Император Чеслав совершенно помешался на идее здоровой нации, запретив не только ввоз, но и производство как табака, так и алкогольных напитков. Ашперы и Плевако лишились своих виноградников и как следствие дохода. Из-за этого вторые оказались на грани разорения, а Грегори Ашпер всегда был предусмотрителен и имел несколько источников дохода.
Мишель прошлась по дорожке, усыпанной белым мелким гравием, и села в открытую карету с эмблемой дуба на двери. В отсутствие Вронежского она могла бы ездить в его более комфортабельных экипажах с эмблемой волка, но Стефан запретил ей пользоваться ими, невнятно объяснив ей, что поползут ненужные слухи и пересуды. А в нынешней ситуации это и вовсе было открытой провокацией.
Карета медленно катилась по мокрой брусчатке. Взгляд Мишель лениво скользил по тесно выстроенным домам. Если бы не только закончившийся ливень, до дома Ланца можно было прогуляться пешком, это заняло бы не более получаса.
Несмотря на то, что баронесса Ашпер приехала раньше оговоренного времени, Корнелиус уже поджидал её на крыльце.
— Меня крайне взволновало твоё письмо, — произнесла Мишель, приняв поданную ей руку и шагнув из кареты прямо на первую ступеньку крыльца. Граф Ланц лишь склонил голову набок, приглашая в дом.
Гостиная, которую Корнелиус использовал как рабочий кабинет, лишь на первый взгляд казалась привычно захламленной. Мишель медленно оглядела комнату, прежде чем села на диван и разгладила подол. Граф Ланц явно пытался создать подобие порядка, собрав разбросанные по полу бумаги и сложив их грудой на подоконнике возле письменного стола.
— Я ожидал, что ты приедешь не одна, — произнёс Корнелиус, приоткрыв дверь в крохотную столовую, — а потому попросил накрыть стол на троих.
Мишель возвела глаза к потолку, перевела взгляд на старого графа и покачала головой:
— Стефан слишком занят, чтобы тратить время на уговоры тебя. Инициатива женить его на твоей дочери принадлежит мне, поэтому я сама могу решить возникшее недоразумение. Поговорим как старые друзья. В чём проблема, Корнелиус? Что за капризы?
Старый граф вместо ответа скрылся за дверями столовой и через мгновение вернулся с слегка запыленной бутылкой вина в руках.
— Я немного покопался в запасах в винном погребе, думаю, ты оценишь, — замешкался Корнелиус, покрутив бутылку в руках, и наконец поставил на низкий столик. Мишель достаточно было одного взгляда на этикетку, чтобы понять, что Ланц не просто «покопался», а основательно порылся — на этикетке отливал золотом герб самого Императора.
— Последняя партия императорского вина? — усмехнулась баронесса Ашпер. — Не знала, что ты такой азартный поклонник.
Криво улыбнувшись, Корнелиус извлёк из кармана второй квадратный бутылёк и поставил его рядом на столик.
— А это моё собственное изобретение. Настойка. К сожалению, из-за законов Императора не успел показать в высшем обществе и запатентовать технологию.
Брови Мишель приподнялись. Старый лис умел удивлять. Женщина с любопытством наблюдала, как из того же кармана появляются две хрустальные рюмки с позолотой на ободках и наполняются прозрачной настойкой с едва заметным пшеничным отливом.
В свете люстры напиток заискрился, баронесса Ашпер опустила руку и аккуратно понюхала.
— Вкус может показаться резким на первый взгляд, — настороженно предупредил Корнелиус, наблюдая как Мишель одним глотком опорожнила рюмку и тут же скривилась.
Нëбо и горло словно обожгло пламенем. Но едва этот пожар стек по пищеводу, во рту остался насыщенный вкус шоколада с ягодными нотками.
Мишель протянула руку и нетерпеливо качнула кистью. Корнелиус наполнил прозрачной жидкостью подставленную рюмку, но сразу после, пока баронесса Ашпер морщилась, незаметно подхватил бутылку и спрятал в карман.
Не спеша Корнелиус сорвал восковую пломбу с бутылки, вытянул пробку и разлил вино по бокалам. От распития собственной настойки он решил воздержаться. Да и спаивать Мишель было не лучшей затеей, её поведение становилось непредсказуемым, но иного способа разговорить женщину Ланц не нашёл.
Откашлявшись, он начал:
— Я опасаюсь, что род Вронежских не примет мою дочь и это печально закончится для обеих сторон. Насколько мне известно, у Вронежских никогда не было внебрачных детей…
Мишель истерически расхохоталась и поднялась на ноги, пошатываясь:
— Вронежские такие же лицемеры, как и Орефица! Никогда не признавали внебрачный расплод! А копни поглубже любого, кто родился на земле двух древних родов, — и наткнëшься на кровь Вечных! — женщина сделала огромный глоток из бокала. — О-о, старые графья считали крайне забавным обмениваться излишками человеческого мяса! — она тонко хихикнула, описав рукой огромный круг и едва не расплескав вино на подол платья. — Нежелательный расплод волчат отправляли в приграничные земли к Орефице, а ненужных лебедëнышей в ссылку к Вронежским! — Мишель так яростно поставила бокал на столик возле дивана, что хрупкая ножка едва не треснула пополам. — Спроси любого нищего в нижнем городе, откуда на лебяжьих землях Волкомирск? — она прошествовала к приоткрытому окну и выглянула в него. — А? А Лебедянск на землях волков? Забавная шутка, правда?
Баронесса Ашпер круто развернулась, взмахнула шуршащими юбками и плюхнулась на диван. Какое-то время она смотрела пьяным взглядом на невозмутимого графа Ланца, напряжение которого выдавала лишь зависшая в воздухе рука с бокалом вина.
— Все винят в создании страшных монстров Баронессу, — глухо продолжила Мишель, уставившись стеклянными глазами в сложенные на коленях руки. — Но тварей породил Император. Это по его приказу создали лаборатории, из-за него истребили все побочные ветви Вронежских и Орефица, из-за него города Волкомирск и Лебедянск были стёрты с карт, — она было потянулась к бокалу, но остановилась, лукаво взглянула на Корнелиуса и громким шёпотом произнесла: — Из-за Императора Изабель Волчина не смогла родить тебе ребёнка, а после наложила на себя руки. Бедняжка! Она не знала, на что способен влюблённый мужчина! Вырастить ребёнка в пробирке, — Мишель пьяно хихикнула и вцепилась двумя руками в бокал. — И ведь ты хотел уничтожить и род Ланцев, и надежду на возрождение рода Орефица, — она с усмешкой взглянула на старого графа и ткнула в него пальцем. — Ты бы погубил всё! Если бы я не вмешалась.
— Ты не знаешь, что пережила Изабель в лаборатории.
Мишель фыркнула и отпила вина, громко глотая.
— О, поверь мне, — она стукнула ножкой бокала о столик и вытерла тыльной стороной руки губы. — Я знаю. Я хранила её секрет, а Изабель хранила мой. Мы в каком-то смысле… сёстры, да! Сёстры! Сёстры по несчастью, — Мишель расхохоталась. — Благо, моему отцу хватило ума не давать мне очередную лебяжью фамилию и не ссылать вместе с матерью в Волкомирск. Он сделал мою мать кормилицей для своей дочери, что родилась месяцем позже.
Увлечённая рассказом баронесса Ашпер не заметила, как побледнел при её последних словах Корнелиус Ланц. Он медленно опустил руку с нетронутым бокалом вина, поставил его и сел за стол. Корнелиус сглотнул и незаметно вытер взмокшие руки.
Значит, Мишель была внебрачной дочерью графа Вронежского и кровной сестрой Мелиссы. Догадывалась ли об этом юная графиня Вронежская? Могла ли Мелисса умышленно подменить дочь сестры на своего сына, зная, что доверяет второго наследника кровной сестре? А уверена ли была сама Мелисса, что отдает Мишель именно второго сына?..
— Неужели ты не хочешь отомстить Императору? — подала голос Мишель. — Он должен ответить за смерти твоей возлюбленной и твоей младшей сестры.
Корнелиус напрягся. Откуда Мишель знать, что во время нападения на поместье Орефица погибла его младшая сестра? Брак заключали тайно и в ужасной спешке. Не было пышной церемонии, даже гостей не собирали. Жених и невеста были в повседневных одеждах, даже не переоделись в вечерние наряды, чтобы не привлекать внимания.
— Я дружила с Майей, она по секрету рассказала, что её младший брат женится, чтобы претендовать на престол в случае смерти отца, — Мишель игриво помахала пустым бокалом, Корнелиус неохотно протянул руку к бутылке. — Как стало известно об уничтожении поместья вместе со всеми его обитателями, я написала твоей сестре, — баронесса Ашпер облизала губы, наблюдая, как бордовый напиток играет в свете люстры. — Спустя месяц мне пришёл ответ, что Элеонора тяжело больна и не может меня принять. А после вы объявили, что она скончалась, — Мишель грустно улыбнулась и посмотрела на Корнелиуса. — Ты думаешь, я не догадалась? Скрыться от меня удалось только Мелиссе и то, я всё ещё не понимаю, как, — она пожала плечами и залпом опустошила бокал.
