— Потерялись? — Несса почувствовала, как по спине от рассказа санитарки побежали мурашки. Твари. Туман… когда она шла через лес, тоже было туманно.

Аглая пожала плечами.

— Много страшилок рассказывают, не знаю, чему верить. Кто говорит, твари с туманом приходят, что это они людей уносят. А кто говорит, что аномалия в тумане этом, делаешь два шага, а переносит на несколько сотен метров.

— Твари разве не выдумка? — Несса знала ответ. Она сама видела, но сомневалась. Может быть, ей показалось от усталости и отчаяния? Померещилось или приснились. Хотелось верить, что да.

Аглая оглянулась по сторонам, убедившись в отсутствии лишних глаз, подняла подол и показала рваную, уже начавшую затягиваться тонкой новой розовой кожей рану на бедре. Как будто медведь лапой хлестнул. Несса вновь почувствовала, как холодок пробежал от щек по позвоночнику вниз.

— Если бы не знак, не спаслись бы, — вздохнула санитарка. — Поэтому я в экспедиции больше не езжу. Хватит с меня.

— Что за знак? — Несса чувствовала, что от переизбытка информации у нее начинает идти кругом голова. Пальцы зудели сесть и всё записать, разложив по полочкам.

Аглая подцепила пальцами верёвочку и вытянула уменьшенную копию ловца снов, только без перьев. Ловец был сплетен белой нитью, но от левого края к центру спиралью была вплетена тонкая синяя нить с вкраплениями желтых и оранжевых полупрозрачных бусин неправильной формы.

После такие же знаки Несса увидела на каждой внешней стене зданий и палаток. Только без камней. Везде — закрученная по часовой стрелке от левого края спираль. Чёрный угольный силуэт, обведенный белым мелом.

И от каждой по спине пробегал холодок. Эти знаки внушали вопреки всему ощущение опасности, таящей за каждым углом. Спокойней от их вида не становилось.

От нечего делать Несса ходила за Аглаей по лагерю, помогая по мелочам. То подавала прищепки для мокрого белья, то просто тащилась следом. И параллельно изучала лагерь. За углом здания с реанимацией и душевой был огромный навес, под навесом в два ряда стояли длинные столы и лавки. Это была столовая. К подпорам через одну были привязаны масляные фонари. За навесом в полуразрушенной части коридора была кухня — два дымоотвода торчали в пробоине стены. Огромная кастрюля–котел с чем–то кипящим стояла на костре под небольшим навесом в углу. Костёр обложили камнями, присмотревшись, Несса поняла, что это не камни, а обломки стен. Нонна, которую девушка не сразу заметила, вышла из–за уцелевшего куска стены, где располагалась кухня, длинной палкой подхватила крышку и огромным черпаком перемешала варево.

Несса запнулась. Посмотрев вниз, она увидела небольшой белый валун, торчащий из земли. Передо ней и за спиной в нескольких местах проглядывали такие же белесые пятна. Здесь была стена — догадалась Несса. Её сравняли с землёй и засыпали площадку столовой мелкой крошкой.

Рядом со столовой стояло административное здание, про которое говорила Аглая. Общежитие. Как только девушки закончили развешивать белье и приводить в порядок душевую, к нему в итоге и направились. Здание практически полностью уцелело, даже крыльцо с покатой крышей больше пострадало от времени, чем от разрушений. На двери углем начерчена спираль с белой обводкой. Нессу снова передернуло.

Девушки вошли в дверь, Аглая попросила подождать и унеслась вверх по лестнице.

В тамбуре темно и очень тихо.

Несса прижалась спиной к стене и закрыла глаза. Совсем иначе девушка представляла себе миссию. Она была проста, как ей казалось: пробраться в Мракоград, добраться до Баронессы — это было легко, так как самозванка активно выступала и агитировала народ. Описать внешность и отправить послание, а далее действовать по обстоятельствам: либо вернуться, либо остаться для выполнения поручений. А в итоге Несса застряла на первом же перевалочном пункте, еще и потеряла трое суток. И продолжает напрасно тратить время. Ещё и начальник лагеря оказался тем, кого считают чуть ли не героем, пропавшим без вести, а на самом деле он дезертировал по другую сторону баррикад. Стоит ли упоминать его в отчете? Несса решила, что стоит, раз иных полезных сведений нет. Она напишет записку как только представится такая возможность. До границы здесь было недалеко, если она правильно поняла.

Осталось придумать, как передать записку на ту сторону.

Появление Мишель на пороге не стало для Корнелиуса неприятным сюрпризом, однако он был раздосадован, что его уединение прервали второй раз за неделю.

— Мне кажется, я дала тебе достаточно времени, Корнелиус, чтобы ты обдумал моё предложение, — вместо приветствия сказала Мишель, едва дверь закрылась за её спиной.

«Достаточно времени» в представлении Мишель равнялось трём дням.

Корнелиус ничего не ответил, лишь жестом пригласил незваную гостью пройти в гостиную. Мишель вошла и с видом королевы устроилась на диване. Медленно повернув голову к хозяину дома, она смерила его взглядом и произнесла:

— Я не приму иного ответа, кроме согласия.

Корнелиус беззвучно хмыкнул. Он не ожидал иного. Мишель была крайне предсказуема, когда не пыталась соответствовать роли светской благовоспитанной леди. Если бы у женщин был доступ к настоящей власти в Совете, баронесса Ашпер давно бы его возглавила. Много лет она довольствовалась лишь подковёрными играми, вращаясь в обществе жен высокопоставленных чиновников и — как результат — освоив в совершенстве искусство плетения интриг.

Однако сейчас Мишель придерживалась другой тактики. Она вела себя, как напористая, упёртая и наглая шестнадцатилетняя девчонка, которую Корнелиус не видел уже больше сорока лет. Она точно знала, чего хотела, и знала, как этого добиться.

Корнелиусу на мгновение показалось, что он снова обыграл её в шахматы в беседке возле усадьбы Вронежских, чем вызвал крайнюю степень негодования. Ему чудилось, то Мишель вот-вот начнёт требовать вернуть её ладью, которую минутой ранее съела его пешка, что тут же поставила шах королю. За мгновение до того, как девчонка в ярости швырнёт шахматную доску на выложенный мозаикой пол, из-за кустов белой гортензии покажутся две хрупкие фигурки Мелиссы Вронежской и Изабель. Их появление сдержит отчаянный порыв и спасёт от гнева проигравшей молочной сестры юной хозяйки дома. Одного укоризненного взгляда льдисто-голубых глаз графини Вронежской достаточно, чтобы Мишель поджала губы и смирилась с несправедливым поражением её короля.

Сейчас Корнелиус ощущал себя тем самым королём, которому поставили шах пешкой. Теперь же в арсенале Мишель было целых два ферзя: деньги и статус для его дочери. Этой сделкой Корнелиус мог смыть позор со своей семьи.

Он не мог спокойно работать, постоянно обдумывая предложение баронессы Ашпер.

В сыне Мишель — Стефане — текла кровь древнего рода Вронежских, кроме того, он являлся его прямым потомком. По крови, но не по статусу. Тем не менее, это было слияние двух древнейших родов Великих. Ланцы и Вронежские не заключали браков уже более пятнадцати поколений. Даже побочные ветви не пересекались из-за того, что два семейства хоть и граничили владениями, но придерживались разных принципов. Вронежские стремились укреплять своё положение в обществе, заключая браки исключительно с официально признанными потомками фамилий. А огромное древо Ланцев украшали не только имена простолюдинов и младших наследников семейств, но и хитро запутанные сплетения собственных ветвей. Ланцы придерживались практики «возвращения крови в род», заключая браки между дальними родственниками. Таким способом род получал приток свежей крови, но и не терял драгоценную силу.

Брак с прямым наследником рода Вронежских выглядел как отчаянная попытка возродить силу и не дать угаснуть загнивающему семейному древу Ланцев. Корнелиус держался в стороне от светских сплетен, но понимал, что этот шаг может окончательно перечеркнуть будущее его дочери в Свете. Имя Ванессы перетрёт в порошок каждая сплетница высшего общества. Дочь и так не получала приглашения выше третьего ранга: её уделом были домашние балы обедневших — но все ещё имеющих вес в обществе — друзей отца. Когда прошёл слух об отсутствии у Ванессы силы, её перестали приглашать даже на Традиционный бал пятого месяца, куда приглашались все семейства Вечных, а он считался балом второго ранга. Тем более не приходилось мечтать о получении приглашения на Бал Совета или Великий новогодний бал.