Но Ренольд Иблис продолжал отравлять существование графу Вронежскому, тормозя и запутывая каждое дело об имуществе. Второй заместитель так отчаянно цеплялся за каждый клочок земли, пересчитывал каждую золотую монетку в банковском хранилище и отправлял на экспертизу каждое из семейных украшений, как будто всё достояние древнейшего рода Вронежских принадлежало ему.

Камнем преткновения стал исчезнувший особняк на графских землях в Соснопене. Не стесняясь, Ренольд Иблис размашистым почерком строчил многостраничные доклады на имя самого Императора об изъятии земель Вронежских в республике. Начинающиеся волнения лишь играли ему на руку. Дэниел едва не попал под трибунал из-за бесконечных кляуз Иблиса и при первой же возможности вступил на Императорскую службу. Не в силах добраться до юного графа Второй заместитель на время успокоился.

А теперь этот пронырливый чиновник снова добрался до него.

Дэниел скривился, перечитывая послание. Вот чьи интересы преследовала Несса! Ему следовало тщательнее покопаться в голове девчонки. Или же с самого начала избавить себя от отравляющего воздействия её зелёных глаз. Он подпустил её слишком близко…

Окинув взглядом стол, граф Вронежский заметил возле стопки бумаг дремлющего паучка-почтальона. Значит, шпионка не успела отправить письмо своему руководителю. Придётся проследить за ней, чтобы поймать за руку и перехватить послание.

Стиснув челюсти до скрежета, Дэниел вышел из канцелярии. Не стоит показывать подозрения.

Из-за угла склада послышался девичий визг и дружный хохот. Перепачканные в пыли и, одним небесам известно, чем ещё, Нонна и Несса вывалились на лужайку, которая была завалена рулонами мешковины.

Дэниел нахмурился и прибавил шагу. Нашли время для веселья!

— Складывайте рулоны давайте, веселушки! Это всего лишь крыса, — прогудел из глубины склада голос Эдгара. Впрочем, в суровом тоне слышались отчётливые нотки смеха.

Дэниел нахмурился. Несса уже переманила на свою сторону не только Нонну, но и его верного соратника. Придется перенести серьёзный разговор с Эдгаром на более удачное время.

Первой его заметила Несса. Продолжая смеяться, она помахала рукой и улыбнулась. Девушка не придала значения мрачному выражению лица графа, повернулась к Нонне и помогла той оттащить рулон от крыльца. Но вторая медсестра оказалась более наблюдательной, она считала выражение лица начальника лагеря и незаметно подала знак рукой Эдгару. Тот вышел на крыльцо с двумя рулонами мешковины на одном плече и мешком с обрезками в руке. Кинув внимательный взгляд на Дэниела, мужчина скинул рулоны, поставил рядом мешок и прогудел:

— Дальше сами управитесь? Если мешковины не хватит, позовёте.

Нонна, не оборачиваясь махнула рукой, отпуская Эдгара. Дэниел всё это время не сводил глаз с Нессы, пытаясь считать её.

Они отошли за угол. Разговор, отложенный на потом, пришлось начать немедля:

— У нас завелся предатель.

В ответ Эдгар лишь неоднозначно хмыкнул и тихо прогудел в ответ:

— У нас пол-лагеря предателей и религиозное общество фанатиков прямо под носом.

— Речь идет о Нессе.

Эдгар многозначно покачал головой.

— Основания?

Дэниел едва не скрипнул зубами. Несса настолько глубоко проникла и отравила всех вокруг, что даже его верный соратник подвергает сомнению выдвинутые обвинения. Махнув рукой, граф молча указал следовать за ним. Улик в виде записки и ожидающего на столе паучка должно было быть достаточно, однако Эдгар колебался. В молчании они дошли до палаточного лагеря и сели на бревне, наблюдая за тренирующимися на площадке. Эдгар достал портсигар, скрутил папиросу и по привычке предложил Дэниелу. На молчаливый отказ графа пожал плечами и закурил.

— Она отправила ответ? — выпустив дым, наконец заговорил он.

— Нет.

— Тогда следует подождать, когда отправит, — невозмутимо произнёс Эдгар. — И, Дэн, — мужчина повернулся и серьезно посмотрел на начальника лагеря. — Не проще ли было использовать способности?

К ним подошла Нонна. Девушка уже успела умыться, переодеться в чистое платье и заново закрутить завиток из косы на затылке.

— Что опять стряслось? — поинтересовалась она, присев на край бревна рядом с Эдгаром. Тот подвинулся, освобождая ей место, и выпустил ещё одно облако дыма:

— Дэн подозревает, что Эрнестина предатель.

Нонна перегнулась и посмотрела из-под руки Эдгара на начальника лагеря.

— Мы бы сразу поняли это. А даже если так, то её цель — не мы. Несса абсолютно не интересуется жизнью лагеря.

— Вслух не интересуется, но никто не мешает ей наблюдать. У неё полный доступ ко всем данным проживающих в лагере, включая наши. Она легко может…

— Ты сам её проверял, — прервал Эдгар рассуждения Вронежского, затушив папиросу мыском ботинка втирающим движением.

— Я…

— И мы все знаем, что она завалила проверку, — улыбнулась Нонна. — Но в другом смысле.

Дэниел сжал переносицу.

— Её сознание полностью открыто, если бы она что-то скрывала, — он вздохнул, признавая поражение и что все его подозрения были надуманными, — я бы сразу это понял.

Нонна с Эдгаром торжествующе переглянулись.

От жесткой мешковины зудели кончики пальцев, каждую мельчайшую мышцу руки сводило от бесконечного процесса шитья. Сидя в тени административного здания у самой стены из красного кирпича, Несса и Нонна с утра до вечера шили мешки. В помощь им пришли два десятка разновозрастных женщин, уставших и измученных полевой жизнью. Большинство из них были теми, кто уезжал с семьями на безопасные территории в глубине Соснопеня в первую очередь.

Несса впервые ощутила гнетущее, сковывающее ожидание войны. Оно бесшумно подкралось и нависло над всеми ними. И это было страшнее тумана и появления тварей. В постоянности, систематичности и неизбежности была успокаивающая предсказуемость. Многие в лагере не боялись тварей, воспринимая их как… природное явление. Такое же как неестественный, но привычный туман. Такое же как вечно затянутое серыми облаками небо.

Солнце и голубое небо Несса не видела уже около трех недель. Но не решалась у кого-либо спрашивать, везде ли в Соснопене царит такая же мрачная атмосфера, как в лесу вокруг лагеря.

Оставалось надеяться, что нет. Серость нагоняла тоску.

До прощального вечера оставались считанные часы. Несса подняла голову и прищурилась, за сизыми облаками солнце приближалось к зениту. Звучный голос Аглаи, раздающей указания и поторапливающей всех вокруг, не давал покоя и здесь.

Старшая санитарка выпотрошила половину пищевого склада и начала раздавать остатки с вещевого. Всё, что старательно копилось ею несколько месяцев раздавалось в считанные часы. Перед крыльцом выстроилась длинная очередь. В аукционе щедрости желали принять участие почти все. Зная о наклонностях Аглаи отдавать даже последние портки, Нонна не раз отрывалась от сшивания мешков, чтобы проверить сохранность заранее собранных и отложенных комплектов для сотрудников лагеря.

— За ней глаз да глаз, — недовольно ворчала Нонна, каждый раз возвращаясь к шитью, чтобы снова убежать на склад или просить Эдгара проследить. Тот с поисковым отрядом занимались погрузкой вещей на грузовики.

Лагерь напоминал потревоженный муравейник.

Этим утром Несса с удивлением обнаружила за канцелярией с десяток уродливых потрёпанных механических машин на болотном топливе. Во всей остальной Империи не найти такого раритета. В столице для перемещения использовались кареты, и те служили показателем достатка семьи, так как содержание лошадей в черте города выливалось в кругленькие суммы. Остальные предпочитали перемещаться по линиям общественных трамвайчиков, на дальние расстояния — поездами, а в совсем глушь — частными дрезинами либо мотоциклетками. Но от последних всё чаще отказывались из-за воспроизводимого ими шума.

Все утро каждый из грузовиков заправляли зеленоватым болотным топливом, а над открытым кузовом возводили металлический каркас и накрывали тентом. Слышно было как Эдгар ругается на низкое качество газа и ворчит из-за высокого расхода топлива. Болотный газ добывали неподалеку от лагеря в ближайшем болоте. Несса впервые увидела газовую установку на платформе так близко. Ей хотелось подойти и рассмотреть поближе странный механизм, но двое в форме поискового отряда с закрытыми чёрными платками лицами и нашивками на левом плече преградили ей путь.