— Расстояние велико… Но, думаю, уже через несколько дней вы получите радостную весточку.

Служанка поджидала старуху возле самого выхода из покоев императрицы.

— Мне приказано проводить вас.

Две женщины, пожилая и молодая, быстро дошли до поворота коридора, потом миновали еще несколько поворотов и проникли в непарадную часть дворца, куда обычно заглядывали только слуги. Тут не было роскошной отделки и яркого освещения, люди долго не задерживались, торопливо мелькали в коридорах, не глядя по сторонам и не вступая в разговоры друг с другом.

— Можешь уже возвращаться обратно, дочка, — негромко сказала старуха. — Дальше мне дорога хорошо известна.

— Но госпожа велела…

— Не переживай, я не попадусь стражникам на глаза. Скажешь, что проводила меня до садовой ограды. У тебя и так хватает работы, мне кажется. Лучше немного отдохни.

Покладистая служанка не стала настаивать. Низко поклонилась гостье, которую сама императрица удостоила личной беседы. И вот уже старуха осталась одна в пустом коридоре. Служанка не торопясь направилась обратно. А старуха тем временем ускорила шаг. Легко лавируя в запутанных коридорах, где непривычный человек сразу же заплутал бы, она добралась до темного закутка. Там провела ладонью по шершавой стене, нащупала неприметную дверь. За жалобно скрипнувшей дверью старухе открылось темное пространство. Несколько ступеней вниз, еще один сумрачный коридор... Он закончился узкой аркой, а дальше — комната, размеры которой трудно было определить во мраке. И все же немного дневного света в помещение проникало. Под самым потолком виднелось довольно широкое отверстие. Скорее, щель высотой приблизительно с ладонь, заменявшая окошко. Старуха осмотрелась, пробормотала:

— Похоже, сюда никто не захаживает. Все забыли про эту комнатку. А ведь когда-то…

Что и говорить, помещение выглядело совсем заброшенным. И все же в него прежде явно наведывались. Это не была просто какая-то кладовка. У дальней стены можно было рассмотреть маленький стол, покрытый толстым слоем пыли. У другой стены — кровать, застланную ветхими покрывалами, стул с высокой спинкой, еще один стул в углу, сундук… Старуха сделала пару шагов, под подошвами захрустели осколки. Она наклонилась, подняла с пола фарфоровую тарелку. Единственное, что уцелело из посуды.

— Кто же это расколотил?

Она приблизилась к столу, стерла с него подолом своей юбки пыль. Бережно поставила тарелку, на которой блеснул золоченый узор. Потом старуха придвинула к столу один из стульев, показавшийся ей настолько тяжелым, что она переместила его с явным трудом.

— По крайней мере хоть что-то уцелело…

Она вновь извлекла из сумы сверток и вскоре жаба с серебристыми глазами оказалась посреди стола. Старуха опустилась на стул и хрипло произнесла:

— Вот мы и дома. Не будем пока возвращаться в нашу лачугу. Туда вернуться всегда успеем.

До этого момента старуха казалась вполне бодрой и крепкой, но теперь стало заметно, как сильно она устала. Или, возможно, слишком взволнована предыдущими событиями и тем, что происходило теперь. И все же миновало совсем немного времени, прежде чем старуха отдышалась, вновь разлепила пересохшие губы.

— Скоро-скоро я смогу купить маленький чистенький домик… Щедрот императрицы на это хватит. И с прошлого раза деньги остались. Почти ничего не истрачено. Может, нам достанется и кое-что получше. Не обязательно простой домик в деревне. Кто знает, чем все обернется? Надо только еще чуть потерпеть. Ну, нам не привыкать… А пока здесь наш приют… это удивительное место, — она протяжно вздохнула. — Ночью я выберусь в сад, принесу тебе оттуда червяков или еще какую-нибудь живность поймаю. Хотя… ты ведь можешь питаться собственной злостью. Вот бы и людям так научиться… Мне частенько приходилось голодать, но скоро испытаниям придет конец. А тут по-прежнему так хорошо и спокойно… суета дворца сюда не долетает. И никто посторонний не заглянет… не подумает, что я выжила из ума, раз разговариваю с тобой, мое сокровище. Но с кем еще мне говорить, я же совсем одна. Никого у меня нет, кроме тебя. Родился когда-то сынок, да помер. Сейчас он был бы взрослым сильным мужчиной. Уж он не допустил бы, чтобы мать бедствовала. Зато ты мне поможешь. Прости, милая, я заставила тебя столько времени страдать… Ух, как представлю, сколько тебе пришлось пережить там, в закрытом сосуде с ядовитыми гадами. Кто бы мог подумать, что победишь именно ты? Я очень удивилась тогда… — старуха говорила и говорила, не останавливаясь. Жаба внимательно смотрела на нее, будто понимала каждое слово. — Значит, ты оказалась самой сильной и смышленой и больше всех хотела жить… Я тоже хочу жить, а не мучиться. Знаешь, самое страшное не то, что люди становятся старыми и дряхлыми. К этому можно привыкнуть. Страшно, что у некоторых душа не стареет вместе с телом. Тело гниет или сохнет, а внутри мечется молодая душа… Хотя я не так уж и стара, если подсчитать прожитые годы. Эх, если бы судьба у меня была чуть полегче… Но что же мы сидим почти в темноте? У меня ведь есть…

Она поднялась, покопалась в сундуке, извлекла оттуда маленькую стеклянную вазу. Вытащила из сумы горстку круглых камешков, насыпала внутрь вазы. Те засветились ровным зеленоватым светом. Старуха осторожно поставила получившийся светильник на стол. — Вот и славно. Сразу стало уютней. Я еще наведу тут порядок. Пока неизвестно, на сколько времени мы задержится… — Она в очередной раз пошарила в суме, вынула лепешку, откусила кусок, принялась жевать, бережно подбирая упавшие крошки. Потом отвлеклась, вытянула из горшочка, где прежде обитала жаба, шелковый платок. — До чего же нежная ткань! Ты не поверишь, но прежде я ходила вся в шелку. Чудесный, гладкий, яркий, цветной шелк... — Старуха прижала платок к щеке. — Знаешь, милая, пожалуй, я не стану прямо сегодня творить заклинание, хоть и обещала императрице. Это все от нас не уйдет. Надо прежде как следует обдумать… Может, выгодней рассказать императору, что затеяла его жена? Только сейчас мне пришло в голову. Говорят, император души не чает в старшем сыне. И еще говорят, что принц удивительно красивый юноша. Если так, то он явно пошел не в отца и деда. Те были самыми обычными. Сияние императорской власти ослепляет лишь издалека. А вблизи видишь их простыми людьми из плоти и крови. Любопытно, если мне удастся свидеться с императором, узнает ли он меня? Вряд ли... Столько лет прошло с нашего последнего свидания. Он был тогда еще желторотым юнцом. Но уже успел уничтожить мою жизнь. Что же мне выбрать: месть или выгоду?

***

А далеко-далеко от полуподвальной комнатки в императорском дворце принц Сенлин и его спутники ненадолго остановились полюбоваться раскинувшимся перед ними пейзажем. Дорога привела их на возвышение, и протекавшая по зеленой долине полноводная река превосходно просматривалась. За ней синели горные хребты.

— На другом берегу ждет сюрприз, — пообещал господин Гандзо.

— Приятный?

— Безусловно. Видите, там, где ивовые заросли и дальше, клубится туман? Это горячие ключи. Замечательное место для купания.

— Чудесный сюрприз. Поехали скорей!

Однако перед самым мостом, пересекавшим реку, лошади принца и Дао Юна неожиданно заупрямились. Они ехали впереди колонны, поэтому прочие тоже вынуждены были остановиться.

— В чем дело, глупышка? — спросил принц свою любимицу. — Мост крепкий и надежный. Но даже если он вдруг рухнет, ты отлично плаваешь. Разве не так?

Балованная лошадь фыркнула и тряхнула головой.

— Моя тоже уперлась, — отозвался Дао Юн. — Что не так с этим мостом?

Господин Гандзо и тут оказался способным дать разъяснения.

— Некоторые части моста сделаны из гробового дерева. Бывает, что лошади это чуют.

— Вот как… — Принц спрыгнул на землю, взял лошадь под уздцы. — Пойдем. Чему быть, того не миновать. Но мы постараемся выжить. — Свободной рукой он потрепал лошадиную гриву.

Следом медленно двинулись остальные путники. Некоторым тоже пришлось спешиться и вести за собой лошадей.