Фай Чжень так нравился этот роскошный куст с цветами необычного кораллового оттенка... Сенлин в последний раз коснулся столь дорогой для него могилы, потом поднялся с земли и направился в сторону дворца. Предстояли сборы и подготовка к путешествию, ведь поездка была назначена уже на завтрашнее утро.

Вскоре после рассвета на вымощенном светлыми плитами дворе Гранатового дворца собрались отъезжающие и те, кто провожал их в путь. Провинция Данвэйн не считалась самой удаленной от столицы, однако ее расположение было таким, что туда редко наведывались гости и путешественники. Ведь надо было не только преодолеть дорогу (довольно запущенную ближе к границе провинции), но еще и перебраться через горное кольцо, опоясывающее эту территорию. Так уж сложилось издавна, что раз в год из провинции поступали в столицу собранные налоги, а из столицы время от времени — пожалованные императором подарки и награды для правителя и местных сановников. Этим, как правило, и ограничивались отношения между властителем империи и его подданными из тех краев. До поры до времени ситуация всех устраивала. И вот теперь, похоже, настала пора для перемен.

У ворот уже нетерпеливо били копытами оседланные лошади, а их всадники готовились отправиться в путь. Рядом выстроились три крытые повозки — первая предназначалась для принца, если ему захочется отдохнуть от верховой езды, вторая была битком набита съестными припасами и всем, что могло понадобиться в дороге. В третьей, за наглухо занавешанными окошечками расположилась Шай Дэ со своей служанкой, вместе с которой они недавно преодолели все тяготы пути пешком и в наемных повозках. Теперь девушкам предстояло совершить обратный путь без тревог и опасений, в сопровождении вооруженных мужчин. Так что хрупким путешественницам больше нечего было опасаться.

В центре двора стоял принц Сенлин, а его телохранитель и ближайший друг Дао Юн держал под уздцы двух лошадей. Ждали лишь напутствия императора. Младшие принцы-близнецы отсутствовали, их не удалось добудиться. Зато императрица заранее вышла из дворца проводить пасынка. А ее служанкам уж точно пришлось подняться задолго до рассвета, чтобы их госпожа могла блеснуть красотой и изяществом. Стройная и высокая императрица казалась еще выше благодаря сложной прическе, которую венчали все виды шпилек и шелковых цветов, какие только были модны в наступившем летнем сезоне. Правильные черты лица императрицы подчеркивались искусно нанесенной косметикой, в маленьких ушах раскачивались тяжелые серьги с многоцветными драгоценными камешками, вышитый ворот алого наряда, струящегося под порывами прохладного утреннего ветра, оттенял белизну шеи. Лицо императрицы было безмятежным, а вот император явно находился не в самом лучшем расположении духа. Он смотрел на сына с таким удивлением, словно увидел его впервые после длительной разлуки и сейчас с трудом узнает.

— О боги, какой же ты бледный! — наконец воскликнул император. — Почему я раньше не замечал, до чего у тебя болезненный вид? Я так и знал, что все эти переживания до добра не доведут. Тебе нужно лечиться, а не разъезжать по опасным дорогам! Нет уж, никаких поездок!

Величественный государь в один миг превратился во встревоженного родителя. Сердце Сенлина замерло. Ясно было, что вот-вот последует — все его надежды и планы просто рухнут.

— Дорогой отец, я совершенно здоров! Не надо ничего отменять…

Император провел кончиком пальца по чуть впалой щеке сына:

— Ты так исхудал, что едва держишься на ногах. Где только были раньше мои глаза? А все из-за непрошеных советов не слишком умных людей. Нет-нет, все отменяется. В Данвэйн поедет какой-нибудь советник или чиновник из канцелярии тайных дел. Да и что ты там можешь решить, мой мальчик, не имея никакого жизненного опыта? Оставайся дома и набирайся сил.

— Отец, умоляю тебя…

Доподлинно неизвестно, чем бы закончилась эта сцена, если бы на помощь принцу не пришла мачеха. Хотя от нее он точно не ожидал поддержки. Вкрадчивым, но убедительным тоном императрица произнесла:

— Позвольте мне вмешаться. Наш дорогой Сенлин прекрасно выглядит, просто не выспался. К тому же, на открытом воздухе любой кажется бледнее, чем в помещении. Если он хочет отправиться в путешествие, почему бы не позволить это? Он развеется, отвлечется, наберется новых впечатлений в компании верных друзей…

— Эти друзья — такие же зеленые юнцы! Ни разума, ни рассудительности, ни осторожности. Разве можно вообще поручать им такую сложную миссию? Что за нелепая идея?

— Но ведь с ними отправляется господин Гандзо — человек взрослый и ответственный. А письмоводитель Най Тэн сможет хоть каждый день отправлять вам подробные письма о ходе поездки и о самочувствии принца.

— В самом деле, Гандзо единственный из всех хоть частично внушает доверие. По крайней мере, он уже давно вышел из детского возраста, — пробормотал император. — Пусть подойдет ко мне. И этот, как его зовут… письмоводитель тоже.

После совещания с двумя участниками путешествия, которое сейчас висело на волоске, император уступил.

— Раз уж тебе настолько не сидится дома... Но обещай быть осторожным.

— Конечно, обещаю, — отозвался обрадованный принц.

— И письма должны отправляться каждый день. Если вдруг что пойдет не так — немедленно возвращайтесь. А с теми сложностями в Данвэйне разберутся другие. Там это все уже долго творилось. Подождут еще несколько лишних дней, ничего страшного.

Император распорядился пересчитать почтовых птах, которые должны были прилетать с письмами в столицу. Решил, что их недостаточно, и велел принести еще десяток. Такие хлопоты заняли дополнительное время, и когда все было готово, солнце поднялось довольно высоко. А ведь в путь изначально хотели отправиться как можно раньше. Во-первых, чтобы успеть покрыть как можно большее расстояние уже в первый день. Во-вторых, чтобы для любопытных горожан неожиданный отъезд принца не стал поводом для противоречивых слухов. Но зато поездка не сорвалась.

— По крайней мере, поезжай не верхом, а в повозке, — велел сыну уже сдавшийся император.

— Как скажете, дорогой отец.

Император с супругой обняли принца на прощанье, он вместе с Дао Юном сел в первую повозку. Ворота широко распахнулись, и процессия наконец-то тронулась в путь. Замыкали ее лошади принца Сенлина и Дао Юна. Казалось, лошади недоумевают, почему их заставили так долго ждать, а теперь еще и предстоит передвигаться налегке, без всадников.

В руках провожающих трепетали цветные шелковые платки, копыта лошадей и колеса повозок отчетливо стучали по каменным плитам. Только миновав пределы города и выехав на юго-западную дорогу, путешественники вздохнули с облегчением. По всей видимости, их не собирались задерживать и отправлять обратно.

Дао Юн, сидевший в повозке напротив Сенлина, снял с пояса и небрежно кинул в угол свой меч. Устроился поудобней и произнес:

— Император не устает радовать.

— Да уж, — отозвался Сенлин. — У него вечно сто разных решений за один день. Я испугался — поездка сорвется. Кто бы мог подумать, что мачеха поможет.

— Удивительно. Непонятно, с какой ноги она нынче встала.

— И не говори, — Сенлин прилег на широкое мягкое сиденье, которое вполне могло сойти за кровать. Поэтому спалось в этой повозке ничуть не хуже, чем на обычном ложе в комнате. — Разбудишь меня, когда подъедем к Храму Безумных путешественников…

В ясную безоблачную погоду трудно было издалека заприметить Храм Безумных путешественников. Ведь он почти полностью сливался с небом, потому что был окрашен в бледно-голубой цвет и весь покрыт мозаикой из лазурита. Только приблизившись, стало возможно в подробностях разглядеть его очертания, серебряные колокольчики, которые висели по краям крыши, и башенки на ней. А когда путники оказались совсем рядом, колокольчики начали громко звенеть. Считалось, что благодаря их звону можно предсказать судьбу намечающегося путешествия. Мелодия могла звучать по-разному — весело, жалобно, тревожно, печально… Однако сейчас никакую мелодию уловить было попросту невозможно: вместо нее раздавалась странная смесь разнородных звуков, будто каждый из десятков колокольчиков звучал сам по себе. Путешественники пожали плечами и зашли в храм. Никто из них прежде не бывал здесь, кроме господина Гандзо. Поэтому именно он взял на себя роль проводника. В главный зал храма нельзя было попасть напрямую. Предстояло еще обогнуть его по длинному и запутанному коридору, больше напоминавшему лабиринт. Принц и его спутники, перешептываясь и рассматривая росписи на стенах коридора, двинулись вслед за господином Гандзо. Тот шагал вперед уверенно и не задумываясь выбирал развилки, которые могли быстрее привести к конечной цели.