— Давайте обсудим это в более укромном месте.

Мы покинули ряды виноградников и двинулись к небольшому домику на краю угодий. Уютный, обросший плющом флигель, скорее для временного отдыха, чем постоянного жилья. Как только мы вошли внутрь, маркиза что-то шепнула встретившей нас пожилой женщине. Та тут же закивала и принялась накрывать на стол, ловко управляя посудой и подносами.

Я неуклюже протянул леди свёрток, который передал мне Орлин.

— Это… небольшой подарок, — пробормотал я. — От моего помощника.

Маркиза слегка улыбнулась и приняла его, ничего не сказав, хотя я заметил, как она передала его своей работнице. Я последовал за своей собеседницей в соседнюю комнату — скромную, но со вкусом обставленную: светлые стены, витражи, кресло у камина и неширокий диванчик, на который она жестом пригласила меня сесть.

— Вы говорили о договоре… — начала она, устраиваясь напротив. — Ваша Светлость, я понимаю, что не будь вы в отчаянном положении, то не явились бы ко мне. Но и я сейчас не в лучшем положении. Мы строим новый мост через Полозец, и все силы, все средства сейчас направлены туда. А ещё начинается сезон сбора урожая — мне нужно платить рабочим. А плата за товар… она будет лишь через месяц.

Девушка замолчала, внимательно наблюдая за моей реакцией, как будто проверяя: понимаю ли я, насколько ей тоже непросто.

— Я просто слышал, что у вас проблемы с нападениями рытвенников… — начал, чуть наклонившись вперёд. — Я мог бы вам помочь. За символическую плату. Знаю, что гильдия за такую работу запрашивает очень много…

— Пятнадцать монет золотом, — сдержанно подтвердила Милана, пожав плечами. — Это их цена, которую я не могу себе позволить потратить сейчас.

— А я справлюсь за десять монет серебром. Но они мне нужны авансом.

Я сжал край дивана, будто хватаясь за последнюю возможность, и замер, не сводя взгляда со своей собеседницы. Маркиза посмотрела на меня пристально, в её глазах скользнула тень сомнения.

— Но вы ведь не принадлежите к гильдии и… не имеете права… — начала она, но тут же осеклась, как будто сама поняла: сейчас формальности никого не волнуют. — А если с вами что-то случится? Вдруг вы не справитесь?

Её взгляд скользнул к моей руке, где повязка снова намокла — тёмное пятно проступало сквозь ткань, выдавая свежую рану.

— Я справлюсь, — ответил, не отводя глаз. — У меня просто нет выбора. Я должен спасти своего человека, а для этого мне нужны деньги. — выложил все свои карты на стол. И теперь только леди Милана решала, достаточно ли весомым был мой отчаянный ход.

Раздался вежливый стук в дверь, и в комнату вошла помощница маркизы с подносом. На нём стоял изящный фарфоровый заварник, две чашки и несколько тарелок с лёгкими угощениями. Но всё это отошло на второй план, стоило в воздухе разлиться густому, насыщенному ароматом — терпкий, пряный, с лёгкой медовой нотой и отголоском редких горных трав, которые не встретишь на местных рынках. Этот запах невозможно было спутать: он принадлежал растениям из самого сердца Чертополосского ущелья.

Милана едва заметно приподняла брови, вдыхая аромат, и вопросительно посмотрела на служанку:

— Откуда? — Та остановилась, чуть не уронив поднос от неожиданности, и поспешно ответила, кивнув в мою сторону:

— Это… подарок Его Светлости.

Маркиза на миг задержала на мне взгляд, и, кажется, в её глазах промелькнуло нечто большее, чем просто удивление. Я лишь спокойно кивнул, припоминая о свёртке, что протянул ей ранее — мол, именно в нём и был этот чай. Пускай мелочь, но такие дары в нужный момент могут оказаться полезнее золота.

Леди Луарийская подняла крышку заварника, вдохнула аромат снова, и на её лице появилась задумчивая тень. Несколько секунд она молчала, как будто обдумывала что-то важное, а затем заговорила тихо, но твёрдо:

— Вы знаете, я бы могла предложить вам сделку. Эти травы… они не просто вкусные. Они редкие. Их невозможно достать ни на ярмарках, ни у местных травниц. Я бы выкупила у вас весь сбор, если бы вы согласились добыть ещё. Скажем… пятнадцать серебряных монет — авансом. И по две за каждый килограмм, который принесёте после.

Женщина посмотрела на меня пристально, будто проверяя, насколько глубоко я готов зайти в эту игру. Это и впрямь могло быть выгодно — для нас обоих. При постоянной поставке я мог бы поправить свои дела, а она — обеспечить себе монополию на чай, которого нет больше ни у кого.

Если бы не одно "но".

— Вглубь ущелья никто не ходил уже много лет, — тихо произнёс я. — Местность там дикая, тропы заросли, а по ночам слышны крики тварей, которым не место в этом мире. Чем дальше заходишь, тем опаснее становится. И никто не знает, что именно обитает там сейчас.

Я посмотрел ей в глаза:

— Это будет непростой путь. Но… если соглашение в силе — я попробую.

Маркиза с наслаждением допила чай, тонко улыбнулась и поставила чашку на поднос.

— Думаю, будет разумно поехать в особняк, — произнесла она, легко поднимаясь с диванчика. — Там хранятся мои сбережения. Это не займет много времени.

Мы вышли из домика, и я, опустив взгляд, украдкой кивнул Орлину. Хотя… будь он в курсе, на что я только что подписался, наверняка придушил бы меня прямо здесь, без лишних разговоров. Но у меня не было выбора. Это был, пожалуй, единственный шанс вытащить Александру.

Я махнул рукой нашему вознице, подавая сигнал, а сам сел в карету, которую подогнали к нам практически сразу. Мужчины на телеге двинулись следом, не отставая, — мы возвращались в Риланию.

Город встретил нас привычной суетой, теплым светом окон и запахами позднего рынка. Мы проехали через центральные улочки, свернули к окраине — и вот уже оказались у поместья маркизы. Каменные стены, ухоженные клумбы, кованые фонари… Всё здесь говорило о достатке и порядке.

Мы неспешно прошли по выложенной плиткой дорожке, окружённой цветущими кустами, и вошли в дом через резную дверь. В просторной прихожей маркиза жестом пригласила меня остаться в гостиной, а сама, даже не сомневаясь, удалилась в свой кабинет.

Никаких контрактов, никаких расписок.

— Как только вы наладите поставки трав, я предложу вам официальный договор. Выгодный для нас обоих, — сказала она на прощание, словно между делом.

А я… я покидал её дом с облегчением, почти с трепетом сжимая в кармане мешочек с пятнадцатью серебряными монетами. Деньги, способные спасти Александру.

Или погубить меня.

Александра

Жандарм молча вёл меня по коридорам ведомства, не говоря ни слова. Его шаги отдавались в тишине гулкими ударами сапог, и я старалась не отставать, хотя напряжение нарастало с каждым поворотом. Мы спустились по широкой лестнице на первый этаж и прошли через вестибюль, в котором я несколько часов назад впервые переступила порог этого здания, а затем вышли наружу.

На улице уже начинало вечереть, в воздухе чувствовалась прохлада, и по телу пробежал лёгкий озноб. Мы направились к стоящей у обочины карете. Я невольно замедлила шаг, и, поравнявшись с экипажем, с сомнением покосилась на служителя закона.

— А куда мы?.. — спросила негромко. Не то чтобы я боялась... Хотя нет, я именно боялась. По-настоящему. А вдруг сейчас меня увезут куда-нибудь в лес, и всё — прощай, попаданка. В этом мире и так мало гарантий, а тут ещё и всё происходящее какое-то слишком странное.

— Боишься? — жандарм скосил на меня взгляд, в котором читалась насмешка. — А ты слишком уж умная для рабыни... — проговорил он с ленцой, будто знал, о чём я думаю. Или умел читать по лицам. — Скоро узнаешь. Садись.

Дверца кареты распахнулась с характерным скрипом, и внутренняя обивка внезапно показалась особенно тёмной. Мне указали на сиденье, и выбора у меня, по сути, не оставалось. Я сглотнула, ещё раз бросила взгляд на улицу, где в окнах зданий уже загорались огоньки, и осторожно поднялась в экипаж.