– Великанов, говоришь? – усмехнулся я. – Что-то эти великаны были больно малы, не находишь?

– Идём, я покажу, – надзиратель непринуждённо встал и направился в сторону выхода из коридора. Я последовал за ним, через пару минут мы очутились на пороге входа в следующую пещеру, которая…

Которая…

Которая была невообразимо огромной! Стены и потолок из зеленита ярко сияли, пол терялся где-то далеко внизу, туда вела узкая лестница вдоль стены. Размеры поражали: здесь и в самом деле мог поместиться великан, да что там великан – великаны!

– Что, впечатляет? – усмехнулся надзиратель, заметив моё изумление. – Как только окажемся внизу, всю дорогу до Дыры будем идти по таким пещерам. Ими редко кто пользуется, так как мало кто о них знает. Они знамениты только… – он слегка замялся. – Скажем, они знамениты в узком кругу людей, и мы вряд ли на них наткнёмся, так что за безопасность пути можно не переживать.

Я и не переживал. Мои мысли занимало другое: как во всём мире могло существовать нечто настолько огромное, а мне было об этом совершенно неизвестно? А раз я не знал, то и многие другие боги вряд ли были осведомлены. Откуда этот рыжий малец-надзиратель знает о пещерах?

– Я, кстати, Джун, – усмехнулся надзиратель, заметив мой недоуменный взгляд. – И раз уж мы теперь надолго застряли здесь, а дорогу знаю только я, нам бы следовало получше узнать друг друга, не находишь?

Джун с ухмылкой протянул мне руку, а я с подозрением пожал её, неустанно размышляя над тем, кто этот малец, собственно, такой и чего ему, собственно, от меня надо.

Чуть дыша от мерзкого смрада, я пробирался по тёмным затхлым коридорам, пытаясь найти его.

Куда мог подеваться этот засранец? Сказал же ему сидеть тихо и никуда не уходить. Вот и верь после этого простолюдинам. Отвернулся на секунду, а парень уже свинтил куда-то.

Место, где я очутился по собственной воле, но потерялся совершенно случайно, было старой дорогой до подземной столицы бариситов, города Айванги. Этот путь раньше использовали для связи между двумя царствами: портанским надземным и, соответственно, бариситским подземным, но после очередной войны, лет шестьсот назад, нижний вход в тоннель частично завалили бариситы, и теперь тут был притон для отрепья, не нашедшего себе места ни под небом, ни под землёй.

Бродить в подземельях одному, без защиты и проводника, сравнимо самоубийству, плутать будешь до скончания века. Найти же сопровождающего было просто, но дорого, так что я с зубным скрежетом вывалил тому пацанёнку двести железных бальзутов с надеждой, что моя вылазка в гниющее гнездовье преступного мира Солнечной Юдоли пройдёт на высшем уровне. Но, похоже, меня кинули.

Что мне теперь делать, я не имел ни малейшего понятия. Дорогу назад, на поверхность, я не запоминал: невозможно ориентироваться в этих мрачных полузатопленных коридорах, напоминавших один другой, тем более, если очутился здесь впервые. Идти вперёд? Да тут хрен разберёшь, где здесь вперёд, а где – назад. Запутанная, однако, ситуация выходит.

И что только тут мог забыть Сирро? Насколько я его помнил, он был самым чистоплотным из нас девятерых, а тут вдруг решил обосноваться в самом вонючем месте в мире. Да, не спорю, прятаться здесь какое-то время отличный вариант: не каждый отважиться спускаться в подземелье в поисках кого бы то ни было, так как мало того, что здесь роились всякие твари, так ещё и главари воровских и разбойных шаек, которые избрали Дыру своим владением, на каждом углу могли поджидать случайно затесавшегося прохожего и тому, увы, увидеть белый свет было уже не дано. Нет пропуска от главы шайки – значит, ты шваль и мусор и любой может делать с тобой, что хочет. Такие уж тут порядки. Нет, конечно, существовала вероятность остаться незамеченным и тварями животными и тварями людскими, и провести в Дыре какое-то время, но ума не приложу: как Сирро умудрился провести в подземелье безвылазно сорок лет?

Нет, не поверю, что Сирро решился вступить в одну из шаек, этот заносчивый чистоплюй свой нос воротил и от приличных людей, а уж от всяких отбросов и подавно. Нет, тут что-то другое, но вот что?

И ведь не расскажет же, принципиальный ублюдок, даже если к стенке его прижмут.

Я бесцельно бродил по смрадным коридорам, еле сдерживая рвотные позывы. Мерзостное место, под стать жителям. Под ногами у меня что-то звонко хлюпало, но я брезговал взглянуть вниз, держа факел как можно выше от пола. До моего чуткого слуха доходил топот тысячи маленьких крысиных ножек, бульканье сточной реки и огромное шуршащее нечто в большом тоннеле справа.

Хм, что-то весьма занимательное. Видимо, какая-то тварь умудрилась прорыть ход из недр Айванги. Бариситы, полувеликаны, судя по трактатам раньше мирно жили по соседству со всякого рода ошибками природы: монстрами и чудовищами, которые были настолько уродливы, что солнечный свет убивал их, как только они высовывались наружу. А если углубляться в историю, то считается, что бариситы нередко пользовались этими самими тварями, чтобы досаждать своим наземным братьям, портанцам, а те, в свою очередь, не пренебрегали помощью людей и кенканов за баснословную плату, конечно.

Веселые были времена, умели раньше развлекаться по-крупному. А сейчас что? Одни дворцовые интриги, да жалкое подобие войн, больше похожих на ярмарочные столпотворения людей с железными палками в руках, чем на кровавые бойни прошлого.

Придя к выводу, что связываться с уродцем из тоннеля сейчас мне нет никакого резона, я развернулся и пошёл в обратную сторону, надеясь найти то место, где пацан сбежал от меня, и попробовать отыскать его следы.

Вот только попадись мне, малец, я с тебя свои деньжата назад стребую, да пару подзатыльников отвешу, чтоб неповадно было!

Едва я прошёл пару поворотов, как снова оказался в премерзком положении: конечно же, я заблудился. Ну кто в здравом уме может ориентироваться здесь без карты и указателей. Я бы поглядел на этого чудака и вытряс бы из него подробную схему всех тоннелей Дыры. Только никто мне на пути не попадался, будто все разом сгнили и слились с мерзотностью этого места.

Завернув спустя час блужданий в очередной ничем не примечательный коридор, я оказался в непонятном месте. Здесь, конечно, все места были непонятными и отвратительными, но это отличалось некоей изящной своеобразностью. Это была широкая круглая зала с высокими потолками, из которой отходили пятнадцать широких ответвлений в неизвестном направлении. Помещение ярко освещалось гонаниновыми кристаллами жёлтого цвета, отчего мраморные плиты казались золотистыми, хотя, кто его знает, может бариситы и такой вид камня у себя добывают, чего стоит только их оранжевое железо, которое выглядит как ржавый кусок металла, но на деле мечи из него крепче, чем водяные клинки давно забытой страны, Сунганли. Я бы ничему не удивился.

Зала была абсолютно пустой, мои шаги эхом отзывались в ней. Она была настолько огромной, что здесь могла поместиться, по меньшей мере, сотня великанов. Я прошел немного вдоль стены, рассматривая мозаику и странные каракули, которые, по-видимому, служили бариситам письменностью. Мозаики изображали сцены сражений великанов друг с другом, а в ногах гигантов находились неприметные и миниатюрные фигурки самих бариситов, потомков великанов, с копьями в руках.

Ха, а эти бариситы не страдают излишней скромностью. Приписывают себе участие в войнах великанов, хотя сами появились на добрую тысячу лет позже расцвета цивилизации своих прославленных гигантских предков, когда те находились на последнем издыхании и ни в какие сражения уже ни с кем не вступали. За исключением крупномасштабных стычек с богами, разумеется. Но сражениями это было трудно назвать: резня больше подходила в качестве названия для битв, откуда великаны бежали с огромными потерями.

Я ещё недолго побродил по зале, решив не заходить ни в один из черных провалов в стене, чтобы окончательно не заблудиться. Затем, когда я достаточно пресытился древней историей Юдолей, я повернул назад и уже хотел вернуться к склизкой реке, но тут передо мной возник тот самый сбежавший пацан, в том же оборванном шмотье, с теми же сальными белёсыми волосами, только вот на роже у него сияла кривая ухмылка, которой там раньше не было. Небось, доволен собой, уродец. Заставил меня понервничать, ничего не скажешь.