– Ты дуришь мне голову пустыми словами, когда тебя не просят, а на вопросы, что я задаю, ты смеешься? Почему тогда я должен верить тебе?

– Потому что он говорит правду, – ответил за Ючке Вилфо.

Дилфо обернулся: Вилфо уже поднялся, его мутно-серые глаза горели, а лицо, покрытое детским румянцем, накрыла пелена усталости. Дилфо не сразу узнал своего нового знакомого, тот будто постарел на сотню другую лет и теперь казался старцем, запертым в теле мальчишки.

– О чём ты говоришь, Вилфо? – непонимающе вопросил Дилфо.

– Судя по тому, что я видел, – с легкой улыбкой отвечал он, – объяснять тебе что-либо бесполезно. Ты вспыльчив, переполнен злобой и страхом, словам вразумить тебя не дано. Ты веришь собственным глазам, но видят они не истину, а то, что скрывает правду. Ты боишься заглянуть дальше, боишься признаться себя, что глуп и наивен. Так каких же слов ты ждешь, юный сновидец? Какую правду требует твоё трусливое сердце?

От его слов Дилфо в растерянности отшатнулся.

– Что ты… Зачем ты… – лепетал он еле слышно.

– Ты видишь то, что обычно прячут в потемках, – бесстрастно продолжал Вилфо, – ты проливаешь свет на темные пятна истории, всё, что нужно – лишь касание. Хочешь сказать, что не заметил этого? Как долго ты спал в собственном теле, сновидец?

– Я не понимаю, – Дилфо отступал от Вилфо на трясущихся от страха ногах, мутные глаза мальчика сверлили Дилфо, прорубали в его сознании черные дыры, из которых Вилфо вытягивал скрытое, давно утраченное знание.

– Взгляни на меня, Дилфо, – продолжал наступать Вилфо, – разве я не тот, кого ты видел в своем недавнем сне? Разве ты не видишь, на сколь многое способен?

– Нет, это не так, – качал головой Дилфо. Он, пошатываясь, оступился и почувствовал на своём плече ледяное касание. Ему не нужно было оборачиваться, чтобы понять – Ючке спасает его от неминуемого падения также, как и всегда. Эта мысль несколько отрезвила Дилфо и он устойчивее встал на ноги.

– Открой своему сознанию путь к душе, – не отставал Вилфо. Его сухой, будто иссушенный жарким солнцем голос окружал Дилфо знойным маревом. – Воспользуйся шансом, дарованным старым миром. Ты хочешь знать правду? Так вперёд! Коснись истины, что притаилась за твоей спиной.

Дилфо вздрогнул, лед прикосновения, который застыл на его плече, стал нестерпимо горячим. Сквозь рубаху Дилфо ощущал, как хлад Ючке медленно продвигается по его телу, как сковывает мышцы, как трясутся от страха руки, но…

Коснуться и узнать правду? Одно легкое движение и можно получить ответы на все вопросы? Это ведь так просто! Почему он раньше не подумал об этом?

Но.

Разве он не думал?

Разве не всматривался он в каждый случайный сон, цепляясь за мельчайшие детали?

Разве не с жадным нетерпением он ждал нового видения?

Разве он не хотел узнать об этом мире всё, даже если придётся пожертвовать самым дорогим, самым сокровенным? Миром и благополучием, семьей и близкими, привычным существованием, ради возможности узнать то, чего никто никогда не знал.

Так почему?

Почему он никогда не касался Ючке в ответ? Почему бежал от него, почему ненавидел, не давая юноше возможности оправдать себя одним лишь сном, одним лишь прикосновением?

«Ты сам виноват».

Голубые глаза сестры с укором смотрели на него из переулка, в котором мохнатая тварь с жадностью поглощала горячую плоть. Тварь обернулась, с её белой шерсти на камень капала рыжеватая кровь, а желтые зубы кривились в усмешке. Дилфо с усилием посмотрел твари в глаза, такие похожие на его собственные.

«Я не виноват. Я лишь хотел знать больше».

Дилфо не понимал, что делает: его маленькая ладошка с длинными тонкими пальцами коснулась прохладного и гладкого лица Ючке. Юноша не сопротивлялся, он даже не смотрел на мальчика, лиловые глаза Ючке в это мгновение выжигали на лице Вилфо одно единственное слово – ненависть.

***

– Ты никогда не говоришь мне правду! Почему ты постоянно врешь?

Маленький мальчик, плотно закутанный в черные шелковые одеяния, расписанные серебристыми нитями, которые складывались в запутанный узор, сотканный их древних защитных рун и имен давно усопших предков, кричал с мраморного балкона, украшенного печальными нагими статуями, вслед юноше, чье тощее тело было укрыто под ржавыми доспехами.

– Остановись! Я приказываю тебе!

Юноша застыл посреди тропы. Ночной воздух, пропахший сладковато-горьким ароматом цветов и свежестью озер, на мгновение прорезала тишина. Мальчик свесился с балкона, пытаясь разглядеть в темноте, что происходит в саду, но резко отпрянул назад, когда золотистые глаза юноши с гневом вперились в него.

– Принц Сунги! – звонко воскликнул златовласый юноша. – Кем вы возомнили себя! Приказывать мне? Высшему существу? Да вы отчаянно глупы, Ваше Высочество!

Мальчик испуганно вздрогнул, однако не отступил в страхе в свои покои, и в ответ прокричал:

– Я не глуп! Я хочу знать правду! Куда ты уходишь так часто, почему оставляешь меня одного?

Юноша устало вздохнул и провел по прекрасному лицу ладонью, прежде чем со вздохом ответить:

– Я уже говорил вам, принц Сунги, что отправляюсь на войну. Сколько раз я должен повторить, чтобы до вашего непревзойдённого ума дошло, что я имею в виду?

– Но наша страна ни с кем не воюет! – не отступался мальчик, густые черные волосы которого были заплетены в длинную косу, спускающуюся до пят. – Это значит, что ты соврал!

– Нет, глупое ты создание! – в отчаянии вскинул руками юноша. – В мире что, по-твоему, существует только царство Сунгали? В мире всегда идёт война, она лишь меняет местоположение. Запомни это раз и навсегда!

– Но зачем тебе воевать? – не понимал мальчишка. – Останься со мной, в Сунгали, у нас мир и процветание, так сказал отец.

– Именно, – согласно кивнул юноша. – И чтобы так и оставалось, другие страны должны воевать. Так что, идите в свои покои, юный принц, а то простудитесь, и останется Сунгали без своего будущего правителя. Предоставьте нам, настоящим знатокам дела, решать ваши проблемы.

Сказав это, юноша развернулся на пятках и прошествовал вперед, скрываясь в глубине сада.

– Возьми меня с собой! Я тоже хочу на войну! Хочу сражаться рядом с тобой!

Юноша снова застыл на месте и обернулся, но теперь в злате его глаз плескалось задорное ехидство. Он с улыбкой посмотрел на принца и отчетливо выкрикнул:

– Чтобы сражаться вместе со мной, Ваше Высочество, вы должны умереть!

Его слова стрелой вонзились в сердце юного принца. Страшное слово – «смерть» – холодом прошлось по его телу. Но едва мальчик пришёл в себя, он заметил, что царственный сад давно опустел и лишь едва заметные следы на тропе напоминали об ушедшем.

Солёный запах пепла и раскаленной пыли ударил в нос, когда кто-то настойчиво постучался в мою голову. Внутреннее око было покрыто вуалью забвения, заботливо накинутой незнакомцем-нарушителем неприкосновенности божественного сознания, поэтому я не мог определить наверняка, кто именно пожаловал, но стойкий запах соли и сладость на языке твердили о том, что с нынешним посетителем я уже встречался и не один раз.

– Так и будешь молчать? – мысленно вопросил я, когда мне надоело ожидать от вторженца внятного и вразумительного ответа на вопрос: какого хрена он делает в моей голове.

Незнакомец не ответил, но неприятный зуд от его присутствия никуда не делся. Играет со мной? Или в его таланте проникать в божественное сознание без согласия владельца отсутствует малюсенький, но такой полезный навык, который позволяет в этом самом сознании говорить?

Да уж, тотальное упущение, если так оно и есть.

– Если не можешь ничего сказать, то напиши, – предложил свою помощь я. – Или твои способности не позволяют использовать «духовную роспись»?