— Наша кухня. Она откидывает голову назад, утыкаясь подбородком мне в грудь. — Ты уже поговорил со своей мамой?

Во взгляде Хэлли нет усталости, когда она упоминает мою маму, только чистое волнение и любовь. Им было так хорошо после того визита в Бостон. Моя мама относится к ней как к своей собственной, как и раньше, и теперь, когда родной матери Хэлли больше нет на фотографии, я вижу, как много для нее — значит вернуть в ее жизнь такие отношения.

Я думаю, что они вдвоем разговаривают по телефону чаще, чем мы с мамой, и когда она приехала навестить меня в прошлом месяце, моя мама провела большую часть этого времени с моей девушкой, а не со мной.

Для меня было огромным облегчением видеть, как две самые важные женщины в моей жизни наладили свои отношения друг с другом и достигли того уровня, в котором они находятся сейчас. На том же месте, где они были шесть лет назад.

— Я с ней еще не разговаривал, — говорю я Хэлли, проводя рукой по ее позвоночнику.

— Я собираюсь пойти и сделать это прямо сейчас.

— Ты хочешь, чтобы я пошела с тобой?

— Ты хочешь пойти со мной?

Она отрицательно качает головой. — Я думаю, что этот разговор должен быть между вами двумя, но я хочу быть уверенной, что она знает, что я согласна на это.

Моя улыбка расцветает, когда я смотрю на нее сверху вниз. Я действительно не мог бы любить эту женщину больше, чем уже люблю.

Но я думал так вчера и позавчера. Черт, я думал так десять лет назад, и каждый день доказываю свою неправоту. Потому что с каждым новым днем я влюбляюсь в нее все больше.

— Я позабочусь — чтобы она знала. — Наклоняясь, я целую ее, прямо здесь, на нашей кухне. В нашем доме. — Я люблю тебя, детка. Продолжай хвастаться домом.

— Я тоже тебя люблю. Еще один быстрый поцелуй, и Хэлли выскальзывает из моих объятий и возвращается к группе.

Когда я выхожу на улицу, играет музыка, но не настолько громкая, чтобы помешать разговору. Я нахожу свою маму и дядю Майки разговаривающими с Райаном, Инди и их детьми.

Я обнимаю маму за плечи, присоединяясь к ней, но Нави тут же соскакивает с тела своего отца и бросается ко мне.

Она опускает голову мне на плечо, пока Инди и моя мама продолжают свой разговор.

— Если вкус не пробивается, скорее всего, он слишком жидкий. Вам нужно уменьшить огонь до минимума и сделать его более густым, чтобы аромат сконцентрировался.

— Думаю, в следующий раз мне нужно позвонить тебе по видео, — решает Инди.

— Или ты могла бы просто попросить меня, — вмешался я. — Я бы приготовил Болоньезе моей мамы.

Инди переводит взгляд на меня. — И почему ты не поделился этой информацией раньше?

Я игриво пожимаю плечами. — Было отчасти приятно, что вы все заботились обо мне все эти годы. Мне это нравилось. Но да, я неплохо готовлю.

Моя мама хихикает. — Вообще-то, он великолепен на кухне.

— Рио ДеЛука, — обвиняющее говорит Инди, в то время как Райан просто смеется рядом с ней. — Ты собираешься начать готовить для семейного ужина.

— Я могу присоединиться к этому. — Я поворачиваюсь к маме. — Мы можем поговорить секунду?

— Конечно.

Райан забирает свою дочь обратно, пока мы вдвоем направляемся в более тихий уголок новой задней террасы.

После того, как мы с Хэлли спустились с крыши в Бостоне, я спустился вниз, чтобы поговорить с мамой. Она извинилась, и мы обсудили почти все. Она была занята тем, что корила себя за то, как справилась с романом моего отца, особенно используя свою боль, чтобы манипулировать моими чувствами.

Это был ее выбор слов, не мой. Я никогда не чувствовал, что она мной манипулирует. Я просто хотел защитить ее. Я все еще хочу защитить ее, вот почему я нервничал, сообщая новость о том, что повторно подписал контракт с "Чикаго" еще на шесть лет.

Она восприняла это гораздо лучше, чем я ожидал, и, казалось, не слишком удивилась. Но то, что я решил остаться, не означало, что я больше не беспокоился о том, что она останется одна всю дорогу в Бостоне.

Мы прислоняемся к перилам палубы лицом друг к другу.

— Все в порядке, милый?

— Да, у меня все отлично, — честно отвечаю я ей.

Довольная улыбка появляется на ее губах, когда она наблюдает за мной. Она знает, что я хорош, но я хочу быть уверен, что она такая же.

— Мы с Хэлли разговаривали, и нам было интересно, что ты думаешь о возможном переезде сюда. В Чикаго. Я был бы счастлив купить тебе жилье, и мы оба хотели бы, чтобы ты была ближе.

Глаза моей мамы невероятно расширяются, и я думаю, что впервые в жизни эта шумная женщина теряет дар речи.

— Я ненавижу, что ты совсем одна в этом доме, — продолжаю я. — Я ненавижу, что ты одна, и точка.

— Но я не одна.

Мой лоб морщится от замешательства.

У меня там целое сообщество. Я всегда занята, Рио. Тебе не нужно беспокоиться обо мне. Эти семьи по соседству — как моя большая семья. Ты это знаешь.

— Но дом. За ним приходится много ухаживать, и я беспокоюсь об этом, когда ты становишься старше.

— Прошу прощения?

— Я имею в виду, что ты остаешься в том же возрасте двадцати девяти лет, каким был всю мою жизнь.

— Спасибо. — На ее губах появляется улыбка, прежде чем она отводит взгляд. — Твой дядя Майки помогает мне по дому.

— Я знаю, но не похоже, чтобы он был там все время.

Она мотает головой из стороны в сторону. — Он почти все время там.

— Что вы имеете в виду?

Для женщины, которая ни дня в жизни не была застенчивой, моя мама сейчас ведет себя очень застенчиво. — Он и я…

— Ты и он, что?

— Мы с ним, — она выпрямляет спину, встречаясь со мной взглядом, — встречались.

— Майки? — Я повышаю голос, указывая пальцем в его сторону. — Ты имеешь в виду моего дядю Майки. То есть, брат моего отца?

— О, не говори так потрясенно. — Она отмахивается от меня. — Это не значит, что я встретила какого-то случайного парня и привела его домой. Я знаю его практически всю свою жизнь. На самом деле, я познакомилась с ним еще до того, как познакомилась с твоим отцом. Мы были друзьями долгое время, и в прошлом году, когда он стал приходить чаще… Я не знаю. Все изменилось.

Я осмыслил эту информацию. У моего дяди и моего отца не было самых близких отношений, так что Майки не было рядом, если только это не были праздники или день рождения. Но он хороший человек. Большую часть своей жизни я задавался вопросом, почему они не ладили, пока не узнал, что мой отец не был хорошим человеком.

— Ты встречаешься с Майки, — недоверчиво заявляю я, откидываясь на перила. — Это серьезно?

— Нет, Рио, мы просто разговариваем. — Ее тон пронизан сарказмом. — Я не знаю, как на это ответить. Да? Не то чтобы мы собирались сбежать и пожениться завтра, но мы наслаждаемся обществом друг друга. В моем зрелом возрасте двадцати девяти лет это все, что имеет значение. Вот почему так важно, чтобы человек, с которым ты рядом, был твоим другом.

— Что случилось с верой в то, что детские отношения не складываются, потому что вы взрослеете и отдаляетесь друг от друга? Ты знаешь его с детства. Чем это отличается?

Выражение ее лица смягчается. — Иногда люди могут расти вместе. Недавно мой сын напомнил мне об этом.

— Боже. — Я скрещиваю руки на груди. — Майки?

Я смотрю в том направлении и вижу, что он все еще болтает об этом с Райаном и Инди. Не поймите меня неправильно, он мне всегда нравился. Он честный и добрый, и я думаю, это все, чего ты действительно можешь желать от человека, который встречается с твоей матерью.

Я делаю глубокий вдох. — Ну, он делает тебя счастливой?

Искренняя улыбка появляется на ее губах, и я замечаю блеск в ее зеленых глазах. Это кажется почти чуждым, потому что я не видел ее такой приподнятой более шести лет.

Она оглядывается через плечо, и когда она это делает, он ловит ее взгляд и мягко улыбается ей.

— Он действительно делает меня счастливой.

— Ему лучше.

Посмеиваясь, мама игриво шлепает меня по руке.