— Оставил там. Инструмент не брал, одежду не трогал, кристаллы в шкатулке, — кивнул пилот. Затем раздосадованно хлопнул себя по лбу. — Медицинская капсула! Ана… он не мог рисковать твоим здоровьем, а «Солнце» не было оборудовано нормальным медотсеком.

— Ладно, — вздохнула я. — Уничтожим где-нибудь на планете. У нас же есть время? Я имею ввиду, наш выходной еще продолжается, и мы можем вернуться на Герону и все же позавтракать?

ДеВель глянул на часы, улыбнулся и утвердительно покачал головой, затем склонился над приборами, прокладывая курс. Я же отсоединила Эленион и спрятала ее в нагрудном кармане.

Розоватая туманность уплыла куда-то влево, исчезая из поля зрения, оставляя лишь едва заметные мерцающие полосы на фоне черноты космоса. Радары пестрели сотнями точек-кораблей, а планета под нами никогда и не носила следов темной вуали. Некоторое время мы летели в тишине под низкий гул двигателей, приближаясь к голубо-зеленому шару, думая о мертвых мирах, о том, как же оживленно в прошлом. Как много звездолетов вокруг, как величественен крейсер «Платинум» на орбите, как много света, огней и жизни вокруг.

Но было странно знать, что здесь нет светочей в их сияющих доспехах, еще не родился великий изобретатель Илиим Второй, что нет ни орбитальных световых пушек, ни протекторов в черных костюмах, ни темников на планетах. И знать, какой страшный путь предстоит Империи — потерять все эти миры, миллиарды жителей, чтобы спустя много лет мы с Анатолем впервые вернули планету свету и увидели рассвет над Гденшем.

Да, нужно покидать этот мир, иначе велик риск наломать дров и изменить историю. Я угрожаю естественному ходу вещей одним своим присутствием.

Я устало вздохнула, а ДеВель пожал плечами, выражая солидарность. Похоже, его терзали те же чувства. Завтрак длиной в два месяца — будет чем похвастаться в Лидоре перед братьями на очередной пьянке! Я решительно включила радио, осознав, что скорее всего не только Адриан пытался нас вызвать.

— Привет, принцесса! — раздался приятный голос адмирала, заставив меня против воли вздрогнуть. — Твой брат развел панику и раструбил по всем крейсерам о твоем исчезновении. Вы действительно пропали с радаров на несколько минут. Что случилось?

— Ее не было на борту при старте «Солнца» с поверхности Героны! — вставил Адриан. — Где ты была, черт возьми? Не ври мне, я всегда знал, когда ты врешь, с раннего детства! Ты говорила мне, что пошла купаться на пляж с братьями, а вместо этого вы отправились на битву с драконом! Отец мне чуть шею не свернул!

— О, Господи, — выдохнула я. — Это было сто двадцать четыре года назад, за это время можно было колонизировать целую планету, а ты все еще обижаешься, что мы не взяли тебя с собой! Ты бы нас просто не пустил, если бы узнал!

— Это было невероятно глупо! — злился Адриан. — Почти девять принцев и принцесс могли погибнуть за одну выходку!

— Ты просто бесишься, что не получил дракона! Что я приручила Арчи, а ты — великий и ужасный — остался с носом и побитой задницей после отцовской трендюлины!

— Ты воспитала из дракона шута!

Нашу перепалку заглушил многоголосый смех, даже хохот, который нарастал и заполнял собой весь эфир. Смеялся Астроил, капитаны других крейсеров, хохотал ДеВель, утирая слезы, раздавались смешки от пилотов транспортников и разведчиков. Веселилась вся общая частота. Потом пошли уточняющие вопросы, вызывающие новые приступы веселья. Пользуясь удачным случаем, я велела ДеВелю идти на посадку, и мы под всеобщее веселье заложили пологий вираж, снижаясь до нужного угла для входа в атмосферу. Несколько раз за маневр планета оказывалась сверху, отчего казалось, что это она падает на нас, а не мы на нее.

На время лавина вопросов и подозрений утонула в смехе и шутках, и я могла наконец позавтракать. Организму не понравилась недельная внутривенная диета, он требовал твердой пищи, а душа — алкоголя.

Пока мы садились на планету, я автоматически выполняла распоряжения ДеВеля и обязанности второго пилота, но мысли мои были далеко, за семь тысяч лет отсюда. Но потом я вспомнила слова Адриана, его фразу обо всех «если» и «когда», которым нельзя давать волю.

Что я имею? Примерный план на ближайшие две тысячи лет — не умереть, выполнить пожелания Анатоля и вернуться к нему. Предстоящая встреча с адмиралом меня несколько нервировала. С одной стороны, я действительно питала к нему некоторые чувства, с другой ощущала угрызения совести при мысли об Императоре.

— Никто из нас не проживет больше пятисот лет, при всем желании, — заметил ДеВель, когда мы сели на поле космопорта Героны. — Я к тому, что он говорил тебе именно об этом.

Пилот выразительно глянул на меня и чуть горестно вздохнул.

— Вы мыслите другими категориями времени, вы — не люди.

Эта мысль меня несколько удивила. Нет, я, конечно, понимала отличия в мировоззрении, но… Астроил умрет через пару сотен лет, сколько бы не получил инъекций. А мне ждать еще тысячи… И на фоне этой временной пропасти несколько лет, проведенных вместе не играют особой роли.

— Не заморачивайся, просто живи! — пилот улыбнулся и отстегнул ремни.

Уходя, мы прикрыли термоодеялами лечебную капсулу, переоделись в более праздничные наряды. На ДеВеле была та самая черно-желтая одежда, как и в день побега Терония. Я же нашла платье из плотной фиолетовой ткани, вспоминая, как легко порвалось другое…

Как странно. Кажется, у меня прибавилось призраков в жизни, только теперь они не только из прошлого, но и из будущего.

Герона была оживленной и веселой, на посадочном поле космопорта сновали технические машины, рядами высились на стоянках звездолеты, гудела надземка, связывающая комплекс порта с городом, и сотнями над зданиями и между ними, как летние насекомые над цветами, увивались планетарные летательные аппараты всех расцветок и размеров.

Я бросила взгляд на ту самую улицу, разделенную каналом, и площадь, где садился корабль Анатоля… в сравнении с нынешними судами — он был очень мал. Видимо, жители будущего научились делать очень компактные двигатели и системы жизнеобеспечения.

Я стояла и смотрела на эту улицу, словно ждала появления процессии, окаменев и замерев. Зелень листвы и цветов, синие орнаменты по стенам и бордюрам, обилие рекламы и экранов… Все такое чужое…

Через секунду я ощутила на своей шеи чьи-то руки, которые начали меня душить. Угроза жизни резко вывела меня из состояния апатии и заставила попытаться вырваться из жарких объятий братца.

Но тот, пусть и не сильно сжимал мое горло, но явно пребывал в бешенстве. Его голубые глаза горели невероятной яростью, брови нахмурены, а руки дрожат, словно он едва сдерживается, чтобы не свернуть мне шею.

Я же стояла, опустив руки, подняв голову и молча глядя ему в глаза, выдерживая и гневный взгляд, и удушающий захват. Через несколько секунд Адриан выругался и отпустил мою шею.

— Что на этот раз? — как-то устало спросил он и потер лоб.

Позади него на полотно поля из легкого шатла выходил Астроил, в штатской одежде и с легкой улыбкой на лице. Я выразительно глянула в сторону адмирала.

— Сбой в работе стабилизаторов, — быстро и тихо проговорила я. — Мы попали в будущее, очень-очень далекое будущее. Никто не должен об этом узнать, иначе мы изменим историю.

Я поймала взгляд брата и попыталась добиться от него согласия, но тот лишь пожал плечами.

— Адриан! — взорвалась я. — Это важно, черт возьми, это очень серьезно!

Брат недобро смерил меня взглядом и сжал челюсти.

— Я уже понял, что для тебя это очень важно, — сурово произнес он. Затем оглянулся на подошедшего адмирала. — Но еще важнее информация, что автоматические временные стабилизаторы могут давать сбой, а учитывая, что мы комплектуем ими около ста пятидесяти кораблей… Это не та информация, о которой можно умолчать.

Я недовольно передернула плечами.

— Но никаких подробностей не ждите, — процедила я сквозь зубы, понимая, что на меня так действует страх потерять Анатоля.