– Мне нет дела до слов моего брата, особенно, когда они оказываются правдивыми.

– Что ты имеешь в виду?! – вскипела Эн Гала и одним касанием ладони испепелила арахсу, что с клацаньем надвигалась на богиню со спины.

– Ничего, совершенно ничего, – про себя пробормотал Бо Юлун, поигрывая копьем. Он давно перебил всех арахс, что осмелились подойти к нему ближе, чем на метр, и откровенно скучал.

– Ты решил, что мы будем делать дальше? – вопросила Эн Гала, вдалбливая босой ступней в землю голову арахсы.

Бо Юлун, зевнув, ответил:

– Дети Бо Илхюза отсутствуют в Резиденции, не ясно: по распоряжению ли отца, или по собственному решению. Бо Илхюз также отсутствует в Небесной Тверди и дурит всякого, кто приходит к нему за помощью. Всё становится предельно ясным.

– Думаешь, мы не первые? – заметила Эн Гала. Она выжигала остатки яда арахсы, которые попали на её платье, всполохами пламени и косилась на её соратников, что опасливо жались теперь в деревьях и не решались вновь напасть.

– Конечно, не первые, – Бо Юлун отозвал копье и поудобнее уселся в седле. – Только погляди на то, как эти зверушки нас боятся. Видимо, кто-то был здесь до нас и значительно убавил их численность.

– И кто же это мог быть? – с интересом вопросила Эн Гала. – Остальные твои братья либо уже были в Юдоли Смертных до прихода Мглы, либо не заинтересованы в войне. Да и с Бо Илхюзом никто не хочет иметь дело. Кто же осмелился посетить его владения?

– Тот, кому есть, что искать в Солнечной Юдоли, – пространно ответил Бо Юкан, натягивая поводья. – Нам лишь нужно отыскать этого бога и попросить его указать нам путь, которым он воспользовался.

– С чего ты решил, что этот кто-то нашёл путь, отец? – недоверчиво вопросил Бо Гэллан, брезгливо протирая острие копья листьями. – Даже если это и так, зачем ему нам помогать. В нашей ситуации любой, кто осмелится, рискует нарваться на гнев… Ай!

Бо Гэллан выпустил внезапно раскалившееся древко копья из рук и со злобой уставился на мать, но та, кинув на сына испепеляющий взгляд, заставила его проглотить недовольство.

– Не забывайте про искры, матушка. Мы всё ещё в Лесу Заблудших душ, – только и ответил Бо Гэллан, отводя глаза от богини Огня.

– Я решил так потому, – начал Бо Юлун, будто бы ничего не случилось, – что Бо Илхюз мне сам об этом сказал.

– Когда?! – разом вопросили Эн Гала и Бо Гэллан.

– Как это, когда? – искренне удивился Бо Юлун. – Разве вы его не слышали?

Он окинул жену и сына недоуменным взглядом, натянул поводья и проследовал вперед, погружаясь всё глубже в Лес.

– Брат сказал нам не покидать Леса. Так почему бы нам не воспользоваться его предложением и не прогуляться дальше? – кинул через плечо Бо Юлун.

Эн Гала переглянулась с сыном.

– Ты понял, что он имел в виду? – спросила она у Бо Гэллана.

– Нет, матушка, – покачал головой он. – Я давно перестал хоть что-либо понимать.

Кровь. Черные тени. Свет тусклого белого солнца. Черное беззвездное небо.

Кровь. Черные тени. Смех беззубого. Крылья тонут во тьме…

Кровь. Черные тени. Синий отблеск жизни в густом мраке…

Кровь. Черные тени. Рука, что принимает дар… Дар вечности…

– Не могу больше! – Сюльри устало откинулась на подушки, выронив из рук нож. Её медовые волосы слиплись от грязи, запястья пересекали тонкие рубцы шрамов с засохшей рыжеватой кровью, светлая рубаха липла к окровавленному потному телу, глаза сами собой закрывались, и Сюльри податливо откликалась на зов сновидения, но резкий окрик заставил девушку подскочить на месте:

– Ну что ты за лентяйка такая!

Сюльри раздраженно вздохнула, приподнялась на подушках и гневно воззрилась на Тасйвена. Он сидел на своём привычном месте, в глубоком кресле возле кровати, подперев голову кулаком, и устало глядел на девушку.

– Цепляйся за детали, мне не нужны твои расплывчатые образы! Режь глубже, ты царапаешь по поверхности! – громко восклицал Тайсвен, но Сюльри на его слова лишь замотала головой и прокричала:

– Там слишком темно, я не могу ничего увидеть! И вообще, я режу себя несколько часов подряд! Дайте мне прийти в чувства! У меня только что отросла рука, я нахожусь в шоке, понимаете? В шоке!

– Сомневаюсь, что ты способна испытывать подобное, учитывая твою спокойную реакцию на Грань, – покачал головой Тайсвен. – Прекращай строить из себя невинное дитя! В твоих интересах пройти как можно глубже. Ты собираешься отращивать свои крылья или тебе и на земле неплохо живётся?

Сюльри обиженно нахмурилась, выпятив полные губы, она уже подготовила для жреца ответную речь, которая целиком состояла из отборных ругательств, собранных с улиц Иргиса, но Тайсвен остановил её жестом. Приложив к виску два сложенных вместе пальца, он прорычал что-то невнятное и поднялся с кресла.

– Куда вы? – вопросила Сюльри, заметив, что Тайсвен направляется к двери. – А помочь мне излечить раны?

– Позже. У меня нет времени, – коротко ответил Тайсвен и вышел в коридор, громко хлопнув за собой дверью.

Сюльри выругалась ему вслед, плюхнулась на постель и зарылась в подушки, пачкая светлую ткань кровавыми разводами.

«Кровь. Черные тени. Пение безголовых птиц. Соленая вода…»

– Ничего не понимаю! – она в остервенении барахталась на кровати, колотя пятками по матрацу. – Что за тени? Почему так много крови? Причем здесь мои крылья? Почему никто не отвечает на мои вопросы!

Но гнев её быстро испарился – усталость брала своё.

«Это что, мне опять нужно будет заснуть? – думала она в полудрёме. – И почему моё тело такое странное? Может отрастить руку, но не может прожить без сна больше суток. Вот бы вообще не иметь тела, парить над землей, взмывать в небеса…»

Сон пришёл незаметно. Сюльри не сразу поняла, что покинула знакомую реальность: ощущения были настолько приятными и привычными – не оставалось сомнений в том, что так оно и должно быть на самом деле, а всё остальное, всё, случившееся раньше, лишь пустой морок, чья-то злая насмешка над судьбой бескрылой птицы, которая никогда не взмывала в небо.

Но сейчас: порывы ветра ласкали лицо, принося с собой запах сухой травы и песка. Солнце освещало ровную речную гладь, золотистый свет бликами искривлялся на ржавых скалах глубокого песчаного ущелья. Она крикнула во все лёгкие, и клич помчался вперед, обгоняя её саму. На зов откликнулись: тысячи голосов слились в единую стройную песню, она эхом пронеслась по ущелью – дело сделано, они готовы выступить.

Воздух прорезали взмахи тысячи крыльев, мощный поток ветра схлестнулся с речной волной в схватке, и ввысь взметнулись воды холодной реки. Она смотрела вниз, видела, как под ней бурлят ледяные волны, как парят над ними её братья и сестры, серые крылья которых сияли серебром в танце ветра, воды и солнечных бликов.

Это её дом, её родина, и они будут биться за неё до последней капли крови.

Черные тени… Черные тени стягивают серые крылья огненными тисками, их жар опаляет кожу. Они тянут к ней руки, хватают её за запястья и тянут за собой в костер солнечного света, где жидкие тени танцуют в безумном угаре. Они улыбаются безлико, у них нет имен, нет родины, но они бьются за неё, пока последняя капля черной смолистой тени не испариться в сумраке пламени солнечного пожара.

Сюльри с громким криком проснулась. Она тяжело дышала, хваталась дрожащими пальцами за горло, из которого с хрипом вырывались стоны боли, но не её. Всем телом она чувствовала лёгкость и пустоту, лишь еле заметная боль напротив пупка говорила, что это тело всё ещё живо.

– Тени… – прошептала в забытьи Сюльри. – Им очень больно…

Она отняла от горла дрожащие руки и поднесла запястья поближе к глазам, чтобы убедиться.

– Получилось! – Сюльри с восхищением рассматривала гладкую кожу запястий, на которой темно-рыжей корочкой застыли следы былых порезов. – Как это выходит только, не пойму… Сон был совсем не об этом, так почему…