Мы летели оставшееся до таможни время в постоянно нарастающем напряжении. Успели ли предупредить пограничников? Обнаружили ли мою пропажу официальные лица? Я смела надеяться, что Астроил скрыл или хотя бы отсрочил открытие правды.

Я никого не видела через лобовое стекло, но радары уверяли, что стало тесновато. Со всех направлений к двум ближайшим станциям летели сотни кораблей, чтобы предъявить документы, пройти проверку и отправиться по своим делам в далекие уголки космоса. На мониторах синим мерцали военные корабли. Огромная эскадра летела по делам. Желтыми огнями медленно ползли грузовые гиганты, красными — стремительные пассажирские транспортники, зеленым — приватные борта привилегированных деятелей Империи, правителей союзных с Империей государств, дипломатов. Мелкие частные звездолеты мерцали малиновым. Белым отмечались пограничники и административно-дозорные корабли.

Один из них стал быстро набирать скорость и в мгновение ока оказался перед нами, точно по курсу, заставляя тормозить. Конечно, до столкновения дело не дошло, но мы почти остановились. ДеВель выругался и быстро отправил данные о нас, но пограничник не отреагировал и не ушел. Он молча висел перед нами, пока бортовые двигатели гасили скорость до полной остановки. Я даже видела белые очертания этого поганца воочию.

— Капитан ДеВель, «Черное солнце», — произнес он в микрофон. — Борт БТК-20, да это снова я. Но на этот раз я купил этот корабль у властей, отбыл административное наказание и уже лечу по госконтракту. Да, это и есть отработка. Я не имею понятия о грузе, мне эту информацию не раскрывали!

Я из любопытства воткнула в ухо дублирующий наушник. В нем тут же раздался издевательский голос:

— Конечно! Я не такой дурак, чтобы купиться на это снова. Ты опять не знаешь, что везешь? И да, я не верю тому, что показывает монитор, ты и в прошлый раз взломал мой бортовой комп. Гаси двигатели и отдавай управление мне, отбуксирую тебя на досмотр, а там уже и выясним какой-такой контракт.

— Мы и так летим на базу для прохождения таможни, — попытался отбиться ДеВель, но уже как-то обреченно. По его лицу медленно расползалось выражение отчаяния. Он прикрыл микрофон и шепнул мне: — Угораздило попасть на того же самого таможенника! В прошлый раз я его провел, меня остановили уже у самой…

— Внимание, с вами говорит капитан имперского истребителя «Дарион-74» Эльмарко Даст, — ворвался в беседу третий голос. — Подтверждаю, корабль «Черное солнце» выполняет военный контракт. Досмотр корабля, остановку и проверку запрещаю, как приняли?

— Капитан ДэВель преступник, он…

— Отставить, мы провели проверку предоставленной информации. Повторяю: корабль «Черное солнце» выполняет военный контракт. Досмотр корабля, остановку и проверку запрещаю, как приняли? Также напоминаю о том, что вы пытаетесь вмешаться в юрисдикцию военного флота Империи.

— Вас понял, преследование прекращаю. Если что — я не виноват! Сами потом будете ловить этого хмыря, — обиженно бубнел голос таможенника, но его грубо прервал капитан истребителя:

— Не засоряйте эфир. Всем доброго пути!

Вскоре повисла тишина, а белая точка, что маячила впереди, рванула с места и исчезла. Я выдохнула и нащупала бутылку с водой в гнезде у кресла. Сделав пару глотков, удалось избавиться от кома в горле и вздохнуть полной грудью. Забавно, что нам помог недавно встреченный военный истребитель!

Мы продолжили движение к таможенной станции. Вдали мерцало огнями шлюзовое окно. Вылет из центральной системы Империи был дозволен только в нескольких местах, где все корабли проходили тщательный досмотр, контроль и проверку. Свободно перемещались лишь военные корабли в составе боевых эскадр и дипломатические корабли с особыми полномочиями. Все остальные должны были зарегистрироваться и пройти необходимые процедуры.

Мы передали данные о себе и остановились в положенном месте, ожидая разрешения на проход в шлюзовой коридор. Конечно, вокруг во все стороны находилось свободное пространство, но любая попытка проигнорировать виртуальную пограничную линию вызывала срабатывание тревоги, активации тяжелых орудий баз и слет всех боевых таможенников. Стреляли после одного предупреждения: шанс давался на случай сбоя в работе систем, выжидали тридцать секунд, и если корабль не изменял курс, то просто уничтожался.

ДеВель давно съел конфету и теперь чуть нервно грыз палочку от нее, без надобности проверяя приборы и постукивая пальцами по подлокотникам.

— А как вам удалось сбежать? — спросил он, с видимым усилием отворачиваясь от черноты космоса.

Я вздохнула. Не самая удачная тема для снятия напряжения и непринужденной беседы.

— У меня есть определенные способности, но большинство из них опасны в ограниченном пространстве и требуют больших затрат энергии, которой мало в космосе. Например, я могу менять свой облик. Пришлось зафиксировать коменданта, забрать его китель и выйти под видом Астроила из его апартаментов. Дальше уже было легче.

Я умолчала, что мне самой едва удалось сбежать из капкана адмирала, из его крепких объятий и завораживающих слов, что он нашептывал на ухо. Сладкие прикосновения, жар его тела и кровь… он словно знал, как привязать меня к себе. Первый, чью кровь я попробовала. Откуда мне было знать, что я так стану тянуться именно к своей первой жертве? Мне прежде казалось, что скорее донор оказывается во власти вампира, а не наоборот. Я едва сбежала из теплой и такой желанной постели Астроила, оставив его, уставшего, сильно обескровленного и привязанного к металлической перегородке, нацепив не только китель, но и лицо Астроила. Насколько это оказалось тяжело… даже не передать.

— Скажи мне, почему имперские чиновники усомнились в твоей адекватности? — пришлось нарушить вопросом тяжелое молчание.

ДеВель сделал кислую мину и вздохнул.

— Меня бросила девушка, из-за этого я и подвязался на авантюру с пилотированием «Коннектуса». Психиатры посчитали, что я на почве нервного перенапряжения не совсем отвечаю за свои действия. Но потом чуть успокоились.

Мы ожидали своей очереди, зависнув среди пустоты и словно замерев в безвременье. От конфет уже тошнило, есть совершенно не хотелось, а корабль был слишком мал для прогулки. Немного позанималась у стены с тренажерами, чтобы не потерять форму, но вскоре и это наскучило.

Я сидела в кресле второго пилота, подобрав под себя ноги, и зачитывалась инструкцией к звездолету. Пока только одна треть приборов и функций была мне известна и понятна. ДеВель по возможности давал дополнительные сведения и пояснения, периодически отвлекаясь на заполнение необходимых документов для таможни.

Работало общее радио, тихонько засоряя информационный фон. Мы в пол-уха вслушивались в то, что происходило на открытой частоте. Обсуждалось, какие суда не прошли таможню и отправились восвояси, на каких был введен карантин, кто пытался пересечь границу незаконно. А я не могла дождаться мгновения свободы, когда мы уже вырвемся из-за этой воображаемой стены и обретем право лететь в любом направлении.

— О, а это уже интересно! — ДеВель сделал радио погромче и влез в один из разговоров. — Ребята, а я слышал, что Ан должен был сопровождать тот транспортник, который сейчас на карантине.

— Не-а, — флегматично ответил ему один из капитанов тяжеловесной баржи, затмевавшей звезды по правому борту. — Он недавно сорвался с места по приказу адмирала. Сами знаете, такие пилоты, как Ан, из числа избранных, им даже можно отказаться от контракта и не получить за это неустойку… Нас бы уже в черный список внесли…

— Да ладно! — со смешком проговорил другой голос, судя по всему, достаточно пожилого пилота. — Я еще помню те времена, когда он был желторотым птенцом. Как-то раз подлетаю я с железками на борту на своей толстушке к «Комете-3», ну, все как положено: документы, пошлина да еще на борту у меня посол от Користы. А они же все такие возвышенные, ни слова ругани, ни пошлых анекдотов, еще и женщина к тому же, хотя по користианцам сложно сказать, какого они пола.