К лешему. Совесть возьмёт своё как-нибудь потом.

Осторожно. Без суеты. Позабыть про тревожные голоса за спиной, про назойливо хлещущий в спину снег. Одну руку – на сонную артерию, чтобы чувствовать едва ощутимый пульс. Вторую – на седой висок. Медленно, тщательно дозировать текущее сквозь пальцы бледное золото. Ни в коем случае не навредить. Сначала останавливается кровотечение. Следом выравнивается и набирает силу дыхание. Почти не отвлекаясь, Яр щелчком пальцев заставил ремень безопасности выскользнуть из крепления. Человек судорожно вдохнул полной грудью, мотнул головой, пытаясь открыть глаза. Всё, хватит. Иначе не останется для других…

– Молодой человек, вы в порядке?

– Да, – ложь срывается с губ легко и естественно; за долгие годы трудно к ней не привыкнуть. – Есть ещё раненые?

– Не знаю… Я скорую вызвала, – женщина тревожно оглядывается. В скрещённых лучах фар растерянно бродят тёмные силуэты. – В-вон там… Кто-то же есть… Если… если жив ещё…

Она указала на медленно заваливающуюся в кювет белую легковушку. Яр придержал дрожащую собеседницу за плечо, покачал головой. Заглянул в глаза.

– Там никого нет. Всё в порядке, – мягко сказал он. – Присмотрите, пожалуйста, за этим человеком, пока скорая не приехала.

Он принудил себя двинуться дальше, к другим машинам. Смотреть на взбудораженных, испуганных людей было невыносимо стыдно. На него косились с брезгливым недоверием: растрёпанный, перемазанный грязью, без куртки посреди свирепого снегопада, он меньше всего походил на добропорядочного гражданина. Приходилось прибегать к внушению. Всё в порядке. Нужно позволить ему посмотреть ссадины. Нет, он не врач, но кое-что умеет. О случившемся лучше забыть…

За спиной послышался надсадный скрежет и – почти сразу – тяжёлый удар о землю тонны металла. Кто-то вскрикнул. Слуха коснулся отдалённый вой сирен. Если машину найдут, то без труда вычислят виновника аварии. И что тогда говорить в своё оправдание? Был при исполнении? Не дал умереть никому из пострадавших? С равным успехом можно без затей признаться в том, что он волхв, причём на редкость бестолковый. Яр перевёл дух и отошёл к укрытой тенями обочине. Неестественно яркое пламя во мгновение ока охватило металлический остов. Бензин так не горит. Но кто здесь узнает волшебный огонь?

Бесформенные снежные клочья ложились на пустынный съезд. Взломщик, кем бы он ни был, благополучно удрал. И леший бы с ним, не стоил он того… Вся эта погоня – чистейшей воды безрассудство. Абсолютно глупое и ничем не оправданное. Ещё там, в кабинете, надо было дать себе труд задуматься на мгновение, взвесить возможности, спланировать действия хоть на пару шагов вперёд… Люди, скучковавшись у отбойника, показывали пальцами на догорающий в кювете автомобиль. Яр позаботился о том, чтобы не остаться в их памяти. Это было трусостью. Это было необходимостью. Запоздалой попыткой хоть что-то исправить.

Не дожидаясь, пока полиция и скорая проберутся сквозь метель, он спрыгнул в кювет и медленно пошёл по клёклому снегу в сторону города. Сам не знал, зачем: то ли наказывал себя, то ли надеялся привести в порядок беспорядочно мечущиеся мысли. Никто не обращал на него внимания; водителей проносившихся по шоссе машин совершенно не интересовало, что происходит за пределами освещённой фонарями трассы. Гул моторов и шорох шин по мокрому асфальту вскоре выскользнули куда-то за пределы внимания. Мир сузился до укрытой снегом полоски земли между насыпью и мрачным редколесьем. Узкая нехоженая тропка из ниоткуда в никуда. Отчего-то казалось неимоверно важным продолжать шагать по ней, увязая в зарождающихся сугробах. Словно прекратить означало бы сдаться.

Замершим было мыслям дал движение яркий свет, лившийся на грязную обочину сквозь огромные окна стеклянного павильона. Из сияющих витрин высокомерно глядели на снегопад блестящие фары. Погибшей машине потребуется замена. Это, разумеется, может подождать, но прямо сейчас это повод занять разум. Яр почти бездумно свернул ко входу в салон. Отражение презрительно взглянуло на него из глубины сверкающего стекла. Хорош, ничего не скажешь. Если бы было не всё равно, он развернулся бы и пошёл дальше, чтобы не смущать своим обликом обитателей этого наполненного светом чистенького мирка. Встречавшая посетителей девушка, увидев его, оскалилась в стерильно-вежливой улыбке, насквозь фальшивой и вымученной.

– Чем могу помочь?

– Помочь ничем не можете, – рассеянно отозвался Яр и отбросил со лба мокрые от пота и снега волосы. – Продайте машину. Любую, какая в наличии. Чтобы в сугробах не застревала.

– Э-э-э, – лакированная улыбка слегка увяла. – Ну… В наличии весь модельный ряд… Вы хотели бы полноприводную?

– Я сказал, чего я хочу.

Девушка ещё разок измерила взглядом его платёжеспособность, обернулась к выставленным в витринах металлическим чудовищам и указала на ближайшее, со злобной мордой и колёсами высотой едва ли не в треть человеческого роста:

– Вот, пожалуйста, самая свежая модификация. Цены вот здесь.

Словно разыгрывая козырную карту, она выложила на стол распечатку. Здесь, по её задумке, забредший на огонёк городской сумасшедший должен был поджать хвост и слинять, пока не запомнили. Вместо этого Яр кивнул и вытащил из кармана изрядно помятый и слегка намокший паспорт.

– Оформляйте. Плачу переводом.

– Сейчас?..

– Сейчас.

– А опробовать не хотите? – слегка потеплев голосом, спросила девушка. – У нас есть несколько похожих моделей…

– Нет, спасибо. У вас тут есть где умыться?

– К-к-конечно, – глянцевая улыбка дала-таки трещину. – Сюда, пожалуйста…

С лица и рук грязь отмылась легко, с одежды и совести – не стоило и пытаться. Провожаемый любопытными взглядами продавцов, Яр уселся на ближайший диванчик. Кто-то принёс ему крохотную чашечку кофе. В происходящем было что-то вопиюще неправильное. Это, кажется, понимали все: и сам Яр, и праздно гуляющие по салону работники, и выпорхнувший невесть откуда менеджер, зачем-то притащивший посетителю целый ворох красочных листовок. Его многословный щебет проскальзывал мимо слуха, как шум работающего кондиционера или вой ветра за окнами. Яр склонил голову к плечу, наблюдая за улыбкой, натянутой на усталое менеджерское лицо.

– Нет, – сказал он негромко, пресекая стрёкот бессмысленных слов.

Парень слегка опешил.

– Простите?

– Нет, говорю. Я не морочу вам голову ради бесплатной уборной и чашки кофе, – Яр невольно усмехнулся, глядя, как вытягивается лицо собеседника – недоумённо и слегка виновато. – Мне нужна машина, вам – премия. Давайте не будем друг друга мучить дольше, чем необходимо.

Менеджер поперхнулся очередной сладкой трелью и во мгновение ока растворился в недрах салона. Появился спустя четверть часа с распечатанным договором. Яр подписал не глядя. Его вежливо проводили к кассе и сунули под нос изгвазданную платёжными реквизитами бумажку. Пробежав глазами мелкий текст, Яр остановился на сумме – чуть более осмысленно, чем пару минут назад. С его образом жизни на эти деньги можно было бы существовать добрый десяток лет. Не то чтобы такой расход способен нанести серьёзный удар по оставленным Лидией Николаевной накоплениям, но эта трата всё равно… безрассудна. Так же, как попытка догнать на трассе пробравшегося в отдел злоумышленника. Как решение сунуться в кабинет без малейшей подготовки. Как миллион мелочей, за которые прежде неизменно доставалось от наставницы. Понадобилось почти преступить по глупости первый запрет, чтобы до него наконец дошло.

«Это последнее, – пообещал он себе. – Больше никаких необдуманных поступков».

– Надеюсь, ваша жизнь станет несколько лучше, – искренне сказал Яр, протягивая слегка изумлённому менеджеру подписанные бумаги.

– И в-ваша тоже, – почти не растерявшись, ответил тот.

– Моя не станет, – Яр забрал ключи из покорно разжавшихся пальцев. – Вещи ещё никого не сделали счастливым.

В недоверчивом взгляде менеджера читалось глубокое несогласие.