Но в итоге, вместе с Авроном оказалось шесть человек. Шестеро — не армия, но куда больше, чем я ожидал. Да и больше и не нужно было. Я всё равно не смогу прикрыть всех, если дойдёт до настоящей схватки.

Я обвёл взглядом добровольцев, коротко кивнув.

— Хорошо. Тогда отправляемся.

Мы двинулись пешком, не торопясь, по утоптанной дороге, что вела от поселения в сторону гор. Утреннее солнце уже успело подняться достаточно высоко, и его тёплые лучи мягко скользили по плечам, разгоняя остатки ночного холода. Воздух был свежий, с примесью луговых трав и сырой земли — запах, что я давно не чувствовал, но в который сразу же вернул меня к временам, когда я куда чаще бывал в полях, чем в кабинетах.

Дорога становилась всё уже, переходя из протоптанной колеи в заросшую тропу, вдоль которой густо разрослись кусты шиповника и низкие сосны. Кое-где встречались камни, вылезшие на поверхность, а под ногами всё чаще похрустывали сухие ветки и пожухлая на солнце трава. Мужики шли молча, каждый сжимая своё оружие — у кого топор, у кого охотничье копьё или даже тяжелая мотыга. Аврон шагал впереди, след в след за мной, не отставая ни на шаг.

Мы не разговаривали. Лишь изредка кто-то покашливал, или натужно выдыхал, перехватывая пот со лба. Каждый понимал — чем ближе к цели, тем выше вероятность того, что за следующим поворотом уже притаилась опасность.

А когда за очередным холмом перед нами открылся изломанный каменными стенами вход в ущелье, я поднял руку, подавая знак остановиться. Мы были в нескольких десятках метров от его начала — достаточно близко, чтобы ощутить, как меняется воздух. Становится тяжелее, влажнее, и будто бы тише. Даже птицы замолкли, и только редкий порыв ветра перебирал ветви деревьев, создавая ощущение, что кто-то крадётся по кустам.

— Здесь подождём, — негромко произнёс я, останавливаясь у одинокой сосны, ветви которой напоминали растрёпанные пальцы. — Отсюда начнём разведку. Дальше — осторожно.

Когда мы остановились неподалеку от входа в ущелье, короткого разговора и взглядов было достаточно, чтобы один из добровольцев шагнул вперёд. Эйрик — жилистый мужчина с ветреной бородой и внимательным, прищуренным взглядом — кашлянул в кулак и произнёс негромко:

— Я пойду следы гляну. Всё равно лучше разбираюсь в них, чем вы все вместе взятые.

Я кивнул, не споря — смысла не было. По словам местных, охотник он и впрямь был отличный, и куда важнее сейчас было не шуметь. Эйрик скинул со спины тюк, оставил за поясом лишь нож и шагнул вперёд, сливаясь с местностью с такой лёгкостью, словно был её частью. Ещё пара шагов — и я его уже не видел. Потрясающе. Настоящий охотник, без лишнего треска, без лишнего движения. Только лёгкий шорох, еле заметный — и всё стихло.

Мы ждали. Время тянулось, словно холодный мёд — вязко и неторопливо. Мужики переглядывались, кто-то переминался с ноги на ногу, кто-то просто вглядывался в ущелье, будто силой взгляда хотел его разглядеть насквозь.

Спустя полчаса Эйрик вновь возник из кустов — такой же бесшумный, как и исчез. Он стряхнул с плеч немного пыли, кивнул и тихо заговорил:

— Они тут. Примерно с десяток. Судя по следам, не просто бродят — обустроились. Есть логово, запах тянется с севера. А ещё… — он нахмурился, — у них выводок. Щенки. И, похоже, уже не такие уж щенки, поскольку ходят с родителями на охоту. Вот почему такие дерзкие стали.

Я молча кивнул, переваривая информацию. Ну что ж. Значит, и правда не просто наброд. Посерьёзнее будет.

Мы осторожно двинулись вперёд. Ни тебе разговоров, ни нервного топота — только сосредоточенные взгляды и сдержанные шаги. Скалы по бокам будто сдвигались, сужая проход, нависая над нами мрачными громадами. Где-то там, впереди, в их тенях, пряталась угроза.

Каждый шаг отзывался внутри лёгким напряжением. Тропа была узкой, едва ли хватило бы места для двоих, да и сама она словно специально петляла, заставляя нас то пригибаться под низкими выступами, то перешагивать через валуны и корни, пробившиеся из трещин в камне.

Я оглянулся — за мной тихо, почти беззвучно двигались Аврон, Эйрик и остальные. Кузнец держал в руках свой тяжёлый топор, остальные — кто вилы, кто железные прутья, кто просто увесистые дубины. Ни один не дрожал. Но и радости на лицах не было.

Ветер затих, и воздух стал густым, словно перед грозой. Где-то совсем рядом, чуть впереди, донёсся первый зловещий звук — низкое, гортанное рычание, будто кто-то с хрипом вдыхал и тут же выдыхал ярость.

Я поднял руку, останавливая отряд. Сквозь щель между валунами, прикрытую сухими ветвями и бурьяном, можно было разглядеть движение. Тени, что-то серое, большое, скользнуло меж скал. Один. Потом другой.

— Они нас уже чуют, — тихо сказал Эйрик, подходя ближе, но не отвлекая взгляда от ущелья. — Вопрос в другом: они выжидают или готовят засаду.

Я медленно потянулся к поясу, проверяя, всё ли на месте. Эликсиры — рядом. Меч — в ножнах, зачарован, но пылью покрыт. Всё как надо. Сзади послышался осторожный вздох кого-то из мужчин. Все понимали: сейчас начнётся.

Я осторожно достал оружие, стараясь не издать ни звука. Клинок легко скользнул из ножен, приятно отозвавшись в руке привычной тяжестью. Впереди виднелся поворот — узкий изгиб между скал, за которым, по всей видимости, и пряталось логово ржанников.

Сзади раздались тихие шепотки — кто-то переговаривался, кто-то, возможно, осматривался в поисках угрозы, но я не отвлекался. Сейчас всё внимание было приковано к шагам, к каждому выступу под ногой, к напряжению в пальцах, к чуть слышному рычанию впереди.

Лямки сумки я заранее отстегнул — на случай, если придётся срочно достать зелье. В бою промедление может стоить жизни, особенно если противник силён, а ты давно не практиковался.

С каждым шагом воздух становился гуще, пропитанным звериным запахом, сыростью и чем-то ещё… тревожным. Я аккуратно выглянул из-за каменного выступа, стараясь не задеть ни один камушек, ни одной пылинки. Глаза быстро привыкли к полумраку, и вскоре передо мной предстала картина, заставившая кровь заструиться чуть быстрее.

Три. Три здоровенные особи ржанников. Массивные, с мощными лапами и шкурами, будто покрытыми каменной крошкой. Их острые спины мерцали тусклым светом, пробивающимся сквозь ущелье, а головы с ощетинившимися мордами вертелись в разные стороны — похоже, они были настороже.

Я не сделал ни шага дальше. Где остальные? Эти твари редко держатся столь малым числом, особенно если завелись здесь всерьёз. Значит, остальные либо спрятались, либо устроили засаду. А может, и то, и другое.

Выходить сейчас на открытое пространство — идея, мягко говоря, неразумная. Я отступил чуть назад, снова скрывшись за выступом, и сделал глубокий вдох. Спешка здесь никому не поможет — особенно мне.

Я затаился, прислушиваясь. Даже дыхание замедлил, чтобы не пропустить ни единого шороха. Мне нужно было уловить хотя бы полузвук — тончайший намёк на движение где-то рядом, всего в нескольких шагах от поворота.

И я услышал. Тихое, почти неуловимое поскрипывание — гравий предательски зашуршал под чьей-то массивной лапой. Медленно, очень медленно я поднялся, отступил на шаг назад и беззвучно подтянулся на каменный выступ, который присмотрел заранее. Место было узкое, но удобное для наблюдения и, при случае, атаки сверху.

И вот оно — движение. Почти ощущение, инстинкт, подсказывающий: сейчас . И через долю секунды трое. Три огромные тени выскользнули из-за поворота, словно из самой тьмы, — мускулистые, зловещие, с пастями, полными клыков. Рванулись вперёд — к предполагаемой жертве, глупцу, осмелившемуся сунуться в их логово.

Вот только меня там уже не было.

Сверху я наблюдал за тем, как хищники замерли, сбитые с толку. Их глаза метались в поисках цели, а ноздри раздувались, улавливая мой запах, но взгляд по-прежнему скользил мимо. Видимо, они не ожидали, что их соперник окажется не только живым, но и смышленым.