Я мгновенно вошла в транс, остро ощутив изменение ситуации, и тут же бросила все силы на подавление Терония. Он сделал то, на что я никак не рассчитывала — начал применять космические техники в условиях планеты, разрушая молекулярные связи во всем окружении, вырывая частицы водорода и притягивая их к себе. Стены стали осыпаться каким-то сероватым порошком, резко исчез воздух вокруг, заставляя оставшихся придворных задыхаться. Я бросила защиту на всех живых существ вокруг, чтобы не дать старику их так чудовищно убить.

ДеВель за моей спиной, в шлеме и защитном костюме, выводил людей, пока Анатоль уничтожал магию, связывающую пленников. Стены замка задрожали, окна внезапно лишись стекол, гобелены и вся мебель в помещении осыпалась сероватым пеплом. Воздух с улицы врывался шквальным ветром в вакуум тронного зала, чтобы тут же быть разложенным на элементы магией протектора. Пепел кружил вокруг нас, не успевая оседать, а прямо перед троном, точно между нами стала разгораться и увеличиваться мерцающая звезда. От нее плавилось то, что еще оставалось от окружения, накалялись камни под ногами. Вскоре вспыхнули балки перекрытий высоко над головой, осыпая нас гаснущими от недостатка кислорода щепками.

Я сделала еще один шаг вперед, глядя на старика через мерцание раскаленного водорода. Моя защита понемногу начала пропускать и жар, и вакуум, но я лишь хищно улыбалась, игнорируя тлеющее платье и плавящуюся подошву туфель. Старик начал нервничать, я видела пугающие отсветы в его глазах, когда он стал понимать, что у моего бесстрашия есть основания.

— Ты никогда не попадешь домой! И сдохнешь тут! Путь это послужит уроком Анатолю, пусть поймет каково это — терять самое дорогое по вине других!

— Тероний, от лица всех архимагов Вселенной, хочу дать тебе последний урок, — проговорила я. — И на этом твое обучение будет закончено. Нужно помнить, что в бою может быть использована любая энергия. И прежде всего, стоит защищать от перехвата то, что ты создал сам.

Я сняла защиту с себя и сделала глубокий вдох, принимая в себя и жар звезды, и ее свет, и чуть приторную энергию самого старика. Затем вытянула вперед руку с фокусирующим кристаллом, перенаправляя всю силу в него, заключая ее в минерал. Я ощущала, как через меня проходит колоссальный объем, словно тело бросили на оголенные провода, но вместо того, чтобы кричать от боли, я начала смеяться. Еще никогда прежде я не пропускала через себя такой гигантский массив энергии.

Тероний закричал, пытаясь что-то вытащить из кармана горящей одежды, с запозданием я поняла, что он явно использовал какой-то артефакт, чтобы усилить магию, и в своей ярости я выпивала не только протектора, но и некий магический аккумулятор. Но остановиться уже не могла, лишь когда иссякнет источник, можно прервать процесс.

Тероний на миг замер, глядя на меня, и в его глазах я увидела не только страх и понимание, но и что-то еще, что заставило меня на миг пошатнуться. Уверенность.

— Ты все равно здесь умрешь, — попытался сказать он, но я, казалось, прочла это в его глазах и по сухим, крошащимся губам. Он все-таки нащупал что-то в кармане и кинул это в меня.

Анатоль мгновенно отбил мечом летящий артефакт и кинулся к старику. Но, не успел убить мага — уже через долю секунды Тероний осыпался пеплом на трон, и магия вокруг просто исчезла. Ветер ворвался в окна и заполнил зал, подняв в воздух темный прах.

Я покачнулась и рухнула на грязные раскаленные плиты пола, ощущая их нестерпимый жар. И пусть через секунду меня подхватил на руки Анатоль, я все равно получила очень сильные ожоги на руках и коленях. Кристалл, словно упавшая звезда, выскользнул из моих рук и покатился, как солнце на закате, по каменным плитам, бросая лучи на пепел, кружащийся в воздухе.

Вокруг началась суета, бегали охранники, помогая пленным придворным, протекторы устраняли пожар на балках, медики укладывали раненых на носилки.

А я лежала на руках Анатоля и ощущала, что жар не проходит и горит все тело, даже там, где не было повреждений. Меня скрутила сильнейшая судорога, заставив выгнуться дугой и закричать от боли. Слезы застили глаза, я провела рукой по лицу, пытаясь вернуть себе возможность видеть, но единственное, что я смогла заметить — что мои пальцы в крови.

— Диора, — кричал Анатоль, подхватывая меня поудобнее и бережно обнимая. Он быстро понес меня куда-то по коридорам, покрытым пеплом и следами погрома. Я заметила перед собой зеркальную стену, вписанную в интерьер, и едва слышно взвыла, увидев свое отражение. На меня из блестящей поверхности глянуло серое чудовище, по его осунувшемуся лицу текли кровавые слезы. Острые скулы, черные без белков глаза, клыкастый оскал, полный ужаса и боли. Через секунду я увидела, как у чудовища лопнула кожа на лице и повисла лоскутом. Я всхлипнула и коснулась пальцами щеки, дрожащей рукой и сжавшись в комок от страха. Но мои пальцы нащупали лишь обычную щеку, хотя и слишком холодную для человека.

Анатоль нес меня куда-то, но коридоры внезапно померкли, потолок в высоте надо мной растворился в серой мути, а звуки резко стихли, словно кто-то выключил запись.

Я осталась совершенно одна посреди тишины и темноты. Я все еще находилась в сознании, но словно бы ослепла, утратила возможность чувствовать и ощущать. Вокруг была только невероятная пустота, глубже космического вакуума, бездонее тьмы за Внешними Горами. В какой-то момент я поняла, что ничего нет, пропали боль и жар, нет больше теплых рук Анатоля, не слышно криков и суеты, даже запах гари — и тот исчез.

Я даже не чувствовала тела, словно… умерла.

Это мысль должна была меня испугать или же вызвать бурю эмоций, но ничего не произошло. Это было закономерно. Последние сто лет я дразнила судьбу, не ощущала ни страха, ни смысла жить, отчего кидалась в огонь, в битвы, в любые страшные события, даже не задумываясь о своей смертности. Этот момент должен был настать, день, когда мне не повезло, когда темная тень устала за мной гоняться и наконец догнала.

В какой-то момент я заметила, что словно бы иду по мощеной дороге, висящей в темноте. Мимо проплывали образы, нет, не как картины или же сценки в театре, тут не было привычных аналогий. Я лишь ощущала некие события, знакомые мне по спектру эмоций, и уже в моем сознании они превращались в воспоминания. И теперь, когда мой путь закончился, пришло понимание истинных причин и следствий прожитого.

Например, кем бы мы могли стать, если бы Натаниэль не решил идти другим путем. Мы были бы королем и королевой, колоссальной силой и властью, мощью, способной править мирами и создавать историю. А вышло, что на этой трудной дороге я осталась одна, но едва ли могла сыграть этот дуэт сама.

Целая цепь событий оборвалась, так и не начавшись. Логично, что теперь закончилась и моя жизнь, слишком неподъемная для одного человека, слишком тяжелая и одинокая.

Мимо проплывали образы, они, как ветер, обдавали меня гаммой эмоций, но ничто уже не могло меня ранить сильнее, чем одно-единственное событие, поставившее крест на всем. Едва ли я жалела себя и пыталась оплакать, пусть это делают те, кто остался в мире живых. Просто именно в этот миг я осознала, как тяжело найти другую судьбу, когда лишился предначертанного.

Я заметила свет, мерцающий огонек где-то далеко впереди и ускорила несуществующий шаг, словно потянувшись к сверкающему пятну. Мне не хотелось смотреть по сторонам, все события моей жизни и так были обдуманы, они надоели мне прежде, и разглядывать их теперь — лишь жевать надоевшую жвачку.

Но вскоре я увидела картины, которых не помнила. Пришлось замереть и с удивлением начать их рассматривать. Мне не удавалось рассмотреть их в подробностях, но я понимала — это будущее, то, в котором нет меня. Я не могла уловить конкретных событий, но ощущала боль, страх, даже ужас, отчаяние, усталость, безнадежность. Если бы была жива, я бы презрительно фыркнула. Даже галлюцинациям не убедить меня в том, что без меня рухнут миры и все пойдет наперекосяк. Я всего лишь странствующий архимаг и принцесса торгового города, для геройских подвигов есть сотни более достойных людей. Да и Вселенная как-то же справлялась со своими проблемами до моего появления на свет, значит и впредь разберется.