закрыт, оформление владения рабом невозможно, — спокойно пояснил мужчина, будто читал инструкцию.