Он явно не ожидал увидеть перед собой незнакомцев, но и свернуть в сторону не успел.

— Уважаемый, — обратился к нему господин Гандзо. — Вам известно, что случилось с гостиницей? Мы только что прибыли и находимся в недоумении.

— Она сгорела, — лаконично ответил крестьянин, остановившись на довольно внушительном расстоянии и воткнув в покрытую пеплом почву лопату с коротким черенком.

— Это мы видим. Но хотелось бы знать подробности. У нас здесь была назначена встреча.

Похоже, крестьянин был не прочь поделиться с приезжими сведениями о столь необыкновенном событии.

— Пожар произошел позавчерашней ночью. В деревне все спали, никто не проснулся и не увидел зарева. А оно, должно быть, поднялось высоко. Только рано утром поняли, что “Долины звенящих лотосов” больше не существует. Ах, какой процветающий и богатый постоялый двор был… Мы тоже пострадали — хозяин “Долины” всегда закупал в деревне овощи, яйца, мясо… И его теперь уже нет на этом свете.

— А постояльцы? Другие люди не пострадали?

Крестьянин покачал головой.

— Никто не выжил. Ни один человек. Семья хозяина, слуги… И постояльцев тогда было много. Кроме тех, что часто останавливались здесь, ещё какие-то незнакомые на трёх повозках. Я их видел, когда проезжали через деревню. Слуга из “Долины” рассказывал, будто они называли себя торговцами. Но это вряд ли, больше на воинов похожи были. Хотя теперь это уже не важно.

— Почему… почему никто не смог спастись?! — в ужасе воскликнул принц.

— Откуда же я знаю, господин? Вчера примчался чиновник, осмотрел тут все, обещал разобраться. Да это пустое обещание, конечно. Что тут можно понять? Говорят, это колдовство. Не могла “Долина” сгореть вот так, дотла… Даже железные предметы расплавились. А если прикоснешься к ним, рассыпаются в прах и тоже становятся пеплом.

— Но заметил же кто-то хоть что-нибудь!

— Местный пьянчужка накануне пожара возвращался вечером из питейного дома. Проходил поблизости. Потом болтал, что видел двух лошадей, привязанных вон к тому дереву. Лошади породистые, холеные, точно господские. И упряжь дорогая. Если на них приехали постояльцы, которые хотели остановиться в “Долине”, то зачем оставлять лошадей за воротами? Кто знает, может их хозяева что-то видели. Или сами устроили поджог. Хотя нашему пьянчужке могло и померещиться. Ему веры нет… — крестьянин взял в руки лопату. — Вот такие дела, хуже не придумаешь. С вашего позволения, господа, наполню тачку. Пепел да зола для огорода — самое лучшее. Вы не подумайте, я только с краешку. Человеческий пепел не трону.

— Человеческий…

Вряд ли крестьянин тут был искренен. Гораздо удобней и быстрей наполнить тачку из огромной кучи посередине. Но при свидетелях он не решился это сделать. Собрал лопатой удобрение для своего огорода возле границы горелого круга. Путешественники молча смотрели за тем, как наполняется тачка. Им просто было нечего сказать, слишком сильным оказалось потрясение.

Потом крестьянин отправился восвояси.

Линь Цзе подошел вплотную к центру пепелища.

— Цянь Чжун и Юань Бо были храбрыми воинами. Честными и благородными. Хотя они нашли свою смерть не в бою, все равно погибли на службе у императора. А Шен Фа был славным парнем, весёлым и великодушным. Мы подружились за время путешествия. Пусть их души получат заслуженный покой и добрую память.

Он открыл висевший на поясе кожаный кисет, бережно засыпал туда три горсти пепла.

Принц сложил руки в молитве и опустился на колени, пачкая полы одежды в сером пепле, от которого исходил тревожный запах беды. Най Тэн и Бао Дэнь тоже молились на коленях, остальные стояли, опустив головы. Тихо, про себя повторяли слова молитв за души тех, чьи тела нашли последний приют в этой черно-серой груде.

Все настолько были поглощены молитвами и тяжёлыми мыслями, что не заметили, как “Долину” окружили вооруженные всадники.

Возвращение из сумеречного мира скорби было резким и неожиданным. Путешественники схватились за мечи, однако тут же выяснилось, что незнакомцы не собираются нападать. Наоборот, один из них быстро спешился и склонился в низком поклоне.

— Ваше высочество, принц Сенлин… Правитель Тан Чженг оказал мне честь, отправив приветствовать вас. Он почтительно просит пожаловать в его дворец. Там он будет счастлив принимать вас и ваших спутников.

Принц и спутники переглянулись. Времени на раздумья не было, вооруженных воинов насчитывалось не меньше трех десятков… Чародей кивнул принцу, и тот произнес:

— Хорошо. Мы последуем за вами и будем рады встретиться с правителем Тан Чженгом.

***

Путь до Шэнзина, столицы Данвэйна, не отнял много времени. Солнце стояло ещё высоко, когда путешественники в сопровождении стражников из гвардии правителя въехали в город. Он оказался довольно многолюдным, с красивыми домами и чистыми улицами. На каждом шагу попадались чайные дома, всевозможные лавки и павильоны, наполненные разнообразными товарами. Чародей сказал:

— Если мы тут задержимся, я обязательно наведаюсь в одну замечательную лавку. Нигде нет такого выбора целебных и волшебных трав, как в Данвэйне.

— Конечно, господин Гандзо, — отозвался принц. — Надеюсь, удачные покупки хоть немного примирят вас с нашим путешествием.

— Не исключено.

Принц обернулся к сопровождавшему их офицеру:

— Далеко ещё до дворца правителя?

— Совсем недалеко, Ваше высочество. Скоро минуем рынок, а дальше уже и площадь перед дворцом.

— Превосходно.

Дворец правителя провинции действительно располагался вблизи от шумного рынка с его вечной суетой и многоголосьем, что было довольно необычно. Ведь гораздо чаще власть имущие стараются поселиться там, где до них не долетают проявления повседневной жизни обычных подданных. Однако в Данвэйне ещё много столетий назад сложилось иначе.

На улице, за которой уже виднелся рынок, тоже стояло несколько торговых заведений. Возле лавки торгующей тканями, на прислоненном к стене стуле сидел старец самого почтенного вида. Опершись на посох, он грелся на солнце и рассеянно наблюдал за прохожими. На противоположной стороне улицы находилась большая гостиница с открытой верандой на втором этаже. А рядом с гостиницей можно было заметить крошечный павильон с талисманами и украшениями из камня.

— Погодите-ка, — сказал чародей. — Кажется, здесь кое-что интересное. Вот этот жёлтый камешек довольно редкий… — Он слез с лошади и передал поводья Вень Чэну. — Я сейчас.

Путники остановили своих лошадей.

Чародей уже подошёл к павильону и протянул руку, чтобы как следует осмотреть заинтересовавшую его вещицу, когда почтенный старец вдруг поднялся с места и закричал:

— Ты опять вернулся, мерзавец?!

Все находившиеся в этот миг на улице обернулись. Один только чародей и ухом не повел. Лишь пренебрежительно скосил взгляд в сторону, откуда доносился крик. Старик не унимался.

— Да-да, я к тебе обращаюсь! Не делай вид, что не слышишь! — Он с трудом приподнялся со скамеечки. — Как только совести хватило вернуться! После всего зла, что ты причинил!

Разгневанный старик, по-прежнему опираясь на посох, двинулся в сторону чародея, который теперь уже вынужден был обернуться.

Разумеется, такой скандал не мог остаться незамеченным. Прохожие останавливались, постояльцы гостиницы, расположившиеся за на террасе, с любопытством смотрели вниз, торговцы из соседних лавок вытягивали шеи… Путешественники и стражники напряглись. Между тем старик с удивительной для его возраста прытью подбежал к павильону и замахнулся посохом на чародея. Нанести удар не удалось, старика хоть и осторожно, но довольно крепко ухватил под локоть соскочивший с лошади стражник. Чародей, не говоря ни слова, окинул нападавшего презрительным взглядом и как ни в чем не бывало продолжил ощупывать талисман из жёлтого камня.

— Посмотри мне в глаза, мерзавец, позорное отродье! — не унимался старик, стараясь высвободить руку. — Не пытайся скрыться от меня, проклятый Ши Пэн!