У двери в отдел почему-то ошивался Липатов. Мишка невольно остановился, чтобы приглядеться: правда, что ли, куратор ранним понедельничным утром прохлаждается в коридоре вместо того, чтобы азартно выискивать среди прошений самые интересные? Супермен стажёра немедленно заметил и, широко улыбаясь, энергично зашагал навстречу.

– Умка! Как я рад тебя видеть, аж в башке не умещается! Пусти в кабинет, а?

– Зачем? – оторопело спросил Мишка.

– Как зачем? Кто, кроме меня, мир спасать будет?

– А кто вас не пускает?

– Система грёбаная, – Липатов покаянно вздохнул и признался: – Я пропуск посеял. В пятницу вроде на месте был, а сегодня – тю-тю…

– Так надо же тогда новый получить!

– Всё правильно, Умка, говоришь, – Липатов широко развёл руками. – Я уже и перед безопасниками повинился, то-сё… Но ещё ж две недели делать будут! Мне отпуск брать, что ли?

– Надо у Александра Михайловича спросить, – неуверенно протянул Мишка. – Я позвоню…

При упоминании начальника Денис, как всегда, скривился.

– Да сам сейчас приедет. Я ему объясню. Ну Мих, ну чё ты, ей-богу! Свои же!

Свои, ага. Такие же свои, как те, которые вещдок средь бела дня украли, да так, что полтора месяца следов не найти. Мишка сдержал вздох: ему не хотелось плохо думать про коллег.

– Ну ладно, пойдёмте, – без особой уверенности пробормотал он.

– Другое дело! – Липатов обрадованно осклабился. – Уже ж почти полгода вместе работаем, как родные должны быть!

– Не полгода, а три месяца.

– Один хрен, – Денис на правах посетителя просочился в кабинет следом за Мишкой и тут же походя отвесил леща подвернувшемуся под руку Косте. – Чего, Мелкий, расслабился тут без меня? Бездельничаем?

Субботин, завидев коллегу, строго свёл брови к переносице.

– Денис, вы уже восстановили пропуск?

Липатов в искреннем недоумении пожал плечами.

– Ты чего, Барон, они так быстро не почешутся.

Бледное лицо Субботина налилось румянцем, разом приблизившись цветом к свежему срезу свёклы.

– Я просил вас не появляться здесь, во-первых, без пропуска, во-вторых, без объяснительной!

– Да чего ты такой скотинистый с утра пораньше? Опять сынуля неуд из универа приволок или что?

Субботин от подобной наглости растерял все слова. Денис поступью победителя прошествовал к своему месту, мимоходом потрогав вялую громовскую ладонь. На Мишку с новой силой набросились сомнения. С одной стороны, не пускать в кабинет собственного куратора как-то неловко, с другой – Борис Андреевич ведь прав. Утеря пропуска – серьёзный проступок. Шеф наверняка отстранит Липатова от дел, когда узнает. Безжалостно загрызенный совестью, Мишка уселся за компьютер и принялся щёлкать мышкой, воскрешая в памяти оставшиеся с прошлой недели задания.

– Ребята, доброе утро! – бодро поздоровался возникший на пороге Щукин. – Как дела?

– Лучше всех! – отрапортовал Денис, скалясь крепкими желтоватыми зубами.

Субботин одарил его презрительным взглядом.

– У этого, с позволения сказать, ответственного сотрудника, может, и лучше всех, – прошипел он. – Липатов потерял пропуск. Подозреваю, что благодаря этому к нам пробрался нарушитель.

– Какой ещё нарушитель? – переспросил Денис, стремительно теряя жизнерадостный вид. Запахло жареным.

– Тот, который вскрыл сейф, – гневно топорща усы, пояснил Субботин. – При этом защитные контуры в полном порядке. Очевидно, у злоумышленника была при себе карточка.

– Вот бли-и-ин, – тоскливо протянул Липатов и от полноты чувств прижал к груди растопыренную ладонь. – Сергеич, вот те крест – я не специально!

– Ну ещё б ты специально, – растерянно пробормотал Щукин. – А что пропало? С камер записи сняли уже?

– Уточните, пожалуйста, у Ярослава Владимировича, как только он вернётся, – Субботин поджал губы и негодующе поёрзал на месте, выражая нелюбовь к коллегам. – Он у нас… свидетель происшествия.

– Вот ё-моё, – озадаченно протянул Виктор Сергеевич. Он подошёл к сейфу, беспомощно раззявившему пыльную пасть, и зачем-то потрогал сварные швы. – Леший! Как же это?

– А что у нас там лежало? – несмело подал голос Костя. Он вытягивал длинную шею из-за прямой, как штык, субботинской спины, словно надеялся разглядеть что-то никем до сих пор не обнаруженное.

– Да кто ж теперь упомнит? Всё подряд…

Дверь в очередной раз клацнула замком. Ни с кем не здороваясь, Зарецкий прошёл к своему столу, бросил на клавиатуру ворох бумаг и уселся за компьютер. Мишке показалось, что вид у коллеги слегка безумный.

– Привет, – дружелюбно сказал ему Виктор Сергеевич. – Говорят, ты у нас тут гостей застал?

– Ну.

– Когда это?

– В пятницу после работ в виварии.

– И чего?

– Разве непонятно? Не догнал.

Щукин поскрёб в затылке. Терпение у него железобетонное. Мишка, признаться, частенько думал, что младший стажёр позволяет себе лишнего.

– А мне чего не позвонил?

Ярослав поднял голову от монитора и недоверчиво уставился на Виктора Сергеевича. Потом перевёл взгляд на выпотрошенный сейф. Досадливо поморщился.

– Не подумал.

Щукин тяжко вздохнул. Взял из стопки аккуратно собранных бумаг верхнюю, помятую и кое-как разглаженную. На листе красовался грязный отпечаток ботинка; взломщик точно искал не этот документ.

– Чего украли-то?

– Я почём знаю? – огрызнулся Зарецкий. – Может, и ничего. Посмотрели и положили назад.

– И что, концы в воду?

– Видимо, да. На этих штуках, – Ярослав продемонстрировал Виктору Сергеевичу бережно упакованные в файлы акты о наследстве, – есть печати. С них можно было бы попытаться снять остаточный фон, но у научников нет приборов с достаточной разрешающей способностью.

– Вот засада, – расстроенно пробормотал Щукин. Вернул документ обратно в стопку и побрёл на своё место. – Ладно. Сейчас Александр Михайлович приедет – всё расскажешь в подробностях, хорошо?

Громов, сидевший всё утро тише воды, ниже травы, робко попросил у своего стажёра спасённые из раздраконенного сейфа акты. Ярослав, вежливо извинившись, отдал. На несколько минут воцарилось неустойчивое спокойствие, а потом неугомонному Липатову вожжа попала под хвост, и он скучающим тоном заявил на весь отдел:

– Многовато мы, Сергеич, стажёрам платим!

Мишка недоверчиво покосился на куратора. Многовато? Ну, побольше, конечно, чем за одну учительскую ставку, но не так, чтобы хватало на безбедную жизнь. К чему это клонит главный здешний зубоскал?

– Поясни, – настороженно попросил Щукин. Ему тоже не нравилось Денисово настроение.

– А ты видел, на чём у нас некоторые ездят? – ехидно спросил Липатов и, не дождавшись реакции, прибавил: – Старую-то куда дел, Стажёр?

Теперь на Зарецкого смотрели все, включая хмурого Виктора Сергеевича. Ярослав нехотя отвлёкся от рабочей возни и вперил бесстрастный взгляд в лицо нагло усмехающегося Супермена.

– Разбил.

– Машину разбил, а сам целёхонек?

– Вы бы хотели, чтобы было по-другому?

– Ну-ка хватит! – рявкнул Виктор Сергеевич, вновь поднимаясь из-за стола. Сердито зыркнул на Липатова, подошёл к Ярославу и, понизив тон, спросил: – Серьёзно, что ли? В аварию попал?

– Не справился с управлением, – нехотя ответил Зарецкий и веско прибавил: – Никто не пострадал.

– Ишь ты, – тут же подал голос Липатов. – Это не про тебя, Стажёр, в новостях с утра писали? А я-то думал, что за придурок на Минском навернулся…

– Никто не пострадал! – упрямо повторил Зарецкий, взяв на тон выше.

Супермен хищно усмехнулся. Мишка запоздало понял, что поднаторевший в искусстве допроса Липатов намеренно ловил Ярослава на словесный крючок – и поймал. Сам Зарецкий тоже это сообразил и теперь зло кривил губы под осуждающими взглядами.

– Ты проверял, что ли? – вкрадчиво поинтересовался Денис, добивая жертву. – Там полдесятка машин всмятку – и ни одного трупа?