Вскоре проекция лица Императора появилась на огромных зданиях жилых мегаполисов, на персональных экранах, на всех планетах и станциях. Анатоль выступал, не снимая доспехов, на фоне своего звездолета и дворца, удачно срежиссировав картинку для средств массовой информации.

— Жители Империи! — проговорил он, и казалось, что с экранов его глаза смотрят именно на тебя, лично. — Сегодня великий день, который мы ждали долгие сотни лет. Впервые нам удалось вернуть Свету целую планету, полностью очистить ее от скверны и всех ее проявлений. Этой планетой стал великий Гденш — родина боевых искусств, знаменитых воинов и духовных учений. Так пусть сегодняшний день станет лишь началом в грядущей войне против Тьмы! Мы больше не обороняемся, мы не отбиваем атаки и лишь пытаемся удержать имеющееся. Нет! Мы переходим в наступление, сегодня я объявляю войну нашему врагу. С первой победой вас, жители Империи. Вы проявляли достойные качества в прошедшие дни лишений, дни без надежды, дни Сумерек. Но я пришел, чтобы сказать вам, что начался рассвет после долгой ночи, и как первое солнце над Гденшем, скоро свет озарит и другие миры, выжигая наших врагов и возвращая нормальную, достойную жизнь всей Империи. И сегодня вечером состоится моя коронация. Светочи прошли Круг Испытаний, но я думаю, что все вы ждали другого. Когда я, ваш правитель, и сам пройду Испытание.

И тут Анатоль сделал то, что меня ввело в состояние ступора. Он вытянул руку вперед, медленно расслабляя кулак и показывая ладонь, не отводя взгляда от камер. На его ладони зажегся свет, яркий в сумеречный зимний день огонек белого огня.

Я пораженно выдохнула. Магические способности, незарегистрированный маг с лидорианской кровью, угроза протекторату. Судя по всему, его мать… Ну, конечно! Поэтому Тероний и убил ее, когда понял, что у нее есть способности. И, став протектором, она бы изменила соотношение силы — императорской семье перешла бы вся власть. Конец интригам Протектората, конец узурпации магии и знаний.

— После коронации, — произнес Анатоль, все еще держа пламя на ладони. — Я сделаю множество заявлений будучи в новом статусе. Но великие перемены уже настали.

Он легко наклонил голову, прощаясь с аудиторией. Экраны не погасли, но стали показывать орбитальную съемку Гденша, затем пошли записи с поверхности планеты, где ходили ученые, проверяющие наличие тьмы и зараженных. Все было чисто, и яркое солнце снова сделало горы ржаво-красными, а озера — зелено-голубыми. Правда зелени нужно было время, чтобы сбросить сухое, мертвое и ожить.

Я бы хотела поймать Анатоля после выступления, но боялась выдать себя раньше времени и нарушить ход запланированного спектакля. Зачем он перебаламутил воду до коронации? Да за демонстрацию магии его теперь будут пытаться убить не только Тероний, но и радикальная оппозиция. Зачем так рисковать? Он не походил на легкомысленного человека, так чего он добивается такими решительными действиями?

Я вздохнула и отправилась на встречу с Теронием, который ожидал рапорта о поездке. Анатоль разрешил говорить все, что я пожелаю. Более того, намекнул быть как можно более искренней и эмоциональной. ДеВель следовал за мной, держа в кармане меч, но я не была уверена, что хочу подставлять пилота под удар.

— Протектор, — сжав зубы, прошипела я и слегка наклонила голову. — Боюсь, у меня возникли вопросы.

Старик расплылся в улыбке, затем велел мне снять шлем, судя по всему, ему требовалось видеть лицо собеседника в предстоящем споре. Я не стала упрямиться, тем более мои эмоции не были наигранными. Я действительно была в ярости, стоило только вспомнить об ощущении полета без всякой надежды и магии. ДеВель тоже снял шлем, и я заметила, что он успел подровнять свою щегольскую бородку, и черные волосы на голове уже не торчали во все стороны.

— Селин мало того, что оказался светочем, что не так важно, но еще и пытался меня убить, пока я выполняла ваше задание и защищала Императора.

Тероний опечалено покачал головой, словно скорбя и по погибшему, и по сложившейся ситуации.

— Принцесса, я не успел его проинструктировать должным образом, боюсь, он воспринял то, что вы нарушили Устав, слишком близко к сердцу. Вы ведь открывали забрало при посторонних, что строжайше запрещено, — на этой фразе я задумалась о том, кто, как и когда передал старику информацию о наших подвигах. — К тому же эта рискованная авантюра со спуском под землю, где Тьма особенно сильна. Вы, конечно же, не знали, что это — большое преступление. Cо времен Драста Третьего, который погиб в старых шахтах, в зараженных мирах не разрешается спуск под землю. Боюсь, он воспринял это как попытку покушения на жизнь Императора, ведь и в его задачи входила защита Анатоля ото всех угроз.

Старик развел руками и вздохнул.

— Мне очень жаль, что так получилось. Селин был прекрасным протектором и светочем, человеком чести, и куда больше я скорблю, что в глазах Императора он навсегда останется предателем. Это тревожит меня — запятнанное имя Селина.

— Анатоль не стал это разглашать, — напомнила я.

— Информация все равно просочится, — отмахнулся от меня Тероний. — Людям свойственно болтать, и такое событие не пройдет мимо взора общественности…

— Если так, то у вас большая проблема с кадрами, — заявила я. — Очень большая, потому что подобная секретная информация в той Империи, что я знала — не рассекречивалась.

Тероний сокрушенно покивал, но понял, что стоит сменить тему. Меня не обрадовали его попытки укорить меня в смерти Селина, что выглядело совершенным абсурдом. Пострадавшая теперь не я, а мой несостоявшийся убийца? А потом меня осенило — Тероний уже думает, как очернить светочей. Ведь если Император не станет заявлять о том, что Селин был протектором, то предательство из числа приближенных паладинов — тень уже на воинов.

— Диора, — проникновенно произнес старик. — Я очень рад, что вы живы, что цел Анатоль и даже удалось вернуть планету Свету. Это большая победа! И уже сегодня состоится коронация…

Судя по тону, эта новость мало того, что стала неожиданностью для Терония, так еще и совсем не радовала протектора.

— От меня требуются все силы на подготовку, поэтому я не смогу уделить вам много времени.

Я привстала с подлокотника кресла, на которое присела во время разговора, и понимающе кивнула.

— И все же, моя часть договора практически выполнена, и после церемонии мне бы хотелось получить свою плату и покинуть Гиру, как можно скорее.

Старик кивнул, но я заметила мимолетный намек на улыбку, коснувшуюся уголка губ, словно Тероний сомневался в том, что моя миссия выполнена.

— И да, я нашел кое-что новое, думаю, это вас заинтересует, — проговорил он на прощание, оставляя неприятный осадок в душе от прошедшей беседы.

Мы с ДеВелем переглянулись, пилот выразил мимикой сомнения, и я чуть закатила глаза, призывая к осторожности и внимательности. Сегодня будет действительно сложный день.

— Мы можем получить доступ на «Черное солнце»? Нам нужно заняться предстартовой подготовкой, это старый корабль, я должен его проверить за пару дней до вылета, — внезапно проговорил ДеВель и получив равнодушное согласие Терония, просветлел.

Я тоже воспрянула духом, старик так уверен в победе, что даже не боится давать нам преимущества. Но этот же факт несколько пугал. Он не сомневается, мы никуда не денемся с Гиры, и все пройдет по его плану. Настолько самонадеян… что же он задумал?

Мы бросились на корабль проверять наше имущество и работу систем звездолета. Форму оставили в шлюзовой камере, которая была отлично экранирована и изолирована от любых воздействий. Я быстро накинула свободный жилет и натянула шорты, чтобы не разгуливать в нижнем белье. ДеВель тоже переоделся в привычную одежду, но вместо того, чтобы пойти к пульту, стал осматривать трюм.

— Пломбы не сорваны, защита на месте, — удивленно произнес он, выходя в рубку. — Это странно, я думал они кинутся именно к стабилизаторам.