— Логично, — хмыкнул Райан, оставляя сестру у двери в ее покои. — Пожелай мне удачи при разговоре с отцом.

— Проблем не будет. Сначала он охнет и запретит, потом разрешит, просто будь спокоен и убедителен.

— Я не понимаю… у тебя дар предвидения появился?

— Нет. Думаю, это просто интуиция. Ничего сложного в том, чтобы предсказать итог вашего разговора, нет.

Сказать, что Вернон Бэйл удивился желанию дочери посетить соседнюю страну в разгар зимы — ничего не сказать. Не веря собственным ушам, он отложил книгу, которую читал до этого: — Туда ехать почти трое суток! Она замерзнет насмерть в карете! Нет, я категорически против!

— Тара сама просила об этом. Я предупредил о длинной дороге, но ее это не остановило, — Райан тяжело вздохнул. — Пусть едет, если хочет. После Сэндаринии она вошла во вкус, хочет посмотреть еще одну страну. Обещаю, что буду за ней приглядывать. Все будет в порядке.

— Ну… я не знаю, — Повелитель явно не рассчитывал, что сын встанет на защиту сумасбродной идеи своей сестры. — Если ты думаешь, что в дороге все будет хорошо, то пусть едет. Я, тем временем, распоряжусь начать подготовку к свадьбе.

В покоях принцессы царил хаос: теплые и летние платья были развешаны тут и там, лежали на спинках кресел и даже на столике у окна. Ливия, тихо причитая, разбирала дорожные сундуки.

— Почему мое поручение не выполнили? Я же велела убрать все летние платья принцессы на хранение, а они до сих пор тут. Куда мне теплые вещи вешать? Что за безобразие?!

— Вызови ту, которой давала это задание, — от голоса Тары служанка вздрогнула и обернулась. Она так увлеклась работой, что не услышала звука открывающейся двери. — Сейчас быстро наведем тут порядок.

— Госпожа, простите, — Ливия растерянно осмотрела помещение и бросилась к стулу, снимая с него белоснежный наряд. — Тут и сесть негде. Сейчас…

Принцесса не любила повышать голос, но сегодня ей этого и не потребовалось: сверкающие гневом зеленые глаза насмерть перепугали двух нерадивых служанок, которые проигнорировали задание, данное им Ливией. Уже через полчаса в комнате был наведен идеальный порядок.

— Ну вот и отлично. Теперь можно собираться в новую дорогу. Возьми пару теплых платьев, не больше. Завтра мы отправляемся в Стоунфилд. Там холоднее, чем у нас, поэтому отдавай предпочтение теплу, а не красоте.

— Госпожа, ну как же так, — выдохнула несчастная Ливия, растерянно глядя на пустой сундук. — Вы даже отдохнуть не успели…

— Не хочешь ехать со мной — оставайся во дворце, — отозвалась рыжая, в очередной раз открывая недочитанную книгу. — Решай, только быстро.

— Да вы что, Ваше высочество… — на глазах девушки показались слезы обиды, — неужели я вас одну отпущу? Ни за что! Просто в Стоунфиде так холодно сейчас. Намедни один господин оттуда приехал, так говорил, что там люди от мороза в сосульки превращаются. Я сама слышала, как он в коридоре обсуждал это с кем—то из наших…

— Поэтому и говорю — бери теплые, а не красивые вещи. Ничего, не пропадем. Новую страну посмотрим, с людьми познакомимся…

— Вот не сидится вам на месте… — пробурчала Ливия, прикидывая, какие из нарядов принцессы нужно сложить в сундук.

— Что ты сказала? Я не расслышала.

— Ничего, я так… смотрю, что выбрать.

— Ну и славно, — Тара пождала ногу и погрузилась в чтение. Эту несчастную книгу она мучала уже долгое время, постоянно отвлекаясь на дела. — Если до отъезда не успею, возьму с собой в дорогу: днем сейчас светло, времени будет достаточно.

Пока брат и сестра готовились к дороге в суровую северную страну, Повелитель вызывал к себе Лорда Эмера Вартенса для приватного разговора.

Белый — цвет зимы… Снег слепит. Хочется зажмуриться и не смотреть, но невозможно: слишком красиво вокруг. Холодный диск солнца на синем небе, такой обманчивый и дерзкий. Дразнится теплом, напоминая о жарком лете и нежной весне, но порывистый ветер обжигает лицо, пробирается под одежду, вызывая волну мурашек. Тонкие облака небрежно нарисованы кистью талантливого художника — природы. В палитре зимы много белой краски, на все хватит. Темный хвойный лес сменяется ровным полем, которое простирается до горизонта; позже появляются рощи грустных берез. Ровные ряды тополей и кленов, высаженных вдоль дороги, не спасают от ветра и слепящего солнца, беспомощно размахивая тонкими голыми ветвями. Дорожные столбы ведут отсчет дороге, мелькающей под копытами лошадей, солнечный диск завершает шествие по небосклону, падая за горизонт.

— Госпожа, вы не замерзли? — Ливия сняла варежки и растерла пальцы. — Как же холодно на улице, воздух аж звенит от мороза. Брррр…

— Немного, — Тара скосила глаза на покрасневший кончик носа. — Сидим без движения, потому и замерзаем… Ничего, потом отогреемся.

Три дня белой дороги осталось за спиной. Следующая остановка — Стоунфилд. Пейзаж начинает меняться: поля исчезают, на их место приходят леса. Темные, еловые, с труднопроходимыми тропами и густым подлеском. Редкие поляны белоснежными проплешинами разбавляют мрак, скопившийся под плотными колючими лапами вековых елей. Подпрыгивая на корнях, карета с трудом вписывается в крутые повороты, полозья вязнут в снегу. Маленькие деревни, примыкающие к дороге, так непохожи на поселки Наби. Северяне предпочитают дома — многогранники из стволов огромных сосен, пристраивают к ним новые по мере необходимости, и живут большими семьями, Рода́ми. Коньки крыш венчают морды животных, мастерски вырезанных из дерева, несколько печных труб выпускают в пронзительное синее небо белый дым. Запах горелого дерева, такой теплый и уютный, разносится по лесу порывами ветра.

Дорога выходит из леса, солнце ослепляет путешественников, привыкших к полумраку.

— Ливия, посмотри, как красиво!

Новый пейзаж поражает гостей красотой и лаконичностью. Замерзшее озеро идеальной круглой формы среди огромных валунов, а рядом — еще одно, и еще. Густой лес служит темной рамой для белых озер. Петляя по едва заметной дороге, кавалькада движется вперед по мелким камням, засыпанным снегом. Чуткие лошади осторожно ставят ноги, присматриваясь к окрестностям. Всхрапнув, они едва не становятся на дыбы, испуганные внезапно появившимися людьми. Патруль северян показался из укрытия, приветствуя гостей. Солнце уже клонилось к закату, когда карета принцессы остановилась на вершине пологого холма.

Бревенчатый дом Конунга напоминал соты: к основному зданию было пристроено не меньше трех, поменьше. Хозяин встречал гостей у крыльца. Рослый широкоплечий мужчина с длинными светлыми волосами, заплетенными в тугую косу, Свейн Буревестник был настоящим воином. Загорелое лицо, украшенное несколькими старыми шрамами, говорило о том, что он не привык прятаться за спинами своих солдат, а широкая ладонь даже в мирное время автоматически проверяла наличие секиры за поясом. Синие глаза смотрели цепко, за мгновения отмечая все детали, скользя по лицам гостей, оценивая вооружение прибывших гвардейцев. Несмотря на трескучий мороз, предводитель северян был одет в льняную рубашку и кожаные брюки, меховая безрукавка с трудом сходилась на его могучей груди.

— Райан Бэйл, рад видеть тебя. Ты приехал, а значит мир между нашими народами станет еще крепче! — конунг обнял наследника Наби и пару раз хлопнул по спине. — Кто прибыл вместе с тобой?

— Моя сестра, принцесса Тара Бэйл, — Райан открыл дверь кареты и предложил девушке руку. — Она изъявила желание посетить ваши края. Военный министр Эмер Вартенс тоже здесь. Он отвечает за охрану границ в Наби.

— На это я даже не рассчитывал. Думал, что для ваших женщин наш климат не подходит. Приятный сюрприз, — Конунг в раздумьях почесал затылок, но после широко улыбнулся. — Моя мама с удовольствием примет твою сестру. Добро пожаловать, принцесса из Наби. Хельга, встречай гостью. Эмер, ты — мой желанный гость.

Услышав свое имя, женщина, до этого стоявшая в дверях, спустилась по ступеням. Мама? Абсолютно не похоже! Яркие глаза, стройная фигура, светлые волосы, приятный мягкий голос — ничто не выдавало возраст Хельги. Позже, присмотревшись, Тара заметила, что в ее густой гриве было больше половины седых волос, а кисти рук, спрятанные под длинными рукавами сине-серой рубашки, покрыты морщинами и пигментными пятнами.