Спустя триста семьдесят лет история повторилась. Причина была иной — рождение бессильных. Ситуация становилась критической. Многие семьи лишались не только силы, но и возможности родить жизнеспособного потомка.

Озабоченный судьбой престола Мракс Второй из семьи Рассоха решился на заключение перемирия с мятежными семьями Соснопеня, которые со времён Великого раскола жили обособленно. Скрепить сделку должен был династический брак. У Императора было два сына — старший. болезненный и слабый здоровьем, но обладающий большим потенциалом силы, Чеслав и младший, вспыльчивый и бойкий Феликс, в котором однако зачатков силы едва хватало на то, чтобы растопить камин. Старшая дочь семьи Орефица через пятнадцать лет должна была стать женой Чеслава. Вронежские же заключили помолвку между шестнадцатилетним Феликсом и двухлетней Мелиссой.

В год, когда должны были состояться обе свадьбы, Император Мракс погибает на охоте, свалившись с лошади. По древней традиции престол должен был перейти следующему по очередности семейству — главе рода Орефица. Однако Чеслав — вопреки правилам — самопровозглашает себя Императором и при поддержке Залессных проводит церемонию принятия титула.

Древнее семейство отзывает дочь из столицы, расторгает помолвку и предъявляет претензии на престол. Разъярённый Чеслав требует невесту своего младшего брата, однако Мелисса Вронежская сбегает в день свадьбы и скрывается за глухими топями Соснопеня.

Итогом Кровавой бойни длительностью бесконечных четырнадцать месяцев стало уничтожение целого рода Орефица, а следом на плаху отправились родители сбежавшей невесты. Сама Мелисса Вронежская бесследно исчезает вместе с родовым поместьем. Отправленные в республику для поиска и поимки юной мятежницы военачальники обнаруживают лишь одиноко торчащие в тумане посреди поля деревянные сваи.

Ланцы всегда держались в стороне от политических распрей, но их стремление сохранить земли и влияние в Соснопене слишком красноречиво. Даже будучи в опале и оказавшись под огромным давлением, Корнелиус Ланц не перенёс родовое поместье в Новый город. Даже Баронесса не в силах лишить его родового права на земли и особняк.

Стефан затушил сигарету о край вазочки с конфетами и усмехнулся. С одной стороны, у его матушки весьма интересные способы проявлять неудовольствие. С другой, его дети от дочери Корнелиуса наследуют право на титул и имущество Ланцев, включая их родовые земли. Он задумчиво откинулся на спинку кресла и посмотрел на мать.

— Ты подобрала прекрасную партию, матушка.

Дэниелу потребовался целый день, чтобы по памяти воспроизвести ритуал, а затем его переработать должным образом. Он сильно торопился: твари не приходили уже дважды, но шанс, что им повезёт и в третий раз, был абсолютно призрачным.

Сейчас Вронежский как никогда был благодарен матери за долгие часы обучения родовым ритуалам и овладения силой. Его предки были создателями разнообразных защитных ритуалов. Сама Мелисса Вронежская провела таинственный обряд, скрыв имя отца из родословной сыновей. Как Дэниел ни пытался разгадать обратный шифр ритуала, выяснить, кто же является его отцом, ему не удалось, все попытки оказались тщетными.

Дэниел задумчиво уставился на исписанный лист. У Вронежских было принято проведение ритуала на крови, чтобы обеспечить новоиспечённой графине защиту рода.

Защита рода…

Никак нельзя было заставить силу рода взбунтоваться против новой или уже сформированной связи с его невестой. Обе ниточки должны существовать одновременно и ни в коем случае не переплетаться. Августина и так всё усложнила, умышленно запутавшись во время церемонии. Ей повезло, что тётушка выбрала традиционный порядок ритуала вместо того, что веками использовался в роду Вронежских. Родовая сила подобного оскорбления не стерпела бы.

Скорее всего тётушка прибегнет к традиционному порядку и на самой свадебной церемонии. Августина не получит защиту рода Вронежских, если сам Дэниел не проведет ритуал отдельно. А ему… не хотелось. Не то чтобы Августина была ему неприятна, но она… была не той. Возможно, стоило бы оспорить выбор тётушки, но… будь прокляты законы Вечных! Мать назначила баронессу Ашпер его опекуном, а значит ему следует подчиниться. Как бы не протестовало всё внутри него, необходимо было смириться и играть по правилам. Сейчас он нуждался в поддержке обоих Ашперов, которые имели в обществе больший вес, чем его древняя фамилия.

Но Августина… никогда не станет полноценной частью рода Вронежских.

Граф запустил пальцы в волосы и выдохнул сквозь зубы, осознав, что собирается провести ритуал с девушкой, которая вообще никогда не станет частью рода Вронежских.

Он не может поступить иначе.

Ему достаточно знать, что она в безопасности.

И сейчас он не видел никакого другого способа.

Твари, сектанты во главе с Тремсом, Баронесса… Было слишком много факторов, представляющих опасность.

Вронежский набрал в грудь воздуха, медленно выдохнул и принялся переписывать ритуал.

Несса пробежалась глазами по записям Дэниела и озадаченно закусила губу:

— Похоже на брачный ритуал…

Дэниел забрал из её рук лист и отложил в сторону.

— Пришлось импровизировать.

Заметив, как он нервно приглаживает волосы, Несса ещё раз осмотрела лежащие на полу церемониальный клинок, кубок, свечу и две цепочки с идентичными яйцевидными каплями странного зелёного полупрозрачного камня с тёмными вкраплениями.

— Ты уверен, что это сработает? — она задумчиво крутила прядь волос. Дэниел попросил её распустить волосы. Остаться же в одной ночной рубашке была исключительно её инициатива — отчего-то ей казалось, что это самый подходящий наряд для церемонии. Вронежский если и заметил, то ничего не сказал. Сам он пришёл налегке: в брюках и рубашке, хотя вечером было ещё было по весеннему прохладно.

— Ты ничего не теряешь. Я составил текст так, что все последствия достанутся мне.

Несса задумчиво покусывала губу, колебаясь. Ей изначально не нравилась идея Дэниела с образованием связи.

Ох уж эти семьи Вечных с их бесконечными традициями и жаждой устраивать из каждой договоренности практически нерушимую связь. К кровным обрядам Несса относилась так же негативно, как и её отец. Такую связь невозможно было разрушить, зачастую она действовала и на все последующие поколения.

Девушка нахмурила лоб, она слишком поверхностно изучала древние ритуалы Вечных, чтобы сейчас оценивать риски. Лишенная силы, Несса не видела никакого смысла в подобных исследованиях. Свою участь она прекрасно осознавала с малых лет: нет силы — доступ в Высшее общество Вечных для неё закрыт. И вливаться в их мир Несса не горела желанием, поэтому и идеи Баронессы об установлении равенства между Вечными и обычными людьми казались ей… как минимум странными.

Неравенство, построенное на крови, нельзя искоренить одним лишь принятием законов. Простые смертные прекрасно жили без вездесущих церемоний, ритуалов и прочих обрядов. К тому же, обычным людям подобные условности были бесполезны: на тех, кто веками лишен силы, договоренности, подкрепленные силой не действовали.

Однако Дэниел был собран, спокоен и не колебался в правильности принятого решения. Причиной его нервозности было проведение самого ритуала. Несса глубоко вздохнула. За пять последних поколений она была первой бессильной в роду Ланцев. Ритуалы Вечных повлияют на неё в полную силу. А Дэниел не счёл нужным просветить её должным образом, хоть и проговорился, что считает её потомком побочной ветви одной из сорока трёх семей. Нессу не пугало установление связи между ней и Вронежским, её пугали последствия. Любая связь требовала жертвы. И Несса не понимала, зачем это нужно Вронежскому. Она не стоила подобных жертв.

— Что с тобой случится, если я умру?

Руки графа Вронежского, расставляющие свечи вокруг кубка, дрогнули. Дэниел шумно сглотнул и стиснул челюсти.