— Я оказалась на Героне, у здания космопорта, совершенно одна. Не ожидала такого поворота событий. Император Анатоль и его светочи спасли меня и взяли на корабль. Правда, некоторое время меня считали темником.

Я глотнула еще вина, ощущая как тепло от замаскированных под камины отопительных элементов проникает в мои мышцы и душу. В голове вертелись странные ассоциации и образы. В нашей семье была своего рода игра, подобная старинным мрачным увеселениям в пиратских трактирах с отравленными бокалами, когда давалось семь стопок на выбор, а в одной из них яд. Королевский род Леары любил так же играть с порталами. Ты должен был прыгать в них, не высчитывая Сопряжений, и не зная, куда попадешь.

Только у флибустьеров это занятие проверяло, сопутствует ли им пока удача, а у членов нашей семьи служило лекарством от хандры и скуки. Старшие братья, прожившие сотни лет и начинающие скучать, заключали даже пари на то, сколько порталов они пройдут вот так, вслепую, без оружия и снаряжения. Наверное, я в последние годы изрядно побила все их рекорды.

Тероний выжидающе глянул на меня, вынуждая начать говорить.

— Я… имела информацию о другой Империи, — произнесла я, пока стараясь избегать указания на то, что я в этой Империи еще и была. — Поэтому и не смогла сориентироваться, оказавшись в ином, мертвом мире. Что произошло?

Но мысленно я задала другой вопрос — что пошло не так? Почему это зазеркалье стало таким? Где великие миры, мощный флот и благие надежды? Откуда тут лидорианцы?

На миг мне вдруг подумалось, что тем самым ключевым событием, что раскололо мир на две версии, могло быть пребывание тут отца. Он оставил… свой след в этом мире и с того момента, как в Империи появились бессмертные потомки Леары, все стало иначе.

Старик провел пальцем по столу, включая терминал. Отодвинул в сторону нагромождение пластиковых исписанных бумаг, что закрывали вмонтированный в столешницу экран. Затем долго что-то изучал, пока монитор бросал синеватые тени на его лицо, подчеркивая резкие морщины. Информация заставила его нахмуриться, помрачнеть и удивиться.

— Наверное, у вас были устаревшие данные. С последнего официального визита в Лидор прошло немало времени, а после у нас уже не было возможности, сил и средств поддерживать торговый договор. Я так понимаю, что вы одна из принцесс. Или же все-таки посол?

Я покачала головой и представилась. Тероний оглядывал меня цепким взглядом, словно что-то искал в моем облике. Он едва ли хотел говорить со мной, но и молчать тоже не мог.

— Сожалею, принцесса, — произнес старик и сурово поджал губы. — Думаю, нам не скоро удастся возобновить торговые, да и вообще какие бы то ни было отношения с Лидором. С приходом Тьмы мы потеряли больше восьмидесяти процентов населенных миров. Станции превратились в бесполезные металлические конструкции, полные призраков и странных звуков, а планеты с темниками больше не видят света своих солнц. То, что осталось, едва прокармливает наших подданных.

— Я попала сюда случайно, не с торговой миссией.

Старик вздохнул и как-то сник, он налил еще вина и выпил его редкими, но большими глотками.

— Мы ждали помощи. Долгие годы мы надеялись, что нам смогут помочь в нашей войне, но едва ли эти надежды оправдались. Другие цивилизации оказались так же восприимчивы к Тьме, как и люди, превращаясь в темников, погибая под воздействием врага. А те, кто о чем-то подозревал, бежали за пределы изученных галактик, не посчитав нужным нас предупредить. Мы думали, что может быть, Лидор поможет нам, но отправиться на поиски дороги к нему возможности уже не было. Космолеты старого образца не обладали нужной степенью защиты от воздействия Тьмы, и почти весь наш флот превратился в металлолом.

Я поежилась от внутреннего холода, от низкого и безжизненного голоса протектора. От внезапного осознания трагедии, которая произошла с Империей.

— Как все началось? И как вы смогли выжить?

Старик хмыкнул и пожал плечами.

— Сначала мы недосчитались трех периферийных систем. Нет-нет, они остались на месте, но планеты — а с ними и их население — поразил страшный, чудовищный недуг. Животные погибли или пропали, люди превратились в темников, а сама природа и время словно остановились. Деревья и травы высохли, а лучи солнц не могли проникнуть сквозь темный полог планеты. Там теперь всегда царит звездная ночь, темная и страшная. Не ждите научных объяснений, все наши теории и прогрессивные знания оказались бесполезны. Почему, если лучи солнца не проходят через верхние слои атмосферы, то планеты не замерзли? Почему неяркий свет лун и далеких звезд все же просачивается? Почему, те, кто еще недавно были людьми, стали бессмертными монстрами, что могут ходить сквозь тени, как через двери? — старик горько улыбнулся. — Много «почему», но думается мне, случись бы все это раньше, госпожа, Империя бы пала за пару лет, невежественная, не верящая в силы и стихии, не признающая магии и волшебства. Мы бы еще цеплялись за законы физики и здравого смысла, а Тьма бы уже доедала столичную систему. Но к моменту прихода врага маги и их учение распространилось по мирам, создавались школы, и даже был основан Протекторат — магическая организация, призванная защищать и наставлять императоров…

— Стойте! — дернулась я и несколько капель вина пролилось мне на колени. Пришлось протереть брюки салфеткой. — Какие еще маги в техногенной Империи?

Старик удивленно уставился на меня, затем протянул руку и зажег на ладони огонь. Экран терминала никак не отреагировал на магию. Я же все равно непонимающе уставилась на Терония.

— Техномаги, госпожа, те, кто защищают Империю уже множество лет. Что вас так удивляет? Вы же и сама владеете магией…

Я задумчиво хмыкнула, ощущая, как отчуждение снова захлестывает меня удушливой волной. Старик же явно не понимал причин моего удивления, словно маги это самая обычная для техногенных миров вещь.

Он чуть нахмурился и продолжил прерванный рассказ:

— Мы боролись как могли! Но мощь Тьмы, захватывающей миры, была колоссальна и невероятна. Что могла сделать сотня магов против силы, за несколько часов окутывающей целую планету? К тому моменту, когда святой Илиим создал Элайю, множество систем было навсегда утрачено.

— Илиим? Советник Императора?

— Именно, да, — кивнул Тероний.

Я еще дальше провалилась в зыбучие пески этой реальности, и пока не могла найти ориентиров. Представить Илиима в качестве мага не составило труда — уж очень у него подходящий облик для волшебника, но в качестве святого? Вино казалось слишком слабым напитком для этого разговора.

Старик продолжил:

— Так вот, к тому моменту, когда была создана Элайя мы уже потеряли множество систем. А с ними миллиарды и миллиарды людей, живших в них. Элайя — величайшее оружие света, чудесный образчик техномагии, названный так в честь погибшей жены Илиима, мог очистить огромную территорию от тьмы и ее созданий за один залп! Стали развиваться новые технологии, способные защитить наши звездолеты и планеты от врага, и уже много лет Тьма не смеет расширять своих границ. Но и мы тоже заперты в наших перенаселенных мирах, как крысы в клетке, без будущего, без перспектив. Я все говорил это отцу Анатоля, Брахону, я — один из немногих протекторов, что изучал самые древние данные об истории, дойдя в своих изысканиях почти до самого начала основания Империи.

Старик указал рукой на голограмму на стене, где виднелся статный мужчина с русыми волосами, короткими и густыми, с чуть горбатым носом и жесткими чертами лица.

Пришлось снова глотнуть немного вина, потому что в горле ощущался какой-то неприятный горький осадок. Я поставила бокал на стол.

— Расскажите мне об Анатоле, у него на груди я видела кулон лидорианского рода. Как так вышло? К тому же, он очень юн для Императора…

Тероний снова бросил на меня косой взгляд.

— Он еще и не коронован по всем правилам. Амулет когда-то принадлежал его отцу… а что касается юного возраста… — старик вновь горько улыбнулся. — Во время Смуты Совет, точнее его остатки, стали искать наследников крови. Поиск нужного генотипа — следов лидорианской крови и Первого Императора, — занял почти двадцать лет. И вот, каким-то удивительным чудом, Совет нашел Брахона!