— Нам нужно кое-что узнать у тебя, — продолжил чародей. — Тогда в лавке ты рассказала не все.
Она испуганно попятилась.
— Мне ничего не известно, господин! И… я должна отнести воду свиньям… иначе хозяин будет бранить…
— Ничего страшного не случится, если ты немного побеседуешь с нами.
— Мы не причиним тебе зла, — добавил Бао Дэнь, который тоже выбрался из укрытия.
Он приветливо улыбнулся, рассчитывая успокоить растерянную девушку, но та напугалась еще больше.
— Я не должна ни с кем говорить!
Однако господин Гандзо уже оказался прямо перед служанкой. Поднес к ее лбу руку, несколько раз провел по воздуху. Тяжелое ведро оказалось на земле, потому что пальцы, сжимавшие его ручку, разжались. Ян Сю стояла, едва заметно покачиваясь и зажмурив глаза.
— Расскажи, что произошло с тобой в прошлом году. Где ты пропадала два дня?
Глаза Ян Сю широко распахнулись. Они стали заметно светлее, чем раньше… Влажные губы зашевелились, из уголка рта вытекла тонкая струйка слюны. Ян Сю произнесла низким, заметно изменившимся голосом:
— Я блуждала во тьме, когда меня разбудили… И снова отправили в этот мир… Не могу стать такой как раньше, не могу…
— Кто отправил тебя сюда?
— О, я видела их лица… Совсем близко. В пещере, где было много людей… трое в красной одежде. Все чужие… никого не знаю… Один мужчина, другой… не тот, что в красном, обнимает меня, плачет… Хочу его вспомнить, но не получается…
— Опиши тех, что в красной одежде.
— Один седовласый… двое помоложе… Я должна быть им благодарна… должна ждать приказаний.
— А пещера? Где та пещера?
— Не знаю… Там было много огней… летавших по воздуху. Мне завязали глаза и посадили в повозку, потом отвезли сюда. Сказали, что я служанка тут… и должна вести себя смирно. И ждать… Больше ничего не знаю… Мне очень тяжело здесь, но я терплю…
***
— Вот это уже кое-что, — обрадованно сказал принц, выслушав отчет вернувшихся из деревни господина Гандзо и Бао Дэня. — Значит, на постоялом дворе господина Мо действительно оказались члены секты. И описание троих из них совпадает. Где бы только найти ту пещеру…
— Надеюсь, ты держался на высоте, Бао Дэнь? — усмехнулся Цин Шен. — Сразу очаровал ту несчастную? А то уже столько времени изводишься без интрижек. Конечно, она по уши влюбилась, вот все и выложила. Уже назначил свидание?
— Что ты несешь? — возмутился Бао Дэнь. — Стану я связываться с какой-то грязной служанкой! И потом, она же невменяемая. Даже не осознает, кто она такая. Неблагородно было бы с моей стороны воспользоваться. Хотя… тебе этого не понять. Для этого надо родиться благородным человеком.
Цин Шен перестал улыбаться.
— На что ты намекаешь?
— Вовсе я не намекаю. Просто, если человек вылез из грязи, а не был потомком благородных…
— Ты что-то имеешь против моего отца?!
— С чего ты взял?
— Подумаешь, благородный потомок! Сам готов залезть в любую грязь…
— Ах ты!..
— Хватит! — вмешался принц. — Вы с ума посходили? Замолчите оба!
Но было уже слишком поздно...
— Только драки и не хватало, — подвел неутешительный итог господин Гандзо. Казалось, он даже доволен, что его мрачные ожидания от путешествия оправдываются.
Цин Шен и Бао Дэнь сцепились друг с другом, остальные пытались их растащить. Воин Линь Цзе пока не решался вмешиваться, но явно был наготове. Он вопросительно посмотрел на чародея, а тот сказал:
— Не стоит беспокоиться. Хорошо, что ни у кого под рукой не оказалось оружия. Да, вот так иногда оборачивается нежная дружба.
Он понаблюдал за происходящим еще немного, потом быстро начертал в воздухе серебряный иероглиф, направив его в сторону громко выяснявших отношения молодых господ. А еще через мгновение они все замерли в тех же позах, в которых были застигнуты. Одновременно застыли, будто статуи, не в силах пошевелиться.
— Что случилось? — осведомился Линь Цзе.
— Ничего ужасного. Пусть молодежь усвоит урок и научится вести себя прилично. А мы пока спокойно разопьем славное вино из запасов господина Мо. Помнится, у нас как раз осталась пара кувшинчиков?
Глава 41
Чародей отыскал вино, перебросил один кувшинчик Линь Цзе, другой оставил себе и откупорил. Два мужественных господина в самом расцвете сил уселись на большие камни и принялись в спокойной и умиротворенной обстановке смаковать «Поцелуй дракона». При этом они почти не отрывали глаз от живой картины прямо перед собой. Все участники быстро оборвавшейся драки по-прежнему оставались неподвижны. Наверняка придворный художник с удовольствием бы зарисовал столь живописную группу. Однако художник был далеко, роскошный Гранатовый дворец тоже. Вокруг высились только почти отвесные каменные стены, поросшие колючим кустарником. Лошади, которые щипали травку на другом конце ущелья, время от времени поднимали головы и удивленно присматривались к неподвижным людям. Лошадь Най Тэна осторожно приблизилась, потыкалась лбом в плечо хозяина, потом с недоумевающим видом вернулась к своим приятельницам.
— Красота, — сказал чародей, — если бы эти детки все время были такими молчаливыми и никуда не двигались без разрешения… путешествие вполне могло оказаться приятным.
— Надеюсь, они потом очнутся без последствий? — спросил Линь Цзе, отхлебнув очередной глоток.
— Разумеется. У меня и в мыслях не было им навредить. Просто все участники досадного инцидента должны немного успокоиться. Кстати, кое-кого не хватает. Один хитрец успел скрыться…
Чародей слегка повернул голову и громко сказал:
— Вень Чэн, ты совершенно напрасно прячешься.
За темной каменной глыбой началось какое-то шевеление, и сконфуженный Вень Чэн выбрался наружу. Несмотря на то, что этот юнец всегда рвался к приключениям, на сей раз он благоразумно устранился. Не участвовал в разборках старших товарищей и успел улизнуть, когда в дело вмешался чародей. Впрочем, долго укрываться от его взора в замкнутом пространстве Вень Чэн не мог.
— Надо же, хоть у одного хватило ума не вмешиваться, — произнес чародей. — Кажется, мои предупреждения не прошли для тебя даром, малыш Вень. Да-да, мотай их на ус, которого пока нет.
— Я безмерно вас уважаю, господин Гандзо, — отозвался Вень Чэн. — Всегда прислушиваюсь к вашим мудрым советам. Да и зачем мне вмешиваться? Могло бы случайно достаться ни за что ни про что. У Ченг Шуана, например, очень тяжелая рука. Остальным тоже лучше не попадаться…
— Да ты настоящий герой, — усмехнулся чародей.
— Просто не хотел нарываться на неприятности. Вот был бы тут мой старший брат… В детстве он обычно предотвращал ссоры и драки. И потом тоже. Правда, не всегда это ему удавалось. Зато он всегда их разнимал и мирил.
— Какая дружная у вас компания.
— На самом деле мы очень дружные! Просто иногда на старших что-то находит. Но дальше они всегда мирятся. Господин Гандзо, они ведь оживут потом?
Он с тревогой и надеждой посмотрел на чародея.
— Разве ты не слышал? Оживут, никуда не денутся. А пока полюбуйся на своих старших товарищей… Каждый по-своему хорош.
Цин Шен… вот кто действительно избытком благородства не страдает. И даже происхождение тут не причем. Просто грубая натура и скверный характер всегда идут напролом.
А вот и наш милый принц Сенлин. Очарователен, как всегда. Так и хочется превратить его в фарфоровую статуэтку и поставить куда-нибудь повыше. Чтобы больше не мог причинять вред себе и окружающим. Разумный человек уже давно повернул бы обратно. Но принц тащит целую толпу за собой. Одного друга уже потерял. Что дальше? Если не жалеет других, мог бы пожалеть самого себя. Он ведь до сих пор мучается после отравления. Лишь упрямство не дает в этом признаться. Здоровье свое уже наверняка угробил. Посмотрим, что и кого угробит еще.
— Господин Гандзо, — прошептал Вень Чэн. — они ведь не слышат все это?
— Прекрасно слышат и видят. Только ответить не могут. Ничего, многим бывает полезно услышать о себе правду. Не зря же я столько времени наблюдаю за вашей компанией. Но могу поспорить: никто не признается, что слышал наши разговоры. Люди не любят узнавать правду о себе. Особенно при свидетелях, — чародей махнул в сторону Бао Дэня, застывшего с занесенной вверх рукой. — Юный павлин считает себя неотразимым. Если бы только узнал, как придворные дамы насмехаются над ним. Служанки и танцовщицы тоже не прочь перемыть косточки герою-любовнику. Зря он хвастается своими подвигами в постели и постоянными интрижками. Я бы на его месте лучше помалкивал и не позорился.
