— Покорно прошу прощения, — произнес вошедший. — Монах, ведающий приемом гостей, по незнанию совершил оплошность и не провел вас сразу ко мне. Я настоятель монастыря и весьма рад посетителям. Что привело вас сюда?

— Мы хотели бы осмотреть монастырь. А еще очень интересуемся гостями, которые посетили вас два года и четыре месяца назад. Их было восемь человек… один седобородый, двое мужчин помоложе и…

Настоятель кивнул.

— Как же, я хорошо помню их визит. Это ведь было вскоре после обрушения горного хребта?

— Да-да!

— Тогда вам лучше поговорить с нашим библиотекарем. Гости тогда провели много времени в книгохранилище.

Примечание:

*Бумага, хранящая огонь, хочжэцзы — древнекитайская зажигалка, просто классное изобретение. Рулончик грубой бумаги помещают в футляр в форме трубки, закрывают второй половинкой футляра с крошечным отверстием для поступления воздуха. Под тонким слоем пепла бумага, пропитанная фосфором или другими горючими веществами, продолжает долго-долго тлеть. Когда нужно развести костер, футляр открывают и раздувают пепел до настоящего огонька.

Тишина царила в монастырской библиотеке… Длинный стол, отполированный за долгие десятилетия локтями многочисленных читателей, был завален шелковыми свитками, бамбуковыми планками и бумажными книгами. Все это собрание прилежно изучали молодые господа и чародей. Только мужественный воин Линь Цзе, который был бесконечно далек от книжной премудрости, мог расслабиться. Он с комфортом расположился на скамье в углу, наслаждаясь заслуженным отдыхом.

Заведовавший библиотекой монах приблизился к столу и осторожно положил на него еще одну бумажную стопку.

— Вот эти трактаты тоже изучали те странники.

— О боги! — воскликнул Цин Шен, — нам же целый месяц придется все это изучать.

— Не преувеличивай, старина Цин, — отозвался Най Тэн и потянул к себе трактат, лежавший в стопке сверху. — Если не будем отвлекаться, успеем за неделю.

— Ты уж слишком веришь в наши способности.

— Как думаете, — прошептал Бао Дэнь, — здесь положено кормить гостей? Время обеда давно прошло… Можно рассчитывать хотя бы на ужин?

— Какой еще ужин? Забудь. Люди живут на голой скале, совершенствуются с утра до вечера. Им не до еды.

— Я от голода ничего не соображаю…

Как обычно, выручил молчун Ченг Шуан. Оказывается, он прихватил с собой маньтоу, оставшиеся от завтрака. Две булочки, разделенные на восьмерых, это конечно немного, но все же гораздо лучше, чем совсем ничего. Тем более что молодые господа, вынужденные готовить еду самостоятельно, за пару дней вполне овладели этим искусством, и в последний раз булочки получились на славу.

— Все равно мы так долго не протянем, — сказал Цин Шен, проглотив последнюю крошку.

Принц Сенлин с упреком посмотрел на него:

— Хватит ворчать. Чем больше книг мы успеем за сегодня просмотреть, тем быстрей выберемся отсюда.

На некоторое время снова наступила тишина, нарушаемая лишь шуршанием бумаги и тяжелыми вздохами. Но потом Най Тэн произнес:

— Эх, хотя бы примерно знать, где искать… Господин библиотекарь, может, вы все-таки вспомните…

Монах, стоявший поблизости сразу отозвался:

— Увы, как бы я ни напрягал память, эти подробности улетучились. Помню лишь, что странники в течение двух недель изучали эти сочинения. А потом один из них вдруг воскликнул: «Так вот же ответ!». К сожалению, я не обратил внимание, что он читал тогда. Сразу после они засобирались в путь и в тот же день покинули монастырь. Если бы знать заранее, что это будет так важно…

— Какая досада!

— Господин библиотекарь, — влез в беседу Вень Чэн. — Позвольте спросить, почему вы тут все носите маски на лицах? Или это секрет?

— Никакого секрета, — охотно откликнулся он. — Просто у нашего монастыря очень строгие правила. В них четыре тысячи пунктов, которые нельзя нарушать. Но поскольку все мы пока не совершенны, какие-то мелкие нарушения происходят. В результате появляются отметины, — Монах оттянул от лица маску. На его щеках виднелись странные черные отметины довольно жуткого вида. — Каждое утро мы смотримся в круглое зеркало в общем коридоре. По состоянию отметин делаем выводы — улучшили свое поведение и мысли или наоборот. А маски нужны для того, чтобы не сравнивать себя с другими. Ведь у каждого свой путь самосовершенствования.

— А почему тогда настоятель без маски…

— Только он один безгрешен и совершенен.

***

Следующий день обещал быть не менее унылым. Ночевали путешественники все в том же заброшенном зале для молитв и были рады хотя бы тому, что на сей раз их не заперли снаружи. После скудного завтрака опять отправились в библиотеку и провели несколько долгих часов, глотая пыль и безуспешно пытаясь найти в заумных книгах хоть что-то связанное с призраками и похищением душ. Однако других способов ухватить за хвост удачу и продвинуть свое расследование не предвиделось. Иероглифы перед глазами уже расплывались… Лишь господин Гандзо, казалось, увлекся чтением и обнаружил много интересного для себя, хоть и не по волнующей всех теме.

— Я выйду ненадолго на свежий воздух, — сказал наконец принц.

Он отодвинул ветхий трактат о бренности всего земного и поднялся из-за стола.

Пейзаж за пределами стен монастыря был таким же унылым, как обстановка в библиотеке. Серое небо, бурая поверхность скалы… Теперь уже ясно было расположение монастыря — одной своей стеной он словно врастал в отвесный участок на вершине, образуя единое целое со скалой. Прогулка на площадке, открытой всем ветрам, не могла считаться приятной. Правда, свободного места на огромной скале оставалось не так уж мало. Чуть ниже виднелись скальные уступы, где располагались хозяйственные постройки и нечто вроде огорода. Уступы соединялись с верхней площадкой лестницами. Возможно, те, кто многие годы прожили в монастыре Туманного Безмолвия, легко и непринужденно перемещались по этому пространству. Не исключено, что даже находили в нем своеобразную красоту и величие. Однако у человека непривычного окружающая обстановка навевала лишь тоску. Принц остановился возле чахлого куста хризантемы, каким-то чудом выросшего в небольшой расщелине возле боковой стены монастыря. Сразу заметно было, что растению здесь приходится худо. Лиловые лепестки казались безжизненными, листья поникли как после сильных заморозков. Принц коснулся махровых цветков кончиками пальцев и мысленно перенесся в прошлогодний ноябрьский день, когда его настигла ужасная потеря.

***

На столицу тогда внезапно напали заморозки, что было событием из ряда вон выходящим. Пару дней не находилось желающих выбираться в сад. Никому не хотелось покидать пределы дворца. Его обитатели предпочли греться возле отапливаемых стен, теплых лежанок и маленьких ручных печек. Однако на третий день Фай Чжень и несколько ее служанок, одевшись потеплее, все же выглянули в сад. Девушки затеяли веселую игру в мяч, который перебрасывали друг другу. Бегая по аллеям, они очень скоро согрелись и совсем не жалели о том, что покинули помещение. Непривычный облик замерзшего сада, покрытые инеем листья и цветы, прозрачный ледок в чашах фонтанов — все это было непривычно и ново. Раскрасневшиеся и запыхавшиеся девушки беззаботно играли, их звонкий смех наполнял воздух вокруг. Фай Чжень попросила одну из служанок принести воды. Девушка быстро вернулась и протянула госпоже наполненную водой пиалу. Фай Чжень отпила три глотка, потом передала пиалу обратно. В следующее мгновение схватилась за грудь и упала на землю. Служанка, в ужасе мгновенно сообразив, что ее могут обвинить в отравлении, сама выпила почти всю оставшуюся воду. Однако со служанкой ничего не случилось. Все эти подробности принц узнал уже позже. А тогда, прибежав на лужайку, на которой лежала умирающая Фай Чжень, он еще ничего не мог понять. Упал на колени на покрытую инеем траву возле куста хризантем, звал возлюбленную, сжимал ее бессильную руку. Фай Чжень с трудом подняла веки и в последний раз посмотрела на принца. Потом глаза закрылись, на губах выступила пена. Все было кончено в несколько минут. Фай Чжень даже не успели при жизни перенести в помещение, она лежала на своей синей накидке, отделанной белоснежным пухом цапли, да одна из служанок сняла и подсунула под голову госпоже другую накидку. Принц застыл на месте, все еще не в состоянии поверить, что возлюбленная навсегда покинула его. Уже после старший дворцовый целитель (господин Гандзо тогда отлучался по каким-то своим делам) решил, что в смерти Фай Чжень некого винить. Всего лишь несчастное стечение обстоятельств. Разгорячившись, она выпила холодной воды, которая перекрыла дыхание и остановила сердце. Ничто не вызывало подозрений. Остаток воды проверили на наличие ядов — та оказалась совершенно безвредной. Другие врачи это подтвердили. Оставалось лишь смириться с нелепой смертью совсем молодой женщины, которая могла бы счастливо прожить много лет.