В Совете в связи с приближающимся окончанием перемирием уже который день творился хаос. Отдел внешней политики — а именно его назначили ответственным за ведение боевых действий — уже неделю не мог получить согласование в Отделе императорского бюджета. Оба отдела напрямую подчинялись Совету, но достичь между ними взаимопонимания никак не удавалось.

Отдел внешней политики настаивал на новейшем воздушном вооружении. Война может быть выиграна преимуществом в небе, так как таинственным туманом заволокло всю линию боевых действий, оставив лишь узкий перешеек на юго-востоке республики. Наземной техники негде было развернуться.

Каждое утро в Совете начиналось с традиционной перепалки во время заседания. С самого утра у Стефана раскалывалась голова и помогало лишь одно средство — табак. Табак и тончайшую бумагу для сигарет завозили контрабандой. Император Чеслав Третий, слабое здоровье которого не было ни для кого секретом, вёл антитабачную политику и даже выступил инициатором ряда антиалкогольных кампаний.

Табак завозили через порты в Соснопене, которые слабо контролировались Императором. После начала бунта цены взлетели, и многие Советники больше не могли себе позволить столь дорогостоящее пристрастие. Чем дольше затягивалась война с Соснопенем, тем чаще заседания превращались в гвалт. От невозможности втянуть табачный дым Советники теряли самообладание, а недавняя облава на контрабандистов в портах Империи не способствовала улучшению настроения собравшихся.

Мать молчала, обеспокоенно изучая его лицо, и поджимала губы каждый раз, когда её взгляд скользил по глубокой морщине между бровей сына. Стефан хмуро втянул воздух, когда рука сама по себе потянулась во внутренний карман сюртука, и ему пришлось усилием воли подавить этот порыв.

Молчание и озабоченное разглядывание его лица затягивались. Это действовало на нервы. Сцена затягивалась.

— Ты хотела о чём-то поговорить, матушка? — резко поинтересовался Стефан, крайне раздражённый немой паузой в гостиной.

Мишель передёрнула плечами и пожалела, что не взяла наверху шаль. От сына веяло неприятным холодом, отчего-то она оробела и никак не решалась начать разговор.

— Да, я хотела обсудить подготовку к помолвке.

Стефан глубоко вдохнул. Очень вовремя.

— Не знал, что дочка Ланца вернулась, — криво усмехнулся юный барон и нагнулся вперёд, опёршись локтями на колени. Мишель поджала губы, скучающе оглядела гостиную и шлёпнула веером.

— Надеюсь, это произойдёт в ближайшее время, — заметила она. — Хотелось бы, чтобы к тому моменту всё было готово.

— Ты знаешь, мама, я полностью полагаюсь на твой вкус.

Вздрогнув, баронесса Ашпер смерила сына взглядом и недоверчиво проговорила:

— Мне помнится, что в прошлый раз ты был… более заинтересован.

Стефан пожал плечами и выудил портсигар из внутреннего кармана. Крутанув металлическую коробочку между большим и указательным пальцами руки, юный барон холодно усмехнулся.

Баронесса Ашпер дала ему достаточно времени, чтобы прийти в себя, и три года ждала, когда он определится с новой кандидатурой невесты. Он не возражал против выбранной матерью избранницы. Ему было абсолютно всё равно. Однако принятое ею решение после отказа Залессных несколько удивило его. Ванесса Ланц. Единственная дочь старого графа. Внебрачный ребёнок. Бессильная. Либо матушка совершенно отчаялась, либо не считала нужным объяснять собственному сыну выгоды от этого брака. Стефан слишком хорошо знал свою мать, а потому склонялся к второму варианту.

— В прошлый раз кандидатку я выбрал сам.

— Твоя избранница из очень древнего и уважаемого рода. Чем ты недоволен, Стефан?

Баронесса Ашпер была паучихой, она медленно плела свои сети, терпеливо ожидая, когда глупая жертва попадёт в расставленную ловушку. Она не просто навела справки о дочери старого Ланца, но и наверняка сделала это ещё до отказа Залессных. У неё всегда был запасной вариант. Из десятков девушек семей Вечных его мать вцепилась мёртвой хваткой в наследниц древних родов.

Сотнями лет главы Вечных соединяли браком своих отпрысков, преумножая силу. Но брак с бессильной?

— Ты забыла добавить, что она — бессильная, мама.

Мишель Ашпер возвела глаза к потолку и покачала головой. Она перевела взгляд на сына, укоризненно посмотрела и напомнила:

— Но и ты — не старший сын графини Вронежской.

По какой-то причине его матушка вспомнила о древнейшей традиции и, без сомнений, использовала тайну его происхождения как козырь.

— Однако это не изменило решения Залессных, — припомнил он с усмешкой. Баронесса Ашпер раздражённо передёрнула плечами и принялась обмахиваться веером.

— Идиоты не видят дальше своего носа и не способны просчитать ходы наперёд, — процедила она и поправила идеальную прическу. — Хотя чего я требую от семьи, веками облизывающей правящую династию? Они послушно склоняли головы даже тогда, когда их очередность на престол оспаривали. Они всегда подчинялись роду Рассоха.

— Матушка, Вы сейчас наговорите себе на пожизненное и ссылку в северные города, — с мрачной ухмылкой заметил Стефан. Шея Мишель расцвела пятнами, и женщина слегка замешкалась, задумчиво разглаживая складки на коленях.

— Неужели ты выдашь собственную мать? — тихо спросила она. Стефан хмыкнул, щёлкнул зажигалкой на болотном газе и затянулся. Он мог поджечь кончик сигареты щелчком пальцев, но видел в неторопливом откидывании крышки и повороте колёсика особый шик.

— О нет, матушка, но я удивляюсь, почему идея выступить против Императора принадлежит не Вам и почему не Вы возглавили восстание, — Стефан с улыбкой выпустил дым. Настроение его стремительно улучшалось.

Лицо Мишель просветлело, она расслабленно опёрлась на подлокотник и покачала головой, игноририруя клубы дыма над головой сына. Он так напоминал ей покойного мужа: повадками, насмешками Стефан был копией Грегори Ашпера. Даже перенял пагубные привычки старого барона Ашпера.

— Ты ещё и смеёшься надо мной, сын? — Мишель снова покачала головой. — У меня нет никаких оснований выступать против Императора, — баронесса усмехнулась и заговорчески подмигнула сыну: — Но есть основания выступать против Залессных. Между прочим, их отказ был крайне оскорбительным жестом. Император столько лет работал над устранением последствий раскола между семьями.

Стефан усмехнулся. Мать снова умело игралась фактами. Раскол между семьями вечных уходил корнями в глубокую древность. Гораздо раньше, чем двадцать пять лет назад, когда была нарушена очередность престола по вине рода Рассоха — за восемьсот лет они проворачивали это не единожды. Позднее историки именуют этот небольшой — по меркам истории — раздор Кровавой бойней, но самый первый и крупнейший разлад среди родов вошёл в историю как Великий раскол Вечных сорока трёх.

Спустя ровно пятьсот лет с момента пробуждения Силы Соснопень из родового гнезда стал лишь частью Великой Империи. Сотни лет Вечные вели свои семьи на восток, захватывали плодородные земли и расширяли границы своего государства. Сотни лет потомки пяти великих семейств — поочередно занимали престол.

Сотни лет это правило было нерушимо.

Пока столицу из сумеречного, окружённого болотами Мракограда решением правящего Императора Чеслава Первого из семьи Рассоха не перенесли на берег полноводной тёплой и спокойной реки Тельц. Был возведён Новый город, краше и прекраснее великого Мракограда.

Не все Вечные встретили новость о переносе столицы с восторгом, три древние семьи — Орефица, Вронежские и Ланцы отказались переносить родовые поместья из Соснопеня и остались посреди топей. Напрасно Чеслав Первый убеждал, уговаривал и угрожал. Древние гордые семьи отказались покидать родные земли. В наказание Чеслав нарушил очерёдность и завещал престол своему сыну Мраксу. Три древние семьи выдвинули огромные войска на Новый город, однако род Рассоха при поддержке рода Залесских оттеснили бунтовщиков на земли Соснопеня. Войну длительностью около года назвали Великим расколом Вечных сорока трёх.