Стиснув зубы, Акмаль повел принцессу к старому знакомому. Гулко щелкнула щеколда, пропуская пару в денник. Рослый жеребец, черный, как ночь, стоял в дальнем углу, разглядывая посетителей.

— Аль — Хаттал, — Тара остановилась сразу за порогом и достала из кармана яблоко, предусмотрительно захваченное в покоях из вазы с фруктами. — Иди сюда, красавчик. Давай поздороваемся.

Серкан наблюдал за рыжей, облокотившись плечом об косяк: — Ага, разбежалась. Он — лошадь, а не собака, да и характер у него отвратительный, весь в своего хозяина.

Акмаль подошел к гостье со спины, как будто хотел защитить ее от взгляда и присутствия язвительного братца. Он не мог сейчас устроить разборки и избавиться от третьего лишнего — правила не позволяли, чем тот беззастенчиво пользовался.

— Если не хочешь, я отнесу яблоко Рут, она их любит, — принцесса сделала вид, что собирается уходить, когда жеребец топнул копытом и возмущенно фыркнул. — Иди уже сюда. Я поняла, что ты гордый, но девушкам нужно уступать…

— Особенно таким красивым и нежным, как ты, — прошептал на ушко наследник, с улыбкой наблюдая, как Аль — Хаттал подошел и с важным видом принял угощение. Похрустев яблоком, жеребец ткнул носом в плечо девушки, вздохнул и замер.

— Замечательный характер, — отозвалась рыжая, слегка повернув голову в сторону двери, чтобы ее услышал Серкан. — Это относится и к жеребцу, и к его хозяину. Достоинство и благородство, а немного упрямства добавляет личности бонусов в карму. Мужчина должен знать себе цену.

— Похоже, он не возражает против твоего внимания, — бросил Акмаль, отметив про себя, что его братец откровенно заскучал, не видя и не слыша ничего интересного, — если хочешь, я могу прокатить тебя на Аль-Хаттале. Что скажешь?

Страж Этьен, скрывая восторг и удивление, рассматривал конюшню. Такую роскошь не во всяком знатном доме увидишь, что уж говорить о месте, где ютятся животные. Лошадей в Парстене любили, относились к ним с заботой и вниманием, но то, что он видел сейчас, находилось за гранью всех фантазий. Наследник отдал приказ конюху седлать жеребца. Пока его готовили к выходу на плац, пара продолжила прогулку по конюшне.

— А это Наоми, любимица моей сестры, — Акмаль подвел принцессу к одному из вольеров. Кобыла серой масти с любопытством разглядывала гостей, прислушиваясь к голосам. Ее темные глаза блеснули, когда она узнала наследника, и вот уже бархатный нос приветливо ткнулся в протянутую руку. — Она очень общительная, как и Хафиза.

Пройдя еще несколько денников, они услышали удары копыт по каменному полу: Аль — Хаттал был собран для прогулки.

Плац для работы с лошадьми размещался неподалеку. Его поверхность была засыпана мелким песком, а ограда напоминала ажурную металлическую паутину, над которой долгое время трудились мастера художественной ковки. Вдоль длинной стены на небольшом возвышении стояло несколько скамеек с мягкими подушками, предназначенными для тех, кто планировал понаблюдать за работой прекрасных животных и их наездниками. Акмаль одним движением оказался в седле, после чего служащий манежа предложил девушке специальную лесенку, чтобы удобно сесть на лошадь. Руки наследника надежно удерживали ее, страхуя от падения.

— Какой Аль — Хаттал высокий, — выдохнула Тара, сидя боком к всаднику. — Ему, наверное, тяжело двоих везти.

Услышав в ответ тихое хмыканье, она обратила внимание на Серкана, стоящего рядом со Стражем у края площадки.

— Твой брат и на прогулку с нами поедет? Чего он за тобой хвостом ходит?

— Нет, не поедет, — Акмаль не мог сдержать улыбки, услышав вздох облегчения спутницы. — Серкан не любит каньон — у него боязнь замкнутого пространства. В детстве он спрятался в сундук с тканями и уснул в нем. Потом сундук отнесли в кладовую и заперли. Никто не может точно сказать, сколько времени он там просидел. Его нашли без сознания, лежащим на холодном полу. Лекари долго лечили брата, но от страха нет лекарства. На самом деле, ему скучно, но работать он не любит. Однажды я едва не погиб в результате его очередной выходки. Тогда отец предупредил, что и в этом случае Серкан не будет править, вот он и мается от безделья.

На какое-то мгновение Таре стало жалко молодого человека, потерявшего себя в огромном белом дворце, но потом она вспомнила историю с соком цветка сонминс, которая чудом не закончилась скандалом, и сострадание рассеялось. Она хотела спросить, кто правил бы страной в случае смерти наследника, но прикусила язык: ее это не касалось. Акмаль толкнул жеребца корпусом, тот с удовольствием перешел с шага на рысь, гордо неся своего хозяина и его легкую, как пушинка, гостью. Наследник наслаждался близостью девушки: его подбородок касался рыжей макушки, а руки обнимали чуть крепче, чем это было нужно.

— Как только астролог составит ее карту, я пойду к отцу. Тара станет моей женой, и цена вопроса не имеет значения, — задержка в работе знатока звезд настораживала и сбивала с толку молодого мужчину, ему оставалось лишь ждать.

Сделав еще пару кругов, Акмаль остановил жеребца, спешился и протянул руки: — Спускайся, я поймаю.

Без раздумий соскользнув с седла, девушка оказалась в объятиях наследника.

— Спасибо за прогулку, мне понравилось. Лошади и конюшни великолепны, — Тара поправила тонкий рукав и посмотрела туда, где стоял Страж. Серкан, не выдержав скучного созерцания, ушел некоторое время назад. Сейчас рядом с Этьеном нетерпеливо переминался с ноги на ногу еще один человек. — Похоже, ты кому-то понадобился.

Слуга, завидев приближающегося наследника, согнулся в низком поклоне и сообщил, что султан ожидает его в своем кабинете.

— Передай, что я провожу гостью и приду.

— Не надо меня провожать. Иди к отцу, не теряй время. Я не одна, со мной Этьен. Встретимся позже.

Время, оставшееся до прогулки, целительница провела в раздумьях в своих покоях: план появления Дракона был рискованным, но Райан согласился пойти на него ради любимой. Эмер ничем не рискует, но молчит уже столько времени.

— Я знаю, что он меня любит, уверена в этом. Как ему еще помочь? Предложить взять меня в жены? — представив себе подобную ситуацию, рыжая тихо фыркнула и подошла к окну. — В отношениях каждый должен сделать шаг вперед. Может, ревность подтолкнет его к действию? Акмаль удивительный, очень хороший, — взгляд Тары остановился на розе, подаренной мужчиной. — Я его люблю. Иначе, чем Эмера, но тоже люблю. Что мне делать?

Девушка задумалась, по привычке запустив руки в волосы, но тут же их отдернула, услышав гневное сопение Ливии: — Госпожа, мне придется переделать вашу прическу заново, если вы не остановитесь.

Стук в дверь оторвал Тару от размышлений. Он прозвучал одновременно с голосом Райана в беззвучном диалоге.

— Лошади готовы, пора выходить. Пожелай мне удачи.

— Все получится, я буду рядом, — рыжая улыбнулась, встретив напряженный взгляд синих глаз. Брат ждал ее в коридоре. — Удача любит смелых.

Дорога, ведущая к каньону, этим вечером была пустой — ни жители, ни гости города не спешили полюбоваться чудом. До горного массива уже было близко. Солнце уже не обжигало путников своими лучами, а легкий ветерок все еще не приносил прохлады и облегчения, разгоняя марево от остывающей земли. Высокие деревья, похожие на тонкие свечи, изящными контурами выделялись на фоне синего неба, множество цветов, растущих в густой траве, закрывали свои бутоны, погружаясь в сон, накапливая силы для нового дня. Каньон, в давние времена пробитый среди камней течением быстрой реки, был столь узок, что всадники могли передвигаться по нему цепочкой, один за другим. Река давно пересохла или ушла под землю, оставив после себя след, похожий на незаживающий шрам на теле красно-коричневых гор. Целительница с братом внимательно и незааметно оглядывались вокруг: горы были впереди, но уже рядом. Дорога постепенно сужалась, петляя между огромных красноватых валунов, которые по цвету напоминали чешую Дракона Хорра. Место было идеальным. Пора.