— В каком он был состоянии?

— Нос ему сломал, думаю, пару ребер тоже. Он плевал кровью…

— Ты понимаешь, что, если он умрет, я порву на куски и тебя, и всех, кто тебя окружает? — я наклонилась к самому уху Корка, от ярости даже перестав ощущать зловоние, от него исходящее. — Молись всем богам, чтобы он был жив.

Я убрала клинок и быстро покинула бар, спеша со всех ног на третью палубу. Еще некоторое время ушло на попытки найти точное место, затем, чтобы расспросить очевидцев. Все сошлись на том, что ДеВель бы плох и ушел, сползая по стенам куда-то в жилые коридоры. На вопрос — почему они не позвали охрану станции или не оказали помощь пострадавшему — нехотя буркнули что-то о злобной славе Корка.

Я побежала в жилые коридоры, по пути останавливаясь для расспросов. Под конец мне улыбнулась удача — мне назвали имя и номер каюты. Агнесса, четыреста двадцать третья дверь, туда ушел ДеВель.

Я бежала по длинному коридору, по пути перепрыгивая через сидящих на полу нищих, какие-то коробки, пакеты с мусором. Приходилось огибать других людей или даже проталкиваться через группы. Я костерила себя на чем свет стоит за то, что не проследила за своим пилотом. Ведь я чувствовала, что что-то не так! Нужно было лишь на время отложить свои мелкие дела и, возможно, спасти жизнь этому человеку!

Я остановилась у грязной, разрисованной двери и нажала на панель вызова. Мне ответил высокий женский голос, но видеоизображение не появилось. Либо не работал экран, либо девушка не хотела, чтобы я ее увидела.

— Агнесса? Я ищу мужчину по имени ДеВель, он у вас?

— Нет, вы ошиблись!

Я наклонилась и увидела следы крови на дверном косяке и несколько капель на полу.

— Судя по крови, он у вас. Откройте, немедленно! Ему срочно нужна медицинская помощь!

— Убирайтесь! Я никого не видела! — раздался чуть истеричный голос из-за двери и умолк.

Я поняла, что бежать за охраной и вести ее сюда — слишком долго, пилот может умереть. Если предположить, конечно, что он еще жив.

Металлическая дверь, герметичная, как и во всех жилых отсеках. Открыть можно только изнутри или специальным ключом. Я огляделась по сторонам и заметила датчик пожарной системы. Не увидев поблизости ни людей, ни камер, я сотворила небольшой файербол и кинула его в датчик. Так непривычно, впервые за много лет чувствовать в своих руках живой магический огонь, пусть и такой крошечный!

Сработала пожарная тревога, и все двери тут же открылись, четко следуя протоколу. В жилых комнатах была одна вентиляция с коридором, поэтому при необходимости изоляции коридор целиком герметизировался. А в случае пожара — наоборот, все двери открывались, давая возможность жильцам эвакуироваться.

Я быстро вошла в убогую, полутемную каюту, и тут же заметила ДеВеля, лежащего на постели, в луже собственной крови. Я кинулась к нему, пытаясь на глаз определить степень повреждений, когда откуда-то с боку на меня налетела царапающаяся и визжащая фурия. До того, как я успела здраво все обдумать, мои инстинкты сделали все сами. Опираясь руками о койку, я наклонилась еще ниже к окровавленному пилоту и выбросила ногу назад, попав во что-то мягкое. Визжащая фурия захлебнулась и отлетела куда-то к стене. Я подхватила ДеВеля и, закинув его руку себе на плечо, потащила к двери. Он был в полубессознательном состоянии, но пытался вяло шевелить ногами.

Во второй раз я уже ожидала нападения психически неуравновешенной девушки, поэтому просто прислонила пилота к стене и снова ударила ее ногой, отбрасывая назад по коридору. В этот раз ей удалось произнести несколько более-менее связных фраз, и которых стало понятно — она боялась, что если я спасу ДеВеля, то Корка посадят. И именно этого ей и не хотелось.

Я снова подхватила пилота и потащила его к выходу из коридора.

Вокруг царила суета и паника, но не такая страшная, как могла бы. Во-первых, никто не чувствовал ни дыма, ни жара, поэтому не пугался. Во-вторых, мне, казалось, что тут живут люди, которые не так уж и дорожат своей жизнью и не особо верят в спасение. Все тело ныло от тяжести, а легкие чуть горели от непривычных нагрузок. Кажется, за столько лет без тренировок я совсем запустила себя.

Но, тем не менее, мне удалось вытащить ДеВеля из коридора до того, как тот умер. Пожарная тревога была распознана как ложная или локализованная и вскоре утихла. Я быстро подошла к желтому кресту и нажала на кнопку, ожидая, когда из стены выедут носилки. Я уложила на них пилота, привязала его ремнями и позволила унести его в медицинскую шахту, которая вела прямиком в лазарет.

Сто лет я не пила ничьей крови. Сто лет я не сражалась, не убивала людей, не калечила. Жила лишь новыми знаниями и путешествиями. Но эта эпоха подошла к концу, и ничего на свете я не желала сейчас так, как убивать, резать и разрывать на куски. Я вернулась в жилой коридор и выволокла Агнессу за волосы на площадку. Ее руки были испачканы в крови ДеВеля, а лицо в следах слез и растекшейся косметики. Я швырнула ее в угол, где она и замерла, подобрав под себя ноги и издавая невнятные стоны.

— Что произошло? Говори, иначе я размажу тебя по станции, выкрасив все вокруг твоей кровью. Говори четко и внятно, — тихим, низким голосом произнесла я.

Мимо проходили люди, и лишь некоторое из них останавливались, чтобы посмотреть на представление. Вот что значит драка на нижних уровнях станции. “Астроил такого на «Асвиоре» не потерпел бы”, — мелькнуло у меня в голове.

— Корк сам тебя размажет! — выплюнула девушка.

— С ним я разберусь чуть позже.

Я не выдержала и ударила ее ногой в бедро, стараясь не зацепить жизненно важных органов. Агнесса вскрикнула, но начала говорить. И чем больше я узнавала, тем сильнее понимала — я влезла в старую историю. Но весь трагизм и даже комизм ситуации не умаляли того факта, что экспедиция оплачена, контракт заключен и мне нужен ДеВель в качестве пилота.

Пока его раны зашивали и чинили медики, я шла по станции и словно клубок за ниточку, разматывала историю целой жизни. Кровь на моих руках и одежде и ярость в глазах разговаривали людей лучше денег. Силу они понимали и боялись.

Как выяснилось, ДеВель родился и вырос на этой самой станции, с детства помогая в доках в качестве помощника техника. Там же его учили пилотировать корабли, рассказывали о навигации и других тонкостях. Он учился быстро, делал успехи, и его природный талант не мог погибнуть даже в таких мрачных условиях. Вскоре ему стали предлагать контракты на арендованных кораблях.

И все было бы хорошо, если бы на пути гениального пилота не появилась женщина. Да, та самая Агнесса, чью красоту и величие я так и не смогла оценить на фоне крови, слез и размазанной косметики. Она же, в свою очередь, любила более перспективного мужчину — Корка, так как у того был свой собственный корабль, доставшийся в наследство от погибшего брата. Но и ДеВеля терять не хотела, видимо, решив посмотреть, чем дело кончится. И вместо того, чтобы планомерно делать карьеру, а то и вовсе пойти в имперский Астрофлот, мой пилот решил сорвать куш и мгновенно разбогатеть, чтобы покорить Агнессу. Ее конечным требованием стал дар в виде ожерелья со звездными камнями — редчайшими самоцветами центральной Империи. При соблюдении этого условия она обещала выйти замуж за ДеВеля. Требование, по меньшей мере, невероятно наглое, подобный подарок даже мне было бы принимать неприятно — откровенно, нарочито дорогой, вызывающий определенные обязательства перед дарителем.

Любому стало бы понятно — это простой способ отделаться от ненужного ухажера, а если ему вдруг посчастливится выполнить требование — тут уже можно и подумать о смене привязанности. Но ДеВель сдаваться не желал и согласился на ту самую авантюру с «Коннектусом» и запрещенным грузом. План провалился, но свел пилота со мной и моим нелегальным счетом, где даже после покупки истребителя денег хватало и на ожерелье. Я даже не могла решить, меня радует, что ДеВель таким образом обналичил средства до блокировки счета, или печалит, что он, поддавшись на чувства, рискнул моим расположением и втайне растратил часть средств.