Тут в разговор вмешалась Шай Дэ. Она приблизилась незаметно для молодых господ, окруживших чародея.

— Этот чудесный малыш может ехать с нами в повозке, если вы не возражаете. И мы обязательно позаботится о нем. — Она протянула руки к человечку. — Вы ведь позволите?

Чародей окинул ее испытующим взглядом и снисходительно произнес:

— Что ж, в сердце каждой женщины живут материнские чувства. И они могут согреть все вокруг. Я не сомневаюсь, что вы справитесь.

Вскоре чародей вместе с Шай Дэ и служанкой устроил уснувшего человечка в их повозке, а сам вернулся к костру, на котором уже готовился ужин.

— Повезло, что с нами оказались эти милые спутницы. Они наверняка смогут выходить бянсихо. Да и им тоже будет чем заняться в дороге, чтобы не скучать… — он обернулся к принцу и понизил голос: — Надеюсь, то маленькое недоразумение между нами не станет известно императору?

— Конечно, не станет, — любезно ответил принц. — А вы расскажете нам об этом… бянсихо?

— Если вы желаете, могу рассказать, — охотно откликнулся чародей, который теперь тоже явно старался казаться любезным.

— Он ведь из племени человечков, связанных с драгоценными камнями? — спросил Най Тэн, удобно усаживаясь поблизости.

— Нет. Те обитают в пещерах на юге. Ни один ювелир обычного роста не может превзойти их по мастерству. Украшения, которые творят их крошечные пальчики — само совершенство. Но у маленьких ювелиров совсем другая история. Мы же столкнулись с удивительным созданием…

ИСТОРИЯ ДЕРЕВЦА С ЖЕЛТЫМИ ЦВЕТАМИ

Дочь одного знатного и состоятельного человека отличалась редкой красотой и благонравием. Звали девушку Лан Мей. Родители заранее подыскали ей подходящего жениха. Но отец не торопился расставаться с единственной и любимой дочкой, хотел, чтобы та подольше радовала родителей, а в стенах дома звучал беззаботный смех и чудесное пение. Никто не подозревал, что за веселым нравом и улыбками Лан Мей скрываются невыплаканные слезы. Так умело она притворялась, не желая расстраивать семью. На самом деле сердце сжималось от печали и сомнений. Ведь девушка давно была влюблена в мужа своей двоюродной сестры. Лан Мей впервые увидела его еще совсем юной и с тех пор мечтала лишь об этом статном красавце. Она понимала, что ей предстоит стать женой другого, а о чужом муже следует забыть. Однако не могла побороть страсть, поселившуюся в сердце. Замечал ли он умоляющие, влюбленные взгляды Лан Мей в те редкие моменты, когда они оказывались поблизости? Девушке казалось, что да. И вот однажды обстоятельства сложились подходящим образом. На многолюдном семейном торжестве Лан Мей улучила момент и смогла наконец признаться в своей любви. В тот же вечер, воспользовавшись тем, что подвыпившие гости разбрелись по всему саду и разным комнатам обширного дома, а хозяева были заняты, эта пара дала волю своим чувствам, их тела соединились. Лан Мей обрела счастье в объятиях возлюбленного и не думала о последствиях. Они и позже несколько раз встречались тайком. Последствия не замедлили сказаться. Лан Мей забеременела. Когда уже сложно стало скрывать свое положение, во всем призналась родителям. Какие сцены разыгрались в благопристойном и уважаемом до сих пор доме, не стоит даже пересказывать. Отец буквально рвал на себе волосы и отказывался верить, что такое могло произойти с его прелестной невинной девочкой. Словно гром ударил среди безоблачного неба. И все же пришлось признать печальную действительность. Лан Мей лила слезы и твердила, что не расстанется с любовником. Но не отдавать же ее в наложницы этому гуляке! Совсем не такую судьбу для дочери хотел отец. Оставалась одна лазейка — воспользоваться давней традицией, согласно которой мужчина имел право официально жениться на родных или двоюродных сестрах своей жены. Однако тут решительно воспротивились родители двоюродной сестры Лан Мей. Родители виновника беременности (его, кстати, звали Шао Чжун) тоже были против. Да и сама традиция считалась довольно сомнительной. Что касается Шао Чжуна, то он каким-то образом умудрился отстраниться от малоприятных обсуждений.

Переговоры и споры продолжались, между тем живот все рос. Решили дождаться родов, а потом, если они пройдут благополучно, все как-нибудь устроится. Отец Лан Мей рассчитывал передать ребенка в дом Шао Чжуна. Тем более, у того до сих пор не было законного наследника, хотя брак длился уже пять лет. Ну, а если что-то вдруг пойдет не так, молодая мать и новорожденный точно на улице не останутся. Отец Лан Мей не собирался отрекаться от дочери и внука. Он отвез провинившуюся, но все еще любимую дочь в дальнее поместье, дабы укрыть от посторонних глаз и пересудов. Там ей предстояло прожить оставшиеся три месяца до родов. Увы, не всегда благие намерения осуществляются. К тому же, этот великодушный человек забыл, что не он один способен влиять на события. Мужчины вообще часто забывают о влиянии женщин. А ведь порой нежные кукольные личики и кроткое молчание — лишь ширма, скрывающая готовую разразиться бурю... Чен Нин не смирилась с предательством двоюродной сестры и изменой мужа. Ее терзали горькая обида и ревность. И, конечно, она опасалась, что появление первенца отдалит Шао Чжуна от бесплодной жены. Она уже отчаялась и больше всего на свете хотела отомстить.

Через несколько дней после отъезда Лан Мей обманутая жена добавила в вино отвар из сонных трав и поднесла мужу полную чашу. Когда тот крепко уснул, взяла острый нож и отсекла спящему тот орган, без которого он не смог бы ей изменить. Оставила мужа истекать кровью на ложе, а сама обернулась большой черной птицей и вылетела из дома. Мощные крылья быстро принесли Чен Нин в поместье ее дяди. Она убедилась, что в доме Лан Мей нет, потом принялась облетать окрестности. Вскоре заприметила ее сидящей на камне под огромной секвойей. Черная птица бросилась на ни о чем не подозревавшую Лан Мей. Та пыталась отогнать птицу или прикрыться руками, но безуспешно. Обезумевшая от ярости Чен Нин в птичьем облике неистово нападала на соперницу — клевала острым клювом, впивалась в лицо когтями, била крыльями. А из волос Лан Мей так и сыпались изысканные цветы из желтого шелка, которыми та с утра украсила прическу. Несчастная пыталась скрыться, но птица не давала ей проходу, Лан Мей лишь бегала по кругу, ничего не видя перед собой, кроме черных крыльев и горящих злобой птичьих глаз. Долго это не могло продолжаться, обессиленная Лан Мей упала на землю неподалеку от ствола секвойи. Птица почти уже расправилась с соперницей, когда с той вдруг произошла странная перемена. Тело вытянулось, потом наполовину ушло под землю… Через несколько мгновений на поляне появилось невысокое деревце, усыпанное золотисто-желтыми цветами. Его тонкие ветки и листья дрожали. Черная птица покружила вокруг и исчезла навсегда. А деревце осталось на обширной поляне под густой кроной секвойи.

Служанки, которые через несколько часов пришли звать свою госпожу к столу, не могли понять, откуда вдруг взялось это деревце и куда подевалась Лан Мей. На ладонь одной из служанок с ветки упал цветок. Его нежные лепестки были испачканы кровью… Только потом, обыскав всю округу, люди догадались, что случилось с Лан Мей. Спустя некоторое время сюда начали привозить колдунов и чародеев, однако тем не удалось вернуть ее к прежней жизни. Через три месяца отец Лан Мей сидел на том самом камне, где когда-то сидела его дочь. Слезы катились по его лицу, когда он думал о том, что лишился и дочери, и внука. Вдруг почва у самых корней деревца зашевелилась, появился мелкий холмик, будто мышь старается выбраться наружу. Однако это была не лесная мышь, а крошечный голый человечек, весь в крови. Он подполз к отцу Лан Мей. Тот подобрал находку, завернул в шелковый пояс и отнес в усадьбу. Ребенок Лан Мей, который прежде скрывался в корнях деревца глубоко под землей, был сложен как взрослый человек. Он совсем скоро научился разговаривать, был смышленым и ласковым. Дед забрал его в свой большой дом, где жил постоянно, а в усадьбу с тех пор наведывался лишь изредка. Это необыкновенное существо стало утешением для семьи. Бянсихо спокойно прожил триста лет в красивом домике, стоявшем на столе, и совершенно не изменился за все эти годы. После смерти деда забота о бянсихо перешла по завещанию к наследникам. Что касается усадьбы, то она постепенно пришла в запустение и разрушилась, сад зарос лесными деревьями. Местные жители иногда замечали в лесу крошечных человечков, в одежде, сплетенной из травы. Только через много лет кто-то подсмотрел, как очередной новорожденный человечек вылезает из-под деревца с желтыми цветами. Выяснилось, что это происходит каждый год, в конце августа. Их начали ловить и содержать дома. Вот, собственно говоря, и конец истории, — сказал господин Гандзо. — Я давно намеревался заполучить такого помощника, но все как-то не доводилось приехать сюда в нужное время. Понадеялся, что сумею вырастить еще не созревшего бянсихо. Ну, посмотрим, удастся ли это. А теперь давайте ужинать, господа. Хватит разговоров, которыми сыт не будешь.