Вач тяжело хромал, пока поднимался по лестнице. Один этаж, затем другой. В Доме повисло мрачное безмолвие, все двери были закрыты, коридоры были темны, лишь на третьем этаже из щели под широкой дверью из резного темного дерева пробивался яркий золотистый свет. Вач застыл перед самыми дорогими покоями «Эспера», сверля ручку, вырезанную в виде головы пустынной змеи, яростным взглядом. Руки старика дрожали, когда он тянулся к ней, но не успел Вач коснуться змеиной головы – дверь распахнулась.

Вач опустил голову и столкнулся взглядом с заплаканной Ирфой. Она держала руку у лица, покрытого синяками и отеками, и ничего не замечала вокруг. Старик отступил в изумлении, и девушка стремительно пробежала мимо. Но не добравшись до лестницы, Ирфа упала на колени, приступы судорожного плача перемежались со рвотными позывами. Её всю трясло, но Вач не стал успокаивать девушку. Он отвернулся от её скрюченной фигуры и уверенно перешагнул порог покоев. Вач слегка сощурился от яркого света, но как только глаза его привыкли к освещению, он тут же пожалел об этом. Пол, когда-то покрытый светлыми коврами, теперь алел от крови. Повсюду раскиданы части тел: руки и ноги были аккуратно отделены от туловищ, лица девушек на оторванных головах застыли в блаженных улыбках. Вач передёрнулся от омерзения, но не стал отступать и продолжал идти вперед, осторожно перешагивая через оторванные куски плоти.

– Ха Яркел, кажется, одна сбежала, – послышался звонкий и чистый голос из-за светло-коричневой портьеры, отделявшей одну часть покоев от другой.

– Ничего страшного, – мягкий бархатистый голос медленно протянул фразу на божественном наречии. – Я приведу её к тебе, если ты того желаешь.

Портьера шевельнулась, и из-за неё показался высокий с веснушчатым лицом мужчина в бурой рясе. Заметив Вача, он широко улыбнулся и указал ему на портьеру.

– С докладом или захотел присоединиться? – со смешком поинтересовался он на божественном наречии. – Только учти: Ом Тея сегодня не в настроении.

Он, не дождавшись ответа, прошествовал мимо Вача и осторожно прикрыл за собой дверь. Спустя мгновение послышался душераздирающий крик Ирфы, он ненадолго повис в безмолвии Дома, а затем исчез безвозвратно.

Вач покачал головой, приблизился к портьере и отодвинул её дрожащей рукой. Он прищурился, но не от яркого света, а от ослепительной красоты той, кто изящно восседала на низкой тахте, накрытой черным шелковым покрывалом. Её бледные тонкие руки поигрывали крошечным голубоватым шариком, а светло-зеленые глаза с упоением следили за искорками, которые попеременно вырывались из него.

– Такая маленькая, но безмерно глубокая, – произнесла Ом Тея. Её тихий голос был похож на шёпот листьев, на журчание горного ручья, на шелест золотистых колосьев. Богиня подняла свои ясные глаза на Вача и с любопытством вопросила: – Каково это, носить в своём теле такую силу, но не иметь возможности ей воспользоваться?

Вач не ответил, он хмуро глядел на нагую богиню перед собой, ожидая, когда та позволит ему говорить. Ом Тея любовно оглядела сверкающий голубой шарик, а затем изящным жестом закинула его в рот.

– Говори, раз пришёл, Вач, – богиня откинулась на подушках и с легким интересом воззрилась на старика, дрожащего всем телом.

Нет, я, конечно, всё что угодно ожидал от сегодняшнего дня, но этого совершенно не ожидал.

Первой мыслью, которая пронеслась в моей голове, словно молния, была: да нет, этого не может быть. Второй: и как, мать твою, он оказался здесь? Третьей: сделаю вид, что не узнал его. Четвертой: …

Короче, не успел я обдумать четвёртую мысль, как он уже поднял голову, с шокированным видом посмотрел на меня, побледнел и разжал руки. Его поклажа, грязная девчонка с повязкой на глазу, с визгом повалилась головой на землю. Пацан, что держал её ноги, обернулся, чтобы оценить обстановку за своей спиной, но девчонка разом подняла корпус и вцепилась в рыжеволосого оборванца, она с яростным криком вонзила зубы в его ухо, и оборванец закричал в ответ.

Нет, я, конечно, всего ожидал, но явно не этого.

– Ейрха, а что происходит? – Наркю с изумленным видом наклонился ко мне и зашептал на ухо. Вот же придурок. К чему шептать, когда вокруг стоит такой ор?

– А мне откуда знать, – громко ответил я. – Ополоумевших людей в наши дни очень много на свете развелось. Не будем с ними связываться, пошли отсюда.

Я собирался быстро ретироваться в лес, пока раскаленная обстановка позволяла, но Наркю застыл, как статуя, разглядывая развернувшееся не на шутку сражение. Рыжий оборванец схватил девчонку за шкирку, с трудом оттянул её от себя и повалил на землю. Она как кошка тут же вскочила на ноги и потянулась к глиняному сосуду на своем поясе, и тут воздух прорезал оглушительный крик:

– А ну-ка быстро успокоились! Вы, оба! Устроили тут Бахвальское сражение!

Девчонка и оборванец резко застыли. Они яростно дышали, с остервенением глядя друг на друга, но послушно выполняли приказание. Ого, вот это покорность.

– Вот так, отлично, – произнёс Ма Онши, протягивая вперёд раскрытую ладонь. – А теперь, сударыня, отдай мне эту штучку у себя на поясе.

«Сударыня» хмыкнула и не сдвинулась с места.

– Я сказал: отдай мне сосуд. Не заставляй меня применять силу, – отчеканил каждое слово Ма Онши. Его худое осунувшееся лицо застыло в грозной гримасе, а тощее тело приняло воинственную стойку. Выглядел он жалко, но девчонка, немного подумав, всё же протянула ему с неохотой небольшой глиняный сосуд, плотно закупоренный крышкой.

– А теперь, давай поговорим серьёзно, иначе кто-нибудь из вас к концу дня останется без уха или без носа, – нравоучительно добавил Ма Онши.

Рыжеволосый оборванец многозначительно потёр своё ухо и состроил жалостливую гримасу. Девчонка же с презрением сплюнула ему под ноги.

– Не о чем мне с вами разговаривать! – гневно прокричала она. – Я думала, что мы идём в сторону Леса, а вы что? Сговорились за моей спиной и повели в другую сторону! О чём, по-вашему, я должна с вами разговаривать?

– Кто виноват, что ты такая глупая, раз не заметила, куда мы тебя уводим, – с ехидством вымолвил рыжий оборванец.

– А ты вообще заткнись! – вскинулась девчонка. – Кто ты такой, чтобы разговаривать со мной в таком тоне?

– А кто ты такая, чтобы я разговаривал с тобой иначе? – рыжий откровенно забавлялся, глядя на то, как разъяряется оборванка. Она сжала руки в кулаки и двинулась в его сторону.

– Так всё! Стоп! – Ма Онши встрял между ними. – Так дело не пойдёт. Давайте спокойно присядем и всё обсудим.

– Я ему сейчас так всё обсужу! Неделю сидеть не сможет! – она пыталась обойти Ма Онши, но тот неотступно мешал ей.

– Солнышко, он уже и так с трудом передвигается после последнего раза, пожалей человека, – пытался остановить её Ма Онши, но ему с трудом удавалось удерживать гнев девчонки.

– Не нуждаюсь я ни в какой жалости! – в свою очередь вскипел оборванец. – Особенно в её.

– Конечно, не нуждаешься! – выплюнула девчонка, пытаясь отцепить от себя руки Ма Онши. – Такие подонки, как ты, нуждаются только в физическом насилии!

– Ты на меня свои желания не перекидывай, – кричал в ответ оборванец, прячась за спиной Ма Онши. – Это ведь ты у нас любитель подраться, грязная уличная оборванка!

Золотистый глаз девчонки опасно сверкнул, и на её лицо опустилась злобная тень.

– Ну всё! – она наконец-то освободилась от некрепкой хватки Ма Онши, с легкостью обошла его и яростно вцепилась в шею рыжего оборванца, повалив того на спину. Они катались по земле, не уступая друг другу в силе, а в это время Ма Онши устало вздыхал, качая головой, но при этом не скрывал своего удовольствия. Вот же ублюдок, совсем не изменился.

– Тебе никого это не напоминает? Вот уж не думал, что мы наткнемся в лесу на подобное, а ты ещё приземляться не хотел, – хохотал Наркю, обращаясь ко мне. – Эй, а ты чего спрятался, Ей? Испугался чего?