Однако отряд принца довольно успешно оборонялся, время от времени переходя в нападение. Несмотря на поддержку со стороны присоединившихся к Бездушным участникам секты, их преимущество уже не было таким очевидным. И тогда Юань Сяоли счёл нужным вмешаться.

— Не очень-то равный бой пеших со всадниками, — проворчал он себе под нос. — Надо это исправить.

Начертал в воздухе сияющий зелёный иероглиф и направил его вниз. Едва иероглиф коснулся травы, как обстановка резко переменилась. Густая трава ожила. Сотнями тысяч щупалец цеплялась за ноги лошадей, не давая им сдвинуться с места. Бездушным стало гораздо легче набрасываться на всадников и уворачиваться от ударов мечей. Вень Чэна едва не скинули на землю. Сразу несколько рук впились в него и уже почти стащили с седла. Бао Дэнь успел спрыгнуть с лошади и отогнать злобных тварей. Правда, ненадолго. Он крикнул принцу:

— Трава держит только лошадей! Когда идёшь, за ноги не цепляет.

— Какая-то магия… Придется спешиться.

Стражники и сами уже как раз догадались это сделать.

— Надо отвести лошадей подальше, чтобы не мешались, — предложил Линь Цзе.

— Вень Чэн! — крикнул принц, — Лошадей сейчас отведут в рощу, ты останешься там.

— Почему я?

— Приглядишь за ними. И не высовывался из рощи!

— Я тоже хочу сражаться, как и все!

— Делай, что тебе говорят!!!

Оскорбленный, обиженный, негодующий Вень Чэн был вынужден подчиниться. Медленно переступающих с ноги на ногу лошадей кое-как вывели за пределы луга. Теперь Вень Чэн из рощи наблюдал за происходящим не так уж далеко, но недоступным именно для него одного. Опять его отстранили, дали понять, что он все ещё бесполезный мальчишка, от которого никакого толку, только лишние заботы для старших. Находясь в относительной безопасности, пока остальные рисковали оказаться убитыми в любой момент, Вень Чэн следил за каждым движением, каждым ударом, каждым падением. Его руки стискивали меч, ставший бессмысленной игрушкой. После того, как на поле остались лишь пешие, картина открывалась более четкая. Лошади больше не перекрывали обзор и можно было все рассмотреть.

Только буйной лошади Ченг Шуана все было нипочем. Удивительно, но иероглиф с заклинанием на нее не подействовал. Она носилась по всему полю, топча противников, пока Ченг Шуан расправлялся с ними мечом. Лошадь и всадник будто слились в одно неукротимое, мощное создание. Будто бог войны, пролетая в облаках, заметил разгоревшуюся битву и с удовольствием присоединился к ней, нырнув в родную стихию.

— Ничего, в следующий раз я тоже… — пообещал себе Ченг Шуан.

***

Пока в Данвэйне разворачивались столь важные и драматические события, в Гранатовом дворце тоже было неспокойно. Присланный императором с дороги гонец добрался до столицы поздним утром. Стражники, явившиеся арестовать императрицу и советника Ван Зейна, не успели исполнить приказ. И она, и советник бесследно исчезли. Вместе с ними пропала и маленькая принцесса. В городском доме советника их тоже не обнаружили. Видимо, беглецам стало что-то известно и они предпочли покинуть столицу, не дожидаясь расправы. Можно предположить, что предусмотрительный советник заранее подготовил все необходимое на случай бегства, если его планы разрушатся. Возможно, мечта императрицы стала близка к осуществлению, и эта пара вместе со своим ребенком обретёт счастье где-то в далёких краях?

Вень Чэн продолжал напряжённо следить за ходом битвы, хотя окинуть взором всю картину одновременно было сложновато. Участники, будто фигурки в настольной игре рассыпались по обширному полю, и неясно было, на чьей стороне преимущество. Бездушные сражались отчаянно, но и противники оказались им под стать. Численный перевес секты потихоньку снижался, все больше окровавленных трупов крестьян валялось на траве. Все же боевые навыки стражников и участников отряда принца оказывались эффективней, чем безумный напор людей, подчинявшихся чужой воле. Это не мог не заметить глава секты, который тоже продолжал вести наблюдение, находясь высоко над схваткой. Первое испытание Бездушных в бою стало не настолько удачным как можно было ожидать. Однако точные выводы пока делать было рано. За этими размышлениями глава упустил из вида собственных сыновей. Чжоу Фан прямо сейчас бился на мечах с одним из стражников. Старший сын главы секты вкладывал в удары всю свою ярость, для него стало делом чести сегодня проявить себя так, чтобы выйти на первый план. Однако противник был в числе лучших воинов отряда правителя, и силы оказались примерно равны. Настал момент, когда Чжоу Фан увидел острие меча у своего горла. Он уже ощутил, как металл касается кадыка, но внезапно рука противника опустилась, а меч полетел на землю. Вслед за мечом упал и его владелец. На спине убитого расплылось большое красное пятно.

— Не хочешь меня поблагодарить? — насмешливо спросил брата Ли Мэйфэн, только что расправившийся со стражником.

Едва успев осознать, что неизбежная мгновение назад смерть на этот раз отступила, Чжоу Фан прохрипел:

— Кто тебя звал?! Я бы и сам справился!

— Ну, конечно. Ты же у нас легендарный герой.

Ли Мэйфэн улыбнулся, окончательно взбесив брата. Тот с ненавистью бросил в улыбающееся лицо, безмятежное и довольное, словно вокруг кипела не кровавая битва, а веселая пирушка:

— Какой демон тебя принес?! Держись от меня подальше!

— Нет уж, братец, я не отстану! — послышался беззаботный смех.

Это стало последней каплей. Чжоу Фан угрожающе взмахнул мечом.

— Убирайся с глаз моих!

— А то что ты сделаешь? Убьешь собственного брата?

— Будь ты проклят!!!

Чжоу Фан не помня себя набросился на Ли Мэйфэна. Тот отбил атаку, но следующий удар задел его плечо, на светлой ткани выступила кровь.

— Совсем с ума сошел, идиот?!

Ли Мэйфэн кинулся на Чжоу Фан, теперь уже всерьез. Братья-соперники сошлись в битве, позабыв о том, что должны сражаться на одной стороне. Оба прекрасно владели боевыми искусствами. Чжоу Фан был немного сильней от природы и обладал мощным ударом, зато Ли Мэйфэн был гибче и подвижней. Исход их противостояния никто бы не смог угадать. Ясно одно — противостояние не на жизнь, а на смерть. Братьям стало все равно, что происходит совсем рядом, теперь это был их личный поединок. Только он мог положить предел накопившимся за долгие годы обидам, неприязни и ревности. Их отец в это время внимательно наблюдал за тем, как вдалеке принц Сенлин и Цин Шен пытаются вырваться из кольца окруживших их Бездушных. Лишь на мгновение повернув голову, дабы охватить взглядом все поле битвы, Юань Сяоли заметил, что происходит между его сыновьями. Он громко крикнул:

— Остановитесь! Прекратите сейчас же!

Естественно, они не остановились. Да и не слышали отцовский приказ. Ли Мэйфэн и Чжоу Фан пропустили бы мимо ушей даже громоподобные голоса небожителей.

Юань Сяоли бросился вниз со скалы, перелетел участок у подножья и оказался в нескольких шагах от своих сыновей, когда Чжоу Фан, прорвав оборону брата, воткнул меч в его грудь. Уже падая, Ли Мэйфэн успел ударить в ответ, увлекая брата за собой. Юань Сяоли не смог преодолеть те несколько шагов, которые отделяли его от смертельно раненых сыновей. Путь преградил бывший ученик:

— А вы куда, учитель? Вам не пристало вмешиваться в разборки смертных.

— Прочь с дороги, щенок!

— Как грубо. Вы же всегда учили сдержанности.

Юань Сяоли метнул в чародея ослепительную огненную вспышку. Тот легко уклонился.

— Возвращайтесь на скалу, учитель. Посмотрите, как мы добиваем ваших людей.

Судя по окровавленному мечу чародея, сам он уже расправился со многими.

— Почему я не придушил тебя ещё давно? — взревел Юань Сяоли. — Когда ты только начал проявлять свою мерзкую натуру!

— Поздно об этом жалеть, учитель. Не вмешивайтесь, если сами хотите выжить…

— Сначала я тебя уничтожу!

Остальным пришлось расступиться и продолжить сражение подальше от круга, где сражались два могущественных противника. Простое чувство самосохранения вынудило это сделать, иначе жертв стало бы ещё больше. Ведь слишком легко было угодить под смертоносные вспышки магического пламени, которые разлетались по округе. Вслед за ними то и дело взлетали Юань Сяоли и чародей, битва продолжалась то в воздухе, то снова на земле, то с использованием приемов ближнего боя, то с помощью огненных вспышек. Ученик не мог превзойти учителя, однако и учитель не добился победы. Зато наступил миг, когда чародей оказался у самой скалы, а Юань Сяоли в очередной раз предпринял атаку. Но теперь не было никаких вспышек. Он начертал в воздухе серебряный иероглиф, сразу же ставший невидимым, и отправил его в сторону чародея. Тот дернулся, как от внезапного удара и замер на месте, не в состоянии пошевелиться.