— Привет, принцесса! — приветствовал меня Астроил, и от звуков его голоса мое сердце забилось чаще, а дышать стало на удивление легко. Хотя бы этот бой мой адмирал пережил. От мысли, что я сейчас сойду по трапу и смогу обнять железного человека, стало тепло на душе. — Ан, пилот «Эртиона», уже прибыл на станцию. Он сказал, что ты пыталась его убить и безнадежно испортила его корабль. Это правда?

После этих слов темная пелена внезапно вернулась, и я поняла, что одним разбитым носом он уже не отделается. Когда я сошла по трапу, едва ли из-за красноватого марева гнева я видела встречающих. И даже адмирал не мог меня остановить в желании убивать. ДеВель бежал за мной и пытался донести бесполезную информацию:

— Ан — величайший пилот из всех! Пожалуйста, не убивай его! Он мой идеал и кумир! Ну, пожалуйста! Он один отстаивал Обли от зансиви до прибытия эскадры адмирала!

— Где он?! — крикнула я, оглядываясь вокруг.

Астроил молча указал рукой на фигуру, которая безразлично копалась в инструментах рядом с бело-голубым звездолетом. Бить со спины я не считала допустимым, поэтому обошла объект ненависти по дуге. И замерла, как громом пораженная.

— Ах ты сукин сын! — задохнулась я.

— А из тебя отвратительный пилот, кто бы мог подумать! Но ты во многих областях так себе… — ответил мне капитан «Эртиона», но договорить свою искрометную тираду не успел, я зарычала и кинулась на него.

Мы покатились по металлу пола доков, я почувствовала, как под моим кулаком хрустнул нос противника и рассмеялась, но уже через секунду, он отшвырнул меня от себя ударом ноги в живот. Я задохнулась, но успела сгруппироваться в полете. Иногда кто-то пытался вмешаться, адмирал даже стал повышать голос, а ДеВель умолял меня не калечить звезду и легенду среди пилотов.

— Адриан! Из-за тебя, чертов ублюдок, погиб Эльмарко! Я тебе твою победу засуну в глотку!

— Дура! — рычал на меня мой внезапно обретенный брат, в попытке уйти из захвата. — Враг был у самой звезды! Если бы мы ждали, когда адмирал перестанет тупить, нас бы уже сожрали!

— Не трогай адмирала, скотина!

— Ну да, — фыркнул брат, делая мне подсечку, а я утянула его за собой обратно на пол и, оказавшись сверху, наносила удары. Но Адриан поставил блок и добраться до лица пока не удавалось. — Ты вечно себе выбираешь каких-то нерешительных страдальцев и чудаков! Одна эльфийская царевна что стоит!

Тут я уже и говорить ничего не стала, а лишь утроила силу ударов.

— Прости, виноват, — через мгновение спохватился брат и убрал руки, перестав защищаться.

Жалости у меня не обнаружилось, хотя спустя сто лет я стала спокойнее реагировать на подобные колкости, и я наносила удары по лицу Адриана, пока адмирал не подошел сзади и не оттащил меня. Я попыталась сопротивляться, но железный Астроил держал меня на удивление крепко, подавляя попытки вернуться к спаррингу.

Постепенно кровавая пелена рассеивалась вокруг, и я расслаблялась в руках адмирала. Астроил выждал некоторое время и тоже ослабил захват, который теперь больше напоминал объятия. Он поглаживал меня по голове и что-то успокаивающе шептал на ухо.

— Это просто стресс от боя, все хорошо, Ан не виноват, — говорил адмирал. — Мы все остро реагируем на потери и неудачи, все хорошо…

Рядом ДеВель помогал своему кумиру подняться из лужи крови. От лица брата осталась лишь кровавая каша, кровь текла по шее и капала на бело-голубую майку.

Он подошел ко мне и глянул голубыми глазами, которые даже на кровавом месиве выглядели неплохо.

— Прости, лишнее сказал, — снова настойчиво извинился он, но из-за разбитой губы слова прозвучали не совсем разборчиво. — Я обещал не упоминать… об этом. И вас, — он глянул на адмирала. — не хотел оскорбить. Вы отлично организовали оборону станции.

— Я понимаю, что вы еще не совсем пришли в себя после столь трудного боя, — жестко произнес Астроил. — Но подобные высказывания от младшего по званию я не могу оставить без внимания. Ступайте, вас должны осмотреть врачи.

Я весело расхохоталась.

— Эй, ты что, пошел служить? Какая прелесть! И за столько лет еще не дослужился до нормального звания?

Адриан напрягся, но затем покачал головой и махнул рукой, позволяя ДеВелю увлечь себя в направлении медотсека.

— Какого черта ты вообще оказался в Империи? — крикнула я ему вослед.

Я ощутила, как напрягся адмирал.

— Вы знакомы? — спросил он.

Мой брат на миг задержался у выхода из причального коридора и обернулся к адмиралу. А я только сейчас заметила, что вокруг полным-полно людей, военных, гражданских, десятки встречающих из почетного эскорта, что ждали нашего возвращения на спасенную станцию.

Да уж. Мы с братом всегда умудрялись омрачить любой праздник излюбленными дрязгами, дуэлями и ссорами.

— Адриан, шестой сын короля Леары Уэрдека и ненаследный принц Лидора, — свой статус он подчеркнул интонацией, словно еще раз извиняясь за лишние слова и напоминая о старом обещании, которое он нарушил. Я сдержанно кивнула, и брат ушел в лазарет.

Наша ссора с братом обсуждалась на всех уровнях довольно долго, пока власти не решили положить конец этим сплетням и пересудам, официально заявив, что мы родственники и наши конфликты никак не затрагивают споры между Леарой и Империей, а взаимные оскорбления между пилотом космофлота и наследной принцессой не носят политического характера. Я ощущала себя виноватой, как всегда, когда выходила из себя и позволяла шпилькам брата дойти до цели. Он удачно выбирал наиболее подходящие моменты и поводы для ссоры, в этом даже проявлялся некий темный талант, достойный удивления в своем постоянстве. Как ему только удавалось настолько метко бить, учитывая, что мы общались максимально редко и в свои тайны я его, понятное дело, не посвящала? Одна из многочисленных загадок нашей семьи.

Вся эта мелочная суета отвлекла меня и адмирала от скорби и горечи утраты Эльмарко. Я не так много общалась с капитаном «Дарион-74», как Астроил, но все равно успела проникнуться симпатией к коренастому Эльмарко с его тяжеловесной харизмой и приятной прямолинейностью. Он принадлежал к тому типу людей, что отличаются постоянством, честностью и глубинной добротой, им можно подставить свою спину, не опасаясь предательства.

Астроил, несмотря на внешнюю суровость, а подчас и даже жесткость, скорбел долго и глубоко, не на публику, а в одиночестве, в тишине своей каюты и вдали от чужих глаз.

Вечером в центральном зале «Бионса» прошла церемония прощания с погибшими пилотами. Похоронить в огне крематория и развеять прах смогли лишь троих пилотов, которые скончались от ран в больнице. Остальных же просто поглотили абсорбы без следа, оставив родственникам и друзьям лишь боль и память.

Уже ближе к ночи мы вернулись в каюту, придавленные тяжестью потерь.

— Я подобрал Эльмарко в далеком, холодном мире Теон, что вращается вокруг маленькой, голубоватой звезды. Ее колонизировали сравнительно недавно, а из-за удаленности и плохого климата, планета воспитывала в людях умение выживать, — говорил адмирал, лежа под ворохом простыней, а я свернулась у него под боком, слушая успокаивающий стук его сердца. — Население не было обременено ни высокими технологиями, ни моральными устоями, ни развитой культурой. Все, что привезли с собой первые колонисты, все ценности и достижения имперской цивилизации, через пять поколений оказались погребены под снежными буранами, лавинами с гор Пхар-трамт, выжжены лишениями и тусклым голубым светом маленькой звезды. Варвары, по сути дела, отброшенные в далекие века религий, суеверий и жестоких междоусобных войн.

Эльмарко командовал стражей, заведовал судебными тяжбами и поимкой преступников. Он судил их по древним для этого мира законам Империи, устаревшим, подчас бессмысленным. Ну, скажем, для самых страшных преступников у нас есть наказание в виде стирания личности и памяти, и осужденный учится заново говорить и мыслить под бдительным надзором психологов и ученых. Но на ледяном Теоне никогда не было ни нужных машин, ни врачей. Не было также ни единого повода для гуманизма. А Эльмарко боролся против самого времени, против перемен. Он видел в своем воображении и учебниках истории лучший мир, с великими ценностями, достижениями, культурой, и хотел привести Теон к этому оставленному прошлому.