Я отступила чуть в сторону от трона, оставаясь поблизости и начеку, но не мешая официальной части.

— Вот поэтому я и хочу переформатировать магические устои в нашей Империи, — со смехом произнес Император, глядя в камеры ярким и незамутненным взглядом. — Тероний, выйди уже ко мне, я безмерно устал от этого балагана.

Старик, чуть опешив от такого приказа, под взглядом сотен зрителей, прошел к сцене.

— Господин, я виноват перед вами! Мою магию заблокировали, и никто из протекторов не мог вам помочь. Наши враги использовали древнее заклинание…

— Стоп! — поднял руку Анатоль, затем глянул на окровавленное запястье и устало уронил руку на колени. — Хватит! Ты знаешь, кто виноват!

— Да, пришельцы из зараженных миров! — старик гневно указал на меня и ДеВеля. — Они хотят усилить свое влияние! И в который раз пытаются вас убить!

— Хватит! Твои грехи уже давно очевидны всей Империи! — разозлился Анатоль. — Я надеялся, что ты, в память о моем отце и былых заслугах все же одумаешься и откажешься от своих планов. Но в жажде власти ты слеп, Тероний! И не осознаешь, какие разрушения ты уже посеял. Своим поведением ты дискредитируешь всех магов Империи, а ведь большинство из них — достойные люди. Но при слове «протектор» все будут представлять тебя!

ДеВель выбрал удачный момент, чтобы пустить по экранам запись, где старик, как болельщик, чей спортсмен проигрывает, показывает массу эмоций, глядя на покушение на Анатоля.

Повисла тяжелая пауза, давящая тишина заполонила весь зал. Тероний стоял, гордо подняв голову, он не выглядел виноватым, силясь продемонстрировать всему миру, что именно его сейчас оболгали. Он кидал многозначительные взгляды на меня, словно пытаясь показать, кто именно во всем повинен.

— Ваше Величество! — неожиданно выступил вперед один из протекторов. — Это господин Тероний отдал приказ изъять с корабля пришельцев кристаллы и доставить ему.

— Ваше Величество, — мгновением позже отозвался другой маг. — Нам было велено во время подготовки доспехов светочей дать техникам вмонтировать эти кристаллы. Господин Тероний уверял, что эта новая деталь улучшает работу костюма.

Анатоль развел руками, глядя на старика. Затем устало кивнул охране, и та увела протектора. Другие маги стояли, понурив головы, и старались не смотреть на своего поверженного лидера. Думаю, каждый знал немало грехов и за собой, и за Теронием, но не имел достаточно храбрости, чтобы выйти и заявить об этом перед камерами и Императором. Следом за охранниками в качестве конвоира пошел Миэль, его глаза пылали жарким огнем ярости за то положение, в котором он оказался по вине Терония. Я даже стала опасаться, не убьет ли он старика по дороге.

Я стояла рядом с троном, привалившись к раскрошенной в битве спинке, ощущая, как транс медленно оставляет меня. Но рухнуть в обморок под взглядом тысяч глаз и десятков камер не хотелось, поэтому я постаралась выпрямиться и еще раз окинуть взглядом зал, выискивая врагов и оценивая ситуацию. Неожиданно, я ощутила в своей ладони чью-то теплую руку. Опустив глаза, я встретилась взглядом с Анатолем.

— Тебе нужно отдохнуть, — ласково проговорил он, поглаживая мои пальцы. — До конца моей речи осталось не так уж и много времени. Домек, проводи принцессу в ее комнаты, проследи, чтобы ее осмотрели врачи и останься на страже. На всякий случай.

Я попыталась было возражать, но Анатоль лишь улыбнулся и твердо кивнул светочу. ДеВель знаками показал, что останется и, если что-то пойдет не так, сообщит мне. Я устало согласилась и позволила себя увести через боковую дверь за ложей прессы. Запоздало я оценила комичность данной ситуации и завтрашние заголовки желтых изданий. Но как-то реагировать сил уже не было, разве что я улыбнулась в нацеленные на меня камеры. Думаю, это выглядело страшновато, учитывая недавнюю битву и кровь, что текла из раны на виске.

Обернувшись, я увидела, как Анатоль невозмутимо начал отвечать на вопросы прессы и чиновников, а у ДеВеля попытались было отобрать управление камерами, но им это так и не удалось. Кажется, у пилота с детства никто не мог отнять любимые игрушки.

Я проснулась в полутьме комнаты глубокой ночью. Раны почти не ощущались, видимо, когда я отключилась, медики все же их обработали и вкололи мне обезболивающее. Лунные блики лежали на полироли мебели, мерцали на фарфоре статуэток, скользили по паркету и путались в вышитых шторах. Пришлось улыбнуться — видимо, Анатолю доложили о моем мнении о бутафории, и на этот раз меня окружали настоящие вещи из природных материалов. К тому же, в интерьере чувствовался вкус — никаких лишних деталей, тонкое сочетание цветов и текстур. Почти как дома.

Я откинулась на подушки и уставилась в потолок с лепниной и темным призраком люстры. Мне даже начало казаться, что я действительно вернулась в Лидор. Вот сейчас по коридору протопают младшие братья, возвращающиеся с гулянок и весело смеющиеся, скоро откроется дверь Маркела дальше по коридору и оттуда послышится недовольная ругань на шум. Мой брат всегда ценил тишину. Когда я уезжала, он как раз заканчивал надстраивать одну из самых высоких башен дворца, чтобы переехать туда, где никто не смог бы нарушить его уединение и магические исследования.

Интересно, Анатоль уже закончил свою тронную речь перед Империей?

Странно, но рядом с ним мне удивительно спокойно. Жаль, что мы не дома. Я бы могла спокойно прокрасться по коридорам темной части дворца в его комнату, никем не замеченной, принести бутыль вина и разговаривать с ним до утра в ночном полумраке.

Я начала медленно погружаться в сон, обнимая мягкую подушку и ощущая тепло и безопасность, находясь под неусыпным надзором светочей. Мы победили Тьму, выстояли против массы покушений, мы дали ход событиям, и теперь Империя просто обязана зажить счастливо.

За окном опять капал тающий снег и завывал ветер, но в комнате царила приятная температура, я едва ощущала прохладу. Расшитое одеяло чуть сползло, а марево усталости и почти физического облегчения после тяжелых месяцев не позволяло даже пошевелиться. Я вздохнула, закрыла глаза и практически уснула.

В какой-то момент, когда перед мысленным взором уже начали мелькать разрозненные картинки сновидений, я ощутила чье-то присутствие. Кто-то присел рядом на кровать и провел рукой по моему плечу, затем по оголенной спине и бедру, поправляя сползшее одеяло. Этот ночной визит, ласковые прикосновения и сонливость окончательно вернули меня в Лидор. В мою комнату могли войти только те из братьев, кому я давала ключ, значит это не может быть враг.

Я откинулась на спину и поймала руку, что меня гладила, затем на автопилоте притянула визитера к себе ближе. И тут же начала просыпаться и осознавать, кто я и где. Темный силуэт едва слышно вздохнул, наклонился и лег рядом, крепко меня обнимая.

— Анатоль?

— Да, — тихо ответил Император и провел рукой по моим волосам.

Я крепче стиснула его руку и вздохнула. Все тело нещадно ныло, но острую боль сняли обезболивающие и лекарства. Судя по легкой тошнотворной мути, у меня все же было сотрясение мозга от столкновения с латной перчаткой светоча, отчего в ушах раздавался набатом пульс.

Я едва успела задуматься над ситуацией, но приятные ощущения от объятий вытеснили все другие мысли из моего сознания. От Анатоля веяло спокойствием и теплом, и вместе с приятной обстановкой это создавало удивительное ощущение дома. Рядом близкий человек, и ничто не угрожает, вокруг привычные вещи и тишина позднего часа. Несмотря на темноту вокруг, ночь казалась наполненной светом, каким-то особым невидимым сиянием, которое пронизывало меня насквозь, отгоняло страхи и опасения. И все растворялось в нем: и боль прошедшей битвы, и сомнения о будущем.

Но сильнее всего я ощутила именно уход чувства одиночества и неприкаянности, словно после долгой дороги впервые вернулась домой.

Неужели все мои странствия, через миры и столетия, были лишь долгим и трудным путем к настоящему свету и истинному приюту? И все это было лишь для того, чтобы мы оказались здесь и сейчас — множество парадоксов, случайностей и иллюзия выбора. Может быть, удача никогда и не покидала меня, а наоборот, настолько сильно мне благоволила, что я встретила того, кого никогда бы не узнала без своей счастливой звезды.