Прогулка до деревьев на северном гребне холма открыла великолепный вид на лежащие внизу земли. От красно-желтого разноцветья осенних листьев перехватывало дыхание. Я увидел несколько домов и амбаров, окруженных золотыми полями или бледной зеленью пастбищ с белыми пятнышками овец. Разглядел ручей, где мы с Денной полоскали ноги.

Взглянув на север, я увидел скалы, о которых упоминал Чим. Земля здесь выглядела совсем жесткой и бесприютной.

Я покивал своим мыслям.

— Отсюда все видно на пятьдесят километров, в любом направлении. Единственный холм с лучшим обзором — вон тот. — Я указал на высокий холм, заслоняющий вид дальних скал. — А он практически сходится в точку. Его вершина слишком узка для приличной крепости.

Денна задумчиво огляделась и кивнула.

— Ну ладно, уговорил. Здесь была горная крепость. И что дальше?

— Ну, я бы хотел забраться на вершину того холма, прежде чем разбивать лагерь на ночь. — Я указал на узкий высокий холм, который сейчас скрывал часть утесов от нашего взора. — Здесь всего километра два-три, и если в северных скалах происходит что-нибудь странное, мы оттуда прекрасно это разглядим. — Я подумал секунду. — Кроме того, если мастер Ясень находится где-нибудь в радиусе тридцати километров, он сможет увидеть наш огонь и прийти к нам. Если он предпочитает держаться тише воды ниже травы и не желает идти в город, то к костру, возможно, все-таки подойдет.

Денна снова кивнула.

— Это, конечно, куда лучше прочесывания окрестностей.

— У меня бывают озарения, — сказал я, широким жестом указывая вниз по склону. — Пожалуйста, дамы вперед.

Несмотря на усталость, мы с Денной шли быстро и поднялись на вершину северного холма, как раз когда солнце садилось за горы. Хотя холм со всех сторон окружали деревья, его вершина была голой, как макушка священника. Вид открывался на все стороны, захватывая дух. Меня огорчало лишь то, что, пока мы шли, нанесло облака и небо стало серым и плоским, как слюда.

На юге я разглядел несколько маленьких ферм. Ручьи и узкие дороги извилистыми линиями прорезали перелески. Западные горы стояли далекой стеной. На юго-востоке я рассмотрел дымок, поднимающийся в небо, и приземистые бурые дома Требона.

Повернувшись лицом к северу, я увидел, что свинопас говорил правду: в том направлении не было никаких признаков человеческого жилья. Ни дорог, ни ферм, ни дыма из трубы — только суровая земля, голые скалы и деревья, жмущиеся к утесам.

На вершине холма обнаружилась только группа серовиков. Три массивных камня, сложенные вместе, образовывали огромную арку, похожую на исполинскую дверь. Еще два лежали на боку, словно отдыхая в густой траве. Их присутствие показалось мне успокаивающим, как неожиданно встреченная компания старых друзей.

Денна села на один из упавших серовиков, а я все стоял, разглядывая округу. Я почувствовал на лице слабые брызги дождя и, пробормотав ругательство, надвинул капюшон.

— Он долго не продлится, — сказала Денна. — Так было последние два вечера. Облака собираются, капает полчасика, а потом все заканчивается.

— Прекрасно, — ответил я. — Ненавижу спать под дождем.

Я поставил дорожную сумку с подветренной стороны одного из серовиков, и мы вдвоем начали разбивать лагерь. Каждый занимался своим делом, как будто мы вместе устраивались на ночлег уже сотню раз. Денна расчистила место для очага и собрала камни. Я принес охапку дров и быстро развел костер. В следующий раз я собрал немного шалфея и выкопал пару диких луковиц, которые приметил по пути на холм.

Дождь сначала усилился, а потом сошел на нет, и я начал готовить ужин. В своем маленьком котелке я сварил похлебку из свинины, оставшейся с обеда, моркови, картошки и найденных луковиц. Приправив все это солью, перцем и шалфеем, я подогрел лепешку на огне и взломал воск, запечатывавший сыр. Напоследок я засунул между горячими камнями два яблока. Они испекутся как раз к десерту.

К тому времени, как ужин был готов, Денна натаскала небольшую гору хвороста. Я расстелил свое одеяло, и мы сели есть. Денна отпускала одобрительные замечания насчет еды.

— Девушка ведь может и привыкнуть к такому обращению, — наконец сказала она, когда мы покончили с ужином. Она расслабленно откинулась на серовик. — Если бы тут была твоя лютня, ты бы спел мне на сон грядущий и вышло бы совсем идеально.

— Сегодня утром я встретил на дороге лудильщика, и он хотел продать мне бутылку фруктового вина, — сказал я. — Надо было ловить момент.

— Я люблю фруктовое вино, — заметила Денна. — Оно было земляничное?

— Думаю, да, — ответил я.

— Вот что бывает, когда не слушаются лудильщика на дороге, — пожурила меня Денна с сонным видом. — Умник вроде тебя должен был слышать достаточно историй, чтобы… — Она вдруг села, указывая мне за плечо. — Смотри!

Я повернулся.

— Куда смотреть? — спросил я.

Небо было все еще полно облаков, так что окрестности казались сплошным морем черноты.

— Подожди. Может, оно… Вон!

И я увидел: вспышка синего света далеко впереди. Я вскочил и встал перед костром, чтобы он не мешал видеть. Денна встала рядом со мной, и мы ждали, затаив дыхание, еще минуту. Сверкнула новая вспышка синего огня, ярче.

— Как ты думаешь, что это было? — спросил я.

— Я уверена, что это не железные шахты — они дальше к западу, — пробормотала Денна.

Еще одна вспышка. Она вроде бы блеснула из скал, а значит, если это костер, то огромный — в несколько раз больше нашего костерка.

— Ты говорила, что у твоего покровителя есть способ подать тебе сигнал, — медленно сказал я. — Я не собираюсь выпытывать, но это не…

— Нет. Ничего общего с синим огнем, — сказала она, тихо фыркнув на мое неловкое блеяние. — Кроме того, это было бы слишком мрачно даже для него.

Мы смотрели еще некоторое время, но больше огонь не появлялся. Я взял ветку толщиной с большой палец, сломал ее пополам, потом камнем заколотил обе половины в землю, как будто колья для навеса. Денна вопросительно подняла бровь.

— Это стрелка, указывает туда, где мы видели свет, — объяснил я. — В этой темнотище я не вижу никаких ориентиров, но утром стрелка покажет нам, в каком направлении это было.

Мы вернулись обратно, я подбросил в костер еще дров, вызвав искры, замерцавшие в воздухе.

— Одному из нас, наверное, стоит остаться у огня, — сказал я. — На случай, если кто-нибудь появится.

— Я все равно не собираюсь спать, — сказала Денна. — Так что проблемы нет.

— У тебя плохо со сном?

— Со снами у меня хорошо, — сказала она таким тоном, что стало ясно: больше она на эту тему говорить не собирается.

Я нащупал бурошип, приставший к поле моего плаща, отодрал его и бросил в огонь.

— Кажется, у меня есть идея насчет того, что случилось на ферме Маутенов.

Она подняла голову:

— Рассказывай.

— Вопрос вот в чем: зачем чандрианам понадобилось нападать в этом месте в это время?

— Очевидно, из-за свадьбы.

— Но почему именно свадьба? Почему этим вечером?

— Почему бы тебе просто все не рассказать? — спросила Денна, потирая лоб. — Не пытайся раскрутить меня на внезапное озарение, как школьный учитель.

Я снова зарделся от смущения.

— Извини.

— Да ладно. Обычно мне ничто не доставляет большего удовольствия, чем остроумные пикировки с тобой, но сегодня у меня был долгий день, да еще голова болит. Давай перейдем сразу к концу…

— Это из-за того, что нашел Маутен, раскапывая древнюю горную крепость в поисках камней, — объяснил я. — Он вырыл что-то из развалин и полгода распускал об этом слухи. Чандрианы прослышали и явились, чтобы забрать это, — закончил я с ноткой гордости.

Денна нахмурилась.

— Не складывается. Если они хотели только эту штуку, они могли подождать до окончания свадьбы и просто убить новобрачных. Гораздо легче.

Ее замечание слегка приспустило мои паруса.