— У меня к тебе деловое предложение, Корнелиус, — объявила нежданная гостья, уже усевшись на диванчике и оглядывая гостиную, служившую кабинетом хозяину дома. Корнелиус неохотно оторвался от записей и вычислений, отложил перьевую ручку и закрыл крышечкой чернильницу. Он не принимал гостей, в его маленьком городском доме было слишком мало места, чтобы держать комнату подобную гостиной не использованной для дела.

Гостью это, однако, совершенно не смутило. С лёгким налётом любопытства на лице она разглядывала заставленные книгами шкафы и усыпанный исписанными листами бумаги пол. Светлые белокурые волосы были убраны в высокую причёску на затылке и заколоты гребнем. Сиреневое платье подчеркивало аристократичную бледность кожи. Вдовствующая баронесса Мишель Ашпер была блестящим воплощением представительницы высшего общества. Наконец, взгляд её внимательных серо-голубых глаз остановился на хозяине дома. Она улыбнулась, отчего Корнелиус неловко кашлянул и заговорил:

— Давно о тебе не слышал, Мишель. Чем обязан?

Гостья разгладила пальцами подол платья и сложила руки на коленях, выпрямив и без того ровную спину.

— У тебя есть дочь, но однако я её ни разу не видела. Ей уже девятнадцать и, если мои сведения верны, она ни разу не появилась ни на Балу Совета, ни на Великом новогоднем балу, — Мишель возвела глаза к потолку, старательно вспоминая. — На Традиционном балу пятого месяца три дня назад её также не было… Что не так с твоей дочерью, почему ты её прячешь? Она явно не уродина, если я верно догадываюсь о том, кто её мать, — Мишель опустила глаза и вздохнула, а затем вновь уставилась на хозяина дома. — Где твоя дочь, Корнелиус?

— Какое тебе дело до моей дочери? — Корнелиус сунул руки в карманы потрепанного камзола, чтобы скрыть дрожащие пальцы. Если эта женщина что–то знает, если с его малышкой что–то случилось, если очередная безумная выходка его дочери обернется трагедией? Нет. Нет, нет, он не будет об этом думать.

— У меня есть сын. Стефан. Ты наверняка слышал о нём, восходящая звезда в Совете и…

— Моя дочь помолвлена! — возмущённо прервал её Корнелиус.

Мишель скучающе оглядела комнату и раздражённо вздохнула.

— Разорви помолвку, — она взмахом руки остановила возражения. — Ашперы не настолько имениты, как Ланцы, но достаточно богаты, чтобы иметь в обществе определённый вес, — Мишель посмотрела на Корнелиуса и сбросила притворную маску равнодушия и напускной вежливости с лица: — Давай откровенно, Корнелиус. Положение наших детей в обществе… ненадёжно. Но у тебя есть имя, а у нас есть деньги. Или ты считаешь, что брак со своим нищим кузеном — это действительно то, чего заслуживает твоя дочь?

Корнелиус молчал. Мишель явно подготовилась перед встречей и застала его врасплох. Год назад он, недолго думая, согласился на предложение своей сводной сестры на брак Ванессы с её старшим сыном.

Маркус был неплохим парнем. А Ванесса не получила других предложений ни к своему шестнадцатилетию, ни даже к семнадцатилетию.

Семьи Вечных не были заинтересованы в незаконнорождённой девочке, хоть и признанной своим отцом и носившей древнюю фамилию. На всё это могли закрыть глаза при соблюдении определённых условий, но у Ванессы не было главной ценности, которая ценилась всеми — силы. Ни единого признака. Могучая великая кровь Ланцев породила бессильную. Ни одна из семей не хотела породниться с такими, как его дочь; их веками избегали и исключали из семейных древ. Великий род продолжали младшие отпрыски, наделённые силой, но Ванесса была его единственной дочерью.

— Зачем тебе это, Мишель? — Корнелиус подвинул стул и сел на него, игнорируя два кресла и половину дивана. Он чуть наклонился и заглянул в глаза своей гостье. Мишель помедлила с ответом, изучая холодного оттенка зелёные глаза своего собеседника.

— Я думаю, ты слышал о скандале, в котором невольно была замешана моя семья, — губа женщины дрогнула.

— Ты пытаешься меня убедить в том, что ты не знала? — Корнелиус склонил голову набок и закинул ногу на ногу. — Вы с Мелиссой были как сёстры.

— Мой отец не был таким же смелым, чтобы признать… меня, — хрипло ответила женщина, игнорируя недоверчиво приподнятые брови Ланца. — Он устроил мне брак, я ни в чем не нуждалась. Но моему мужу нужен был наследник.

— Поэтому вы с Мелиссой вступили в сговор? Ты же родила в родовом поместье Вронежских. Раньше срока, если мне известно.

Мишель горестно покачала головой и тихо, торопливо заговорила:

— Я приехала навестить Мелиссу и проверить правдивы ли слухи о её беременности и скорых родах. Мы не виделись полгода. Вечером мне стало плохо, позвали за врачом, но он ехал слишком долго. Я скоропостижно родила. Мелисса встретила моего мужа на крыльце и сообщила, что у меня родился сын. И пока мой муж вне себя от счастья бежал на второй этаж и поздравлял меня, сестра исчезла со вторым сыном и моей дочерью. Я была права в своих подозрениях о её беременности, но не знала, что она родила близнецов! Я узнала об этом лишь спустя шестнадцать лет. Мой муж стал жертвой лжи Мелиссы. Его сердце остановилось, когда он узнал, что Стефан не его сын. А моя жизнь разрушилась в один миг.

Корнелиус внимательно изучал лицо Мишель. Сколько лет она уже рассказывает душещипательные сказки каждому, кто интересуется её историей? Корнелиус охотнее поверил бы, если Мишель созналась, что выкрала наследника у молочной сестры, чем в то, что Мелисса способна на ложь.

Но мальчик был наследником древнего рода Вронежских, а не побочной ветвью Ланцев от бессильной прапрапрабабки. А если мальчик согласится обменять фамилию барона на графский титул… У Корнелиуса пересохло в горле, он нервно сглотнул и хлопнул по коленям, пытаясь скрыть испарину на ладонях.

— Сколько лет твоему сыну?

Мишель оживилась и выпрямила спину.

— Двадцать шесть. Он самый юный Советник в Великом Совете, — с нескрываемой гордостью сообщила она.

— Неужели за всё это время ты не нашла своему блестящему сыну более подходящей невесты, чем моя дочь? — недоверчиво вскинул брови Корнелиус.

Мишель странно посмотрела на мужчину и сдержалась от раздражённого закатывания глаз.

— Мой сын был помолвлен с дочерью Залессных, но они расторгли помолвку, опасаясь за свою репутацию.

— Залессные, Ланцы… зачем тебе родство с семьями Древних, Мишель?

Женщина простодушно приподняла плечи.

— Статус и положение в обществе. Это взаимовыгодный союз для обеих семей. В моём сыне течёт кровь Вронежских, в твоей дочери — кровь Ланцев. Я знаю случаи, когда дремлющая сила просыпалась в потомках бессильных.

— А второй сын Мелиссы? — прищурился Корнелиус, секундно жалея, что недостаточно внимания уделял светским сплетням. Мишель была опекуном второго сына, согласно завещанию его матери и, как было принято в семьях Вечных, оставалась его опекуном до женитьбы. А Корнелиус однако не настолько выпал из жизни, чтобы пропустить новости о женитьбе единственного наследника Вронежских. Если только его хитрая тётушка не приложила к этому свою руку. А она могла, уж Корнелиус слишком хорошо знал характер Мишель.

— Положение второго сына Мелиссы, унаследовавшего её титул и состояние ещё более нестабильно, — Мишель поджала губы. Говорить о втором сыне Мелиссы она не любила. — А мальчик ещё и усугубляет всё своим неоднозначным поведением. Я переживаю за Дэниела, но он абсолютно неконтролируем.

Корнелиус усмехнулся. Как и его дочь. Неконтролируемая, упрямая и своевольная. Мишель трактовала его усмешку по–своему:

— Я пыталась его обезопасить, связав браком со своей племянницей. Её отец из рода Плевако, один из сорока трёх. — Мишель охватили эмоции, и потому она не заметила, как приподнялись брови Корнелиуса. — Отличная партия, очень уважаемая семья. Но мальчишка сбежал за неделю до свадьбы и поступил в регулярные имперские войска! Заключил контракт на пять лет, а едва он закончился, застрял с миротворческой миссией в глухих лесах Соснопеня по другую сторону границ. От него несколько месяцев нет вестей, а до столицы уже добрались слухи, что он работает на Баронессу. Этот мальчик доведёт себя до эшафота!