А я не могла использовать свой дар. Мое умение путешествовать между мирами и открывать порталы при их удачном сближении не предусматривало наличие вакуума и миллиардов звезд вокруг. Физика этого мира существенно отличалась от привычной для меня вселенной. Мои навыки не включали в себя умение управлять звездолетом и использовать навигационные приборы. Черт! Да я вообще мало что могла в этих условиях! Только и оставалось, что думать и говорить, говорить и думать.

Я пробовала использовать свои силы на планетах, самый весомый результат — прыжок с континента на континент. И все. Видимо, с планет хода домой не было. А значит придется идти звездными тропами, и желательно отыскать аномалию. Место, где я вновь смогу пройти через портал и вернуться домой.

Спустя почти сто лет странствий.

У меня было время подумать и разработать план. Я даже научилась сама водить корабли, обучалась у разных пилотов и в нескольких школах, но даже спустя десяток лет, потраченных на изучение, я не могла похвастаться достойными результатами. Есть вещи, которые не твои. Просто не дано. Я, к примеру, могла управлять даже легким крейсером, но лишь на уровне низшего летного звена имперского легиона.

Мне была нужна аномалия. И тот, кто приведет меня в нее — пилот куда более способный, чем я. И чем большая часть капитанов кораблей в этой Вселенной.

Я просматривала дело за делом, кандидатуру за кандидатурой. У меня не было так много денег, чтобы нанять пилота нужного уровня из числа законопослушных космоплавателей с открытой лицензией. Проход через черные дыры, управление звездолетом в сложных, а подчас и невероятных условиях — единицы могли подобное. Те же, кого еще не завербовала в свой штат Империя, заламывали колоссальные цены даже за двухнедельный перелет с базы на базу. К тому же большинство из них были просто мошенниками и пройдохами.

Оставался только нервозный ДеВель…

Империя крепко держала бразды правления в своих длинных руках. Никто не хотел брать взятки и идти на подлоги, мне нужно было обить все нужные пороги и верить, что все пройдет гладко. Я это умела хуже, чем подкупать, запугивать и тайком убивать. И, как я уже говорила, удача была не на моей стороне.

У меня было одно знакомство, случайное, но весьма полезное. Мы пересекались с этим невероятным человеком трижды, каждый раз в неожиданных местах, и все три раза не давали друг другу больше информации, чем просто имя.

В первый раз мы встретились в огромном и ярком холле музея, я только прилетела в столицу Империи и изучала историю здешнего человечества. Меня интересовало, была ли магия прежде, в иные времена? Сказки, легенды, волшебство из самых глубин прошлого. Почти утраченные рассказы о чудовищах и героях, свете и тьме, страхах и чудесах. Может быть, просто в какой-то момент истории люди решили, что технология — наилучший выбор и стоит пойти именно этим путем, а магию оставить для сказок.

Не знаю точно, что я силилась раскопать, может, методику древних имперцев или же великий артефакт, который можно купить. Я, как в прежние времена учебы в Академии, закапывалась в книги в библиотеке, изучая древние фолианты в их исконном виде, а не скопированном и размноженном. Найдя немало интересного, я отправилась в музей, на выставку культовых предметов религиозной — докосмической — эпохи, когда еще границы Империи не распространялись дальше родной планеты. Я хотела увидеть эти артефакты лично и понять, почувствовать, была ли в них хоть какая-то сила.

Так я и блуждала по выставочному залу, полному людей, среди гостей столицы и местного бомонда. Я выходила в высший свет в одеждах Апракса, мира, откуда я была родом, если верить подложным документам. Эти платья, похожие на ворох шелковых тканей, были неудобны и даже нелепы, стесняли меня в движениях и заставляли ощущать дискомфорт. Они сочетали в себе яркие, кричащие цвета и множество вкраплений камней. Несколько раз обмотанные вокруг моей шеи бусы, а вокруг головы тюрбан, заставляли скромно смотреть в пол, ибо ходить с поднятой головой было тяжело.

В какой-то момент, я зашла в дамскую комнату, стянула с головы тюрбан, и, вздохнув с облегчением, собрала белые локоны в подобие прически. Выходя в зал, я отошла к урне и бросила в нее яркую тряпку, чтобы уже точно никогда ею не воспользоваться, и пошла рассматривать исторические ценности.

От разглядывания древней палки с перьями и камешками, которая была очень похожа на криво сделанный посох мага-ученика, меня отвлек чей-то голос. Обернувшись, я увидела мужчину. Он был одет чуть небрежно, легкая рубашка серого цвета, верхние зацепы расстегнуты, отчего виден длинный и тонкий шрам на шее, темно-серые брюки, начищенные туфли. Но привычного для высшего общества и подобного раута пиджака или хотя бы жилета не было. На запястье поблескивал металлом браслет — военный личный терминал.

Каштановые волосы с более светлыми прядями коротко подстрижены, а на висках, словно инеем, чуть тронуты легкой сединой. Резкий подбородок гладко выбрит. Характерный прямой нос выдает породу, а точеные скулы — отсутствие излишней тяги к еде. Он явно ведет достаточно активный образ жизни и весь кажется поджарым, натянутым, как струна. Мне даже захотелось провести по его груди рукой, чтобы услышать, как завибрирует металл, из которого сделан этот незнакомец… Мысленно дав себе оплеуху и умерив разыгравшееся воображение, я тут же вернулась к реальности. И заметила мимолетную улыбку на губах этого мужчины и оранжевую тряпку в его руках.

— Вы обронили, когда заходили в зал, — проговорил он, протягивая мне оранжевый тюрбан. Я смиренно приняла его.

От движения повеяло запахом терпкого парфюма и чего-то еще, наверное, въевшегося машинного масла или запаха металла и изоляции. Я заметила вблизи еще несколько шрамов: один рассекал наискосок бровь, едва не доходя до глаза, другой шел по скуле и вниз, к подбородку. Казалось, что все эти раны были получены одновременно. Мне представилось, как выглядели эти ранения, и ответ пришел сразу — стекло. Множество мелких и очень ровных порезов, они чуть тронули лицо, покрывали шею и, скорее всего, уходили на грудь. Взрыв, от которого разлетелись осколки стекла во все стороны и иссекли этого человека…

— Спасибо, — ответила я прежде, чем мое молчание стало невежливым.

— Правда, у меня были сомнения. Я даже предполагал, что вы могли просто выбросить его, но чуть промахнуться, — через секунду ехидно произнес он. — Вы кажетесь немного рассеянной…

— А вы проницательны, — заметила я и направилась к урне. — Хотя, есть только один способ избавиться от этого тюрбана. Сжечь!

— Это один из экспонатов? Проклятая вещь, которая возвращается раз за разом? — он улыбнулся, отчего в уголках губ пролегли складки, а лицо его перестало быть таким жестким, утратив сходство с металлом.

— Боюсь, что нет, — я чуть помахала тряпкой и просунула ее в урну. — Я бы продавала тюрбан в таком случае, а не выкидывала… Неплохой бизнес… продаешь вещь, получаешь деньги, а на утро товар снова лежит в твоем чемодане. Удобно.

— Меня зовут Астроил, — он протянул руку и сжал мою ладонь. Я вопреки ожиданиям не услышала скрежета металла — рука оказалась теплой, сильной и совершенно не железной.

— Джерайя, — назвала я свое нынешнее имя.

Мы прошлись вместе по выставке, где разговорились о древних вещах. Я созналась, что питаю слабость к волшебным сказкам и легендам, он немного поведал об интересных аномалиях глубокого космоса, еще больше подогревая мой интерес к черным дырам. После закрытия выставки мы вышли на улицу, где шел дождь и сырой туман свивался кольцами у подножия огромных зданий, он проводил меня по влажному тротуару до парковки челноков, а после посадил меня на шатл, идущий на «Асвиор».

— И все таки, госпожа Джерайя, я думаю, тут замешена магия, — произнес он на прощание, вновь протягивая мне полосу шелка, из которой делался тюрбан. Я рассмеялась ловкому фокусу, затем мы торжественно выбросили тряпку в очередную урну, и разошлись. Как выяснилось позднее, в тот день Астроил гостил у своих друзей на планете, поэтому и не отправился вместе со мной на станцию.