— Особняк. Мелисса скрывалась в родовом особняке, — произнёс граф Ланц, пригубив вино. Судя по взгляду баронессы Ашпер, хмель моментально выветрился из её головы.

Но теперь хотелось напиться Корнелиусу.

— Особняк исчез двадцать пять лет назад! — возбуждëнно воскликнула она, поставив пустой бокал, и быстро заговорила. — Даже я приезжала к Мелиссе в дачный домик, местоположение которого знали только мы. Домик после спалили по приказу Императора, — она поморщилась. — А на месте особняка остались только сваи от фундамента, я была там, — мрачно закончила Мишель.

— Это я помог Мелиссе переместить особняк.

Мишель вскочила на ноги.

— И ты молчал⁈ — она запустила пальцы в прическу и нервно заходила по комнате. — Куда вы переместили особняк? Где он находится? — она возвела руки и повернулась лицом к старому графу: — Дэниел отправился на поиски родового особняка, он не вернётся, пока не найдёт его! — Мишель тяжело опустилась на диван и смахнула слезу с щеки. — Чем дольше он не возвращается, тем сложнее скрывать его отсутствие. Августину уже вызывали на допрос, Совету стало известно об их помолвке. Я боюсь, что это ударит по Стефану, пока у них нет доказательств, но… Корнелиус, — она с мольбой заглянула в глаза старому другу, — помоги нам вытащить Дэниела! Ты же его учил, он тебя послушает! Убеди его! А я скажу Стефану — у него есть связи в Соснопене — мы вернём твою дочь домой!

Несса тихой тенью проскользнула через пространство между лестницей и дверью, и через секунду её силуэт мелькнул в окне. На углу за кустами девушку поджидал несменный часовой — Зиги.

После прогулки Несса также беззвучно вернётся, откажется от ужина и закроется в своей комнате.

Нонна закусила щёку изнутри, стоя у окна кухни со скрещёнными на груди руками. За её спиной довольно копошилась Аглая, потроша свёртки с мясом и перекладывая яйца из корзинки. Зиги трижды в неделю заносил так необходимые им всем продукты, а после удалялся за ворота и, скрывшись за кустами, замирал возле изгороди. Оставшиеся четыре дня в неделю мужчина не заходил во двор и покорно поджидал на углу за воротами, вытаптывая траву ботинками. Каждый раз Нонна выходила и возвращала к жизни вывернутые и примятые клочки зелени, уничтожая все следы пребывания Зиги возле их дома.

Нонна горько усмехнулась, кинув взгляд на свободно свисающие концы волос в косе (у неё сломалась последняя шпилька), но обращаться к помощи Председателя она не спешила. Сначала товар, затем расплата. Только почему-то расплачиваться за всех них приходилось Нессе в одиночку. А они с Аглаей остались в стороне и лишь пожинали плоды чужих усилий. Нонна подавила вздох и подперла бедром подоконник, глядя в окно.

— Тебе не кажется это несправедливым? — спросила она, не отрывая взгляда от двух силуэтов, что медленно брели по тропинке прочь от поселения.

— Ты о чём? — судя по тону, Аглая была в приподнятом настроении, что последнее время случалось редко. Нонна прикрыла глаза. Что ж, придётся подпортить хорошее расположение духа.

— О том, что за подачки от Общины расплачивается одна Несса? — она обернулась в тот самый момент, чтобы поймать равнодушное пожимание плечами и циничный ответ:

— Её никто не принуждает, не нравится — может не гулять.

Несса чувствовала себя крайне опустошённой, когда переступила порог дома и замерла у лестницы. Уступив уговорам Аглаи, она безропотно соглашалась на все прогулки с Зиги. Но он… её тошнило от его странной полуулыбки, от его тёмных — почти чёрных — глаз, от его манеры разговаривать и особенно мутило от его постоянных попыток к ней прикоснуться.

Он мог часами рассказывать о своей работе в лаборатории и петь дифирамбы Баронессе. Никакой пользы в его информации не было, ведь Несса не собиралась писать Магистру или кому бы там ни было. Она окончательно смирилась с тем, что вероятно навсегда застряла в Соснопене под чужим именем, и справедливо полагала, что знать такое обилие сведений о лаборатории ей не следовало бы. Чтобы не сойти окончательно с ума и освободить голову, она каждый вечер записывала всё сказанное Зиги в тетрадь, а после закидывала её под кровать. Она даже не пыталась скрыть свои записи. Теперь всё потеряло смысл.

Девушка тяжело вздохнула и нехотя начала подниматься. Она не знала, насколько её ещё хватит.

Ночи, как и обещала Нонна, к исходу второго месяца лета стали темнее, но исчезновение над горизонтом раздражающе оранжевого диска нисколько не улучшило сон девушки. Напротив, Несса перестала спать вовсе. Она подолгу смотрела в потолок, пока не погружалась в дрожащую дрëму за час до рассвета, чтобы с первыми лучами раскрыть глаза.

Рука бессильно толкнула дверь. Несса перешагнула через порог и погрузилась в густой сизый туман. С некой отрешённостью она обернулась назад, осознавая, что дверной проём уже сожрала белая пелена. Неразличимое щупальце скользнуло по щеке девушки, словно изучало её лицо.

Несса прикрыла глаза, которые невыносимо щипало, и позволила горячим слезам рухнуть с её ресниц вниз. Она старалась не шевелиться и не фокусироваться ни на ледяном покалывании в кончиках пальцев, ни на крошащейся под ногами тонкой наледи.

Туман медленно изучал и обнюхивал её подобно невидимому хищному зверю. От касаний щупалец немела кожа вплоть до кости.

В какой-то момент Несса осознала, что это конец. Закончив изучение, туман неизбежно проглотит её.

И только сейчас стало страшно. Не выдержав напряжения, Несса дёрнулась всем телом и закрыла лицо руками, сдавленно всхлипнув.

Туман только этого и ждал, чтобы перестать играться и напасть, выдавив воздух из грудной клетки. Чувствуя, что задыхается, Несса отчаянно пыталась вырваться. Ей хотелось сорваться с места, убежать, но ноги слишком глубоко погрузились в ледяную болотную кашу.

По самые икры.

Она в ловушке.

Это конец…

Последним усилием Несса всё же смогла выдернуть ногу, потеряла равновесие и рухнула на спину. Вместо ожидаемой мерзкой холодной до дрожи жижи она упала на жёсткий дощатый пол. Боль мгновенно сняла оцепенение с лёгких, и Несса судорожно вздохнула.

Несколько секунд девушка лежала на полу, не решаясь открыть глаза и боясь снова увидеть пелену тумана. Кончиками пальцев Несса изучала шершавые деревянные доски, медленно возвращаясь в реальность.

С тяжёлым вздохом девушка открыла глаза и уставилась в потолок.

В конце концов пришлось подняться. Спину и локти неприятно саднило.

Возможно, стоило попросить у Аглаи какую-нибудь мазь от синяков, но Несса не хотела покидать комнату из-за страха вернуться и снова очутиться в тумане.

Не раздеваясь, Несса легла в кровать поверх покрывала на бок и уставилась в стену. Глаза щипало, но сна не было. Её ожидала ещё одна бессонная ночь. И она явно не станет последней в этой бесконечной череде кошмаров наяву. Хуже всего было то, что Несса боялась спать. Отрывки снов в дрожащей дрëме напоминали кошмары. Ей ничего не снилось, лишь бесконечная пелена тумана над болотами Соснопеня.

С первым лучом, проникшим в комнату, Несса распахнула глаза и с тихим стоном перевернулась на спину. Каким-то чудом она погрузилась в сон без сновидений, но расплатой за это стало затёкшее тело.

Начинался очередной бесконечный день, который нужно было пережить, а после пережить ночь и… всë это продолжалось до бесконечности.

Несса уже не видела никакой надежды в череде пустых повторяющихся дней. По крайней мере, дни были чуть лучше ночей, потому что днём её не мучили кошмары. Единственное отличие — в смене цвета.

Завтрак был лишь способом поддерживать жизнь в теле. Вкусовые ощущения давно потеряли смысл.

Собрания под сводами храма всё больше походили на сухие информационные сводки, в которых не было ничего хорошего.

На границе шли ожесточённые бои, армия Баронессы отступала под натиском армии Императора. Ежедневно через поселение тянулись повозки с ранеными. На пригорке за рекой разрасталось новое кладбище. Для тех, кого не довезли.