— Не говори мне о смертях тех, кого ты и не знала! — огрызнулся он, но я отчетливо поняла — он злится не только на меня, но и на весь мир. И словно в подтверждение моих догадок, он произнес, — меня выперли из космофлота, как венценосную особу — мягко и красиво. А могли за подлог личности и под трибунал отдать. Мой корабль превращен в артефакт и конфискован Империей для исследований. Погиб Эльмарко и Лоуренс, и скольких еще недосчитается флот? А наши враги скоро вернутся.

Адриан отложил книгу и зло прищурился.

— Ты хотя бы представляешь, какую кашу заварила? Как разгневан Император — две культовые личности этой войны не принадлежат к жителям Империи!

— Да к черту этого Императора, — попыталась сказать я.

— К черту тебя! Я восемнадцать лет добивался звания, чтобы свободно летать, для меня это не пустой звук! — повысил голос мой брат. — Я собирал этот корабль пять лет, с самого окончания войны. И получил возможность вернуться домой! А из-за тебя все пошло прахом!

— Ты сам идиот и провоцировал меня как мог!

— Так кто же просил упоминать Лидор! Истеричка! Свели бы все к драке между пилотами!

— А кто тебя за язык дергал, ублюдок? Ты же сам сказал, откуда ты!

— Пошла вон отсюда, дура! Ползи обратно в постель к адмиралу и умоляй его о милости! Ты же только так можешь решить любой вопрос!

— Истеричный придурок! — выкрикнула я и поспешно вышла из палаты, боясь, что снова потеряю контроль и начну бить брата. А за исход такого поединка я бы не ручалась. Как показал наш далекий бой в Академии — Адри объективно сильнее и древнее меня.

Мне во след раздался крик слепой ярости, а в закрывающуюся дверь полетел поднос. Я увернулась от него и на глазах изумленных врачей покинула лазарет, послушавшись совета старшего братишки. Астроил спал в постели, и сон стер с его лица скорбь и усталость, на время превратив железного человека в юного мальчишку. Я обняла его, прижавшись всем телом и ощущая невероятную тишину и спокойствие. Давно забытое ощущение теплоты и нежности.

— Наверное, я бы смогла полюбить тебя, железный человек, — шепнула я спящему адмиралу, поправляя сползающее одеяло.

Когда я захотела поцеловать Астроила на ночь, я замерла, встретившись с ним глазами. Он не спал. Первое, что я ощутила — испуг, затем облегчение. Адмирал молчал и улыбался, легко, едва уловимо, но очень тепло.

— А я тебя люблю, принцесса, — шепнул он в ответ. — И ничем на свете я не дорожу так сильно, как нашими отношениями.

Я ощутила болезненный укол в сердце, острый, страшный. Старая рана, нанесенная тем, кто ставил принципы, убеждения и идеалы выше нашей любви. И след на запястье, которому уже больше ста лет, все так же привычно и фантомно заныл.

— Я прогоню призраков, — шепнул мне адмирал, вновь безошибочно угадав мои мысли. Он перехватил мою руку, которая бездумно растирала запястье другой, и поцеловал ладонь. Затем потянул к себе, и от одного этого движения в полутьме у меня по телу разлился сладкий жар и томительное предвкушение. Я с трепетом ощутила тяжесть Астроила на себе, его прерывистое дыхание и влажные поцелуи на шее. Затем он чуть отстранился и улыбнулся. — Ты назвала меня «Железным человеком»? Кстати, впервые нравится данное мне прозвище!

Мы с ДеВелем спустились на одну из густонаселенных и высокоразвитых планет системы, наслаждаясь кратким мгновением мира и тишины. Из центральных миров Империи к нам прилетели транспортники с образцами передовых разработок, и теперь все крейсеры комплектовались новым видом орудий, которые в идеале должны были пробивать оболочку абсорбов. Я выложила командованию все свои мысли о работе стабилизаторов и об их пагубном влиянии на врага. Мы готовились дать отпор абсорбам, если они придут. Все системы Империи были готовы к бою.

А пока мне хотелось подышать свежим, планетарным воздухом. В данную же минуту ничего не хотелось так сильно.

Стеклянные двери разъехались в стороны и выпустили меня в освещенный огнями ночной мир. Высокая и широкая лестница бокового входа в космопорт делала три величественных прыжка и упиралась в мощеную плитами дорожку. А за ней мерцал узкий декоративный канал, делящий улицу вдоль строго пополам. Я медленно спустилась вниз, мимо темных зарослей по бокам, увенчанных огромными цветами и странными каменными композициями. Декоративные кусты с розоватым оттенком едва заметно шевелились под порывами легкого ветра, а по воде канала шла искрящаяся огнями рябь.

Так тихо! Космопорт стоял на отшибе, вдали от основных городов, чтобы обезопасить жилые массивы от последствий возможного крушения звездолетов при посадке. Поэтому надо мной не нависали громады зданий, застилающих небо. Конечно, здание космопорта окружали десятки других, в двенадцать-пятнадцать этажей высотой: административные корпуса, отели, рестораны, посольства и представительства различных корпораций и ведомств. Если бы я недавно приехала из Лидора и магических миров, я бы назвала это место городом, но я в Империи уже давно. Города-полисы насчитывали иногда и миллиард жителей. А на густонаселенных планетах обычный город — это то, что больше пятидесяти миллионов населения. Все остальное — лишь поселения.

Воздух был сладок и прохладен, он пах разогретыми дюзами кораблей, живительной влагой открытых водоемов, цветами, густой зеленью и сырой землей. Ветер путал локоны моих волос, трепал край короткого платья, словно хотел задрать юбку, как подвыпивший гуляка. Я присела на край каменных перил и вздохнула. Наверху, за сверкающими дверями космопорта, в кафе главного зала ожидания сидел ДеВель в компании Адриана и двух других пилотов, они обсуждали войну и возможные пути развития событий. А я все никак не могла выкинуть из головы подслушанный разговор. Точнее его обрывок, и то, что я не знала начала этой беседы, сводило с ума. Воображение рисовало всевозможные варианты, отчего я казалась не просто задумчивой, а откровенно отсутствующей в этой реальности. И, чтобы не выдать себя Адриану, я ушла сюда, на воздух.

Вчера, перед вылетом на планету, я много думала о нашем последнем разговоре с братом, и меня начали терзать сомнения. Он вел себя странно, очень странно! Адриан крайне редко выходил из себя, всегда оставаясь хладнокровно-насмешливым. А за долгие годы совместной жизни и непрекращающихся ссор, я не один раз искала способы выбить брата из колеи. Да малейшее повышение голоса с его стороны было большой победой и демонстрацией слабости! Он старался не показывать эмоций. Так что же произошло в лазарете?

Я застала его в расстроенных чувствах и посему удостоилась чести лицезреть Адриана Великого во гневе? Нет, я могла бы поклясться, что сама стала причиной этого шквала, а вовсе не мое неудачное появление.

Он действительно так дорожил своей службой во флоте Империи? Злился, что потерял свой корабль? Насчет последнего — Адри не был дураком, он понимал, что мои действия спасли жизнь всем нам и помогли победить абсорба. Что же тогда?

Хотя бы часть ответов я нашла вчера, когда шла в лазарет, чтобы попытаться поговорить с братом более конструктивно. Перед самой открытой дверью в палату к Адриану, я ощутила прилив дурноты, напоминающий о моем старом недуге и неизбежности смерти без должного лечения. Почему-то именно сейчас умирать расхотелось, и апатия, сопровождающая меня в последнее время, куда-то пропала.

Я прислонилась к стене и ждала, когда темнота вокруг рассеется, а сердце перестанет бешено стучать. И услышала, что Адриан не один в палате.

— Это занятная история, я подумаю над твоим предложением. Но прежде скажи мне — как и когда ты оказался в Империи? — спросил голос адмирала. Я замерла и чуть отстранилась от дверного проема, чтобы не выдать своего присутствия. — Хочу услышать правду.

Пауза. По коридору прошел хирург-негуманоид, что-то разглядывая в своем щупальце.

— Давно, вместе с Диорой. Она уехала из Леары в истерике, и я опасался, что наша семья сократится на одного человека. Не могу сказать, что сильно хотел покидать страну ради эскорта сестры… но тех, кто любит ее, рядом не было — трое самых близких для нее братьев отсутствовали. Остальные не осознавали серьезности ситуации. А у меня еще осталась капля ответственности и здравого смысла. Конечно, если бы я знал, что Ди поехала в Империю — самый сложный для путешествия мир — плюнул бы на свою совесть и остался в Леаре заниматься делами. Но раз уж оказался… хотел поймать и вернуть домой, хотя бы и силой, пока не натворила глупостей. Но след сестры пропал на Золотой Искре, и до начала войны с абсорбами я не видел ее.