– Только никак не возьму в толк, – задумчиво протянул солнечный бог, проводя тонкими пальцами по луку. Представляю, как сейчас бесится Ейрха, он ведь тот ещё недотрога. – Никак не могу понять, почему же наследник Лунного трона, Шо Лонвай, жалкий божок, который так позорно оступился и был справедливо наказан Бо Ючуном чуть больше месяца назад, воспевается вами, как великий герой, павший от жестокого злодея? По сравнению с Шо Лонваем, Ма Онши невинная паршивая овца, и только.

Ой, ну вот опять. И надо им снова разбрасываться этими именами, титулами, нельзя просто подраться уже нормально? Что за великосветские беседы, кому какое дело есть сейчас до политики – это удел смертных, боги должны сходиться в схватке, разнося всё вокруг вспышками и сгустками невообразимой для низших существ энергии. Боги для этого и существуют, разве нет?

Я скосил глаза на Ма Онши, но не нашёл его на привычном месте. Тогда я оглянулся по сторонам: бывший хозяин Ейрхы стоял за моей спиной, чуть ли не прижимаясь к моему голому торсу. Чего он там делает?

– Эй… – обратился я к нему, но Ма Онши шикнул:

– Тише. Стой смирно, мне нужна защита от этого золотистого безумия.

– Но…

– Помолчи! – гневно зыркнул на меня Ма Онши. Вот, наверное, от кого Ейрха понахватался. – Лучше следи за атаками. С Ма Сульхэ стоит быть внимательнее. Он в боевом искусстве превзошел даже своего отца, который первый ступил на тропу Войны.

Командует, словно я его орудие. Боги всегда ведут себя так, будто всё вокруг – это их собственность. Но я, орудие свободное, сам выбираю себе хозяина.

Однако, хмыкнув, я все же отвернулся, как он и сказал. Отвлекаться сейчас, когда тебя с легкостью могут испепелить случайной атакой – глупо. Но… Ох, всё-таки не нравится мне этот Ма Онши, да и имя ещё у него больно знакомое, так и вертится в сознании, где же я мог его слышать…

– Шо Лонвай должен был стать истинным благословенным богом, – а Ма Сульхэ всё о политике, стоит и мечом по земле елозит, даже ему уже от этой захватывающей схватки поскучнело. – Бо Ючун не имел никакого права убивать его, Шо Лонвай должен был занять Лунный трон и править в Звёздной Юдоли Смертных. Его судьба была предначертана, его смерть нарушение завета старых богов, за это полагается кара.

– Да, но Бо Ючун мертв, – пожал плечами солнечный бог, похлопывая по луку ладонью. Чего он к луку-то пристал, это уже похоже на домогательство, – чего вы ещё хотите? Непомерная плата уже была уплачена за мертвого лунного ублюдка, так стоило ли обращаться к Войне?

Ма Сульхэ промолчал. На слове «ублюдок» его сапфировые глаза слегка сузились, но в целом его молочно-белое лицо оставалось непроницаемым, только вот лунный бог все скреб и скреб по земле мечом, словно ребенок рисовал палкой узоры на песке.

– Сколько златовласых голов вам нужно, чтобы успокоить свою гордыню? – спокойно вопросил солнечный бог, в очередной раз натягивая тетиву. – Двух недостаточно?

Двух? Этот солнечный бог хочет предложить в жертву себя? Какое благородство.

– Дело не в количестве голов, – спокойно ответил Ма Сульхэ, наконец-то отрывая меч от земли, – а в их качестве. Младшая никому неизвестная богиня, по-вашему, достаточно соотносится с Бо Ючуном, богом, от которого в страхе бежали даже боги Войны и мой собственный племянник?

Так, я уже запутался в этой божественной родословной. Кто кому ребенок, кто кому младший племянник старшего внука? Какое это вообще имеет значение! И… Племянник Ма Сульхэ? Это он про Ма Онши? Он что, тоже бог Войны? Этот тощий доходяга?

– Бо. Ючун. Мертв, – с расстановкой произнёс солнечный бог, держа на мушке Ма Сульхэ. – Плата была внесена.

– Да, но каким путём? – легко улыбнулся Ма Сульхэ, занося меч над головой. Он что, решил броситься в лобовую атаку? На лучника? Он, конечно, бог Войны, но Лунный пантеон был уверен в его компетентности, когда назначал на это место? – Разве смерть Бо Ючуна от рук его жены и её изгнание на пять тысяч лет, это плата? Бо Юкан должен был выдать своего сына нам, а не позволять убить его. Бо Юкан совершил ошибку, которую Лунный пантеон не станет спускать ему с рук.

– Опустите свой меч, Ма Сульхэ, – невозмутимо проговорил солнечный бог, – к чему тратить силы, война только началась.

– Да, это только начало, – широко улыбнулся Ма Сульхэ, обнажая ряд серебристых заостренных зубов. – И я положу его, принеся голову очереного солнечного отпрыска Верховному богу Луны, жалкий вклад в оплату нашей потери.

– Жалкий, – растянуто произнёс солнечный бог, направляя острие стрелы куда-то вверх. Прицел что ли у него сбился? – Знали бы вы, насколько ошибаетесь.

И тут воцарился хаос. Я не шучу. За одно мгновение произошло столько всего, что я сразу и не понял, что что-то произошло. Солнечный бог отпустил тетиву, отчего золотистая стрела со свистом вылетела в небо, ударилась о защитный купол, и с ослепительной вспышкой защита, которая укрывала нас от чёрной слизи, рассыпалась на миллиарды солнечных вспышек. Мои фантомные глаза накрыла белая пелена, а фантомное тело задрожало от вибраций, которые испускали погибающие золотые искры. Я не видел, что стало с Ма Сульхэ, который за мгновение до выстрела стоял с занесенным мечом, я вообще, мать твою, ничего не мог увидеть!

Мой фантом дрожал, я ежесекундно разматериализовывался и возвращался обратно, настолько сильным был всплеск энергии от взрыва защитного купола солнечного бога. Джун наверняка мертв, даже самый стойкий смертный растворился бы в неистовом потоке золотых искр. А вот Ма Онши… Он же прятался за мной, а моя защита исчезла, стоило выпущенной взрывом энергии коснуться её. Тоже погиб? Ах, мать твою, ничего не могу увидеть!

– Жалкие трюки, – услышал я сквозь всё продолжающуюся вибрацию хладнокровный голос Ма Сульхэ. – Вам это не поможет, в этой Мгле скрыться вам не удастся.

Если б мгла! Тут столько света, будто само солнце с небес свалилось. Да сколько там энергии было в этом щите? Сколько можно светить!

– Но раз уж вы предпочитаете сражаться так, то позвольте показать и свой «жалкий трюк». Надеюсь, солнечные боги умеют плавать. Будет очень трагично, если вы погибнете таким лёгким способом, избежав невыносимые мучения, которые я подготовил для вас, – голос Ма Сульхэ словно раздавался отовсюду, я не мог определить точное местоположение лунного бога. Я хотел окликнуть Ма Онши, узнать, жив он или нет, но не успел: в моё тело вцепилась чья-то рука. В фантомное тело! Да что проис…

– Держись крепче! – кто-то громко крикнул мне на ухо, я не смог распознать, кто именно, слишком много всего свалилось на мой фантом в это мгновение. – Он хочет использовать Пучину Страждущих, мы должны…

Но что мы должны, я так и не услышал. Потому что земля под ногами с оглушительным грохотом разверзлась, и я погрузился в темные ледяные воды, которые окутали мой измученный фантом сковывающим хладом.

Вач брел по улицам Эфриса, ни о чём не думая, не осталось духовных сил на мысли. Тело переполняла энергия, подаренная целительным ядом Ха Яркела, но душа и сознание пребывали в сумраке тихого отчаяния, к которому Вач давно привык – другого выбора у него и не было. Перед Вачем поставили цель – дойти в Храм бога Песка, ему был отдан приказ отправиться в ставку бога Солнца, Бо Юкана, ему навязали обязанности, которые он не мог игнорировать, ведь именно поэтому Вач был оставлен в живых, именно поэтому его жалкая жизнь всё ещё продолжалась. Но как бы Вач ни ломал себя изнутри, как бы ни пытался привыкнуть к своему ничтожному положению в иерархии мира, он не мог избавиться от тяжести невыполненного обещания.

Он обещал себе. Обещал всё исправить. Он приехал в Иргис ради Сюльри, он был готов искупить грехи, но девушка выскользнула из его рук, как прохладный песок, не оставив следов. Искупление за промахи перед совестью были так близки, так желанны, но боги Случая и Удачи не предоставили старику второго шанса, продлевая его муку, делая её бесконечным страданием, что сжигало внутренности плавленым стеклом отчаяния.