– Принято, – выплюнул офицер, отпустив наконец Ярову руку. – Подтверждаю право самостоятельно распоряжаться даром к магии в рамках, установленных законом.

Он коснулся печати, сердито вспыхнувшей ярко-красным, и вернул Яру теперь уже полноценное удостоверение. Великая ценность – всего-навсего бумажка, украшенная сложным полупрозрачным узором и прошитая тонкими нитями металла… Что ж, хотя бы наставница будет довольна. Коротко распрощавшись с контролёром, Яр покинул кабинет и торопливо, чтобы никто не пристал с досужими разговорами, миновал ведущий к лифтам коридор. Одна из кабин, едва почуяв зов от кнопки вызова, тут же замедлила падение и услужливо распахнула двери. Внутри уже было несколько человек – все в строгих костюмах и с фальшиво-приятными улыбками на лицах. Яр встал поодаль от них, оказавшись напротив немолодого красавца, прямо-таки увешанного артефактным золотом. Алая шпинель, врезанная в зажим для галстука, тревожно сияла яркими нитями чар. Спохватившись, Яр отвёл взгляд: ему не положено воспринимать колдовство в видимом спектре, это следующая категория… Владелец артефакта, кажется, ничего не заметил. Едва мазнув рассеянным взглядом по лицу Яра, он продолжил ничего не значащую беседу с коллегами, а на очередном этаже вся компания покинула лифт.

Лидия Николаевна ждала на парковке – видимо, не желала задерживаться в Управе дольше, чем того требовали дела и приличия. Заметив ученика, теперь уже бывшего, она вопросительно изогнула бровь. Яр кивнул.

– Больше мы друг другу ничем не обязаны, – задумчиво произнесла Лидия Николаевна. – Вы вольны делать что вздумается. Я вольна этого не одобрять.

– Можете начинать, – согласился Яр. Бродивший между зданиями сухой сквозняк трепал наставнице тронутые сединой волосы – будто беспокойные языки пламени стелились по ветру. – Я думаю куда-нибудь перебраться. Поближе к университету.

Мысль эта созрела уже давно, и Яр заранее знал, что Лидия Николаевна её не оценит. Не то чтобы его тяготило житьё под крылышком у наставницы; у неё не было привычки докучать ему сверх необходимого, а в огромной квартире места было едва ли не больше, чем в гориславских княжеских палатах. Знал Яр и то, что решение выйдет ему боком: он далеко не всё понимал в здешней жизни, наполненной тысячами каверзных деталей. Но мысль была правильной. Не только потому, что ему, уже четыре года как мужчине по ильгодским меркам, не пристало жить под чужим кровом. Хотелось разобраться на практике, как устроен принятый здесь уклад. Лидия Николаевна должна была понять.

– Вам придётся добывать средства к существованию, – заметила бывшая наставница. – Это не так просто, как вам может показаться.

– Да, я думал об этом, – Яр усмехнулся. – Попробую начать с кафедры. Мне ведь не нужно много.

– Воля ваша, – задумчиво проронила Лидия Николаевна. – Ну, сегодня-то вы ещё вернётесь на Фрунзенскую или мне велеть Прохору выбросить ваши пожитки?

– Пожитки я заберу, – Яр негромко рассмеялся. – Может, даже когда-нибудь сумею за них расплатиться.

– Не говорите глупостей, – отрезала Свешникова. Она щёлкнула пальцами, заставив передние двери машины распахнуться. – Расплатиться со мной вы можете только одним способом, и он вам прекрасно известен.

– Жаль, этого не слышит дама, с которой вы беседовали утром.

Лидия Николаевна возмущённо фыркнула.

– В мире много глупых людей, Яр, – негромко сказала она. – Но враги они скорее себе, чем вам.

На это ему нечего было ответить.

Заведение, гордо поименованное магическим салоном, удручающе напоминало торговую контору. Таковой оно, в общем-то, и являлось, только продавали здесь сотрясание воздуха: сидевшая перед Верховским пышная дама с выбеленными кудрями занималась, если верить рекламе, всевозможными заговорами, порчами и гаданиями. Судя по нелепым и разномастным вкраплениям в офисный антураж, била ворожея крупным калибром по обширным площадям: картонные папки соседствовали в шкафах со страшненькими статуэтками экзотических божеств, настенный календарь, разрисованный легкомысленными цветочками, висел рядом с иконой в тяжёлом золотом окладе, на тумбочке испускала приторную вонь вяло тлеющая пирамидка. Сама ведунья, упакованная в деловой костюм, при каждом движении неуместно искрилась бликами от потолочных ламп, ярко освещавших пару килограммов нагруженного на неё золота. Ни к каким чарам всё это барахло отношения не имело. Можно ли сказать то же самое о хозяйке кабинета, ещё предстояло выяснить.

– На что гадаем? – деловито поинтересовалась дама. Её творческий псевдоним Верховский не счёл нужным запоминать, а по переданным контролем бумагам звали потенциальную арестантку Тамарой Сергеевной Величко, и сомнительной практикой она развлекалась уже около полугода.

– Ну, на судьбу, – Верховский изобразил волнение. Актёр из него аховый, но чего не сделаешь из служебной необходимости? – Чего будет, чего ждёт.

– Нет, мужчина, так не пойдёт, – категорично заявила кудесница. Голос её напоминал дребезг эмалированного тазика, который уронили на кафельный пол. – Конкретный вопрос нужен. Задавайте.

Пока Верховский изображал задумчивость, она проворно извлекла из ящика стола гадательный маятник – позолоченный конус, подвешенный на длинной грубой цепочке. Не слишком распространённая практика среди гадателей: обычно ведьмы предпочитают воск, или кофейную гущу, или – если совсем дёшево и сердито – бумажки с заранее заготовленными ответами. Леший её знает, может, и вправду минус… Если так, контроль отпишет ответ в полицию, и про тётку благополучно забудут. Продолжит брать по десять тысяч за паршивенькое эзотерическое представление.

– Давайте про работу, – выбрал наконец Верховский. В этом плане перспективы у него настолько железобетонные, что никаких гаданий не надо. – Повысят, нет?

Тамара Сергеевна молча кивнула и принялась наматывать цепь на мясистый кулак. Верховский, улучив мгновение, бросил взгляд на левое запястье. Крошечный голубой топаз на неприметной запонке лениво поблёскивал отражённым светом люминесцентных ламп. Эти штучки, подаренные Мариной пару месяцев тому назад, неплохо чуют смесь азарта и страха, которой обычно сопровождается всякого рода враньё. Сейчас нет времени тщательно калибровать артефакт, но гадалка вряд ли сильно отличается от среднего городского обитателя – с поправкой на персональный набор душевных болячек. Другое дело, что от привычного, ставшего рутиной обмана она вряд ли станет нервничать.

– Будет у вас всё, – ляпнула гадалка и тут же была зачислена в гипотетические бездари. – Давайте-ка календарик возьму… Вот, смотрите, где-то через годик-полтора.

– Долго, – оценил Верховский, пристально наблюдая за маятником. Ничего он в этой вычурной безделушке не чуял.

– Зато сразу высоко. Видите, как качается?

Верховский покивал с заинтригованным видом. Чарами по-прежнему не пахло. Дама либо всё-таки мошенничала, либо не считала нужным тратить силы на заурядного посетителя.

– Послушайте-ка, – Верховский проникновенно понизил голос и наклонился над столом. – А можно это дело… ну… подтолкнуть как-то? Чтоб уж наверняка?

Гадалка поджала губы, разом обретя свойство с жабой-альбиносом.

– Могу заговор сделать. Это двадцать тысяч стоит.

– А понадёжнее? Деньги-то есть у меня. Половину сейчас, половину потом, когда сработает. Не обижу.

– Ну… – Тамара Сергеевна сделала вид, что сомневается. А может, и впрямь побаивалась раскрывать карты, но иллюзорное шуршание купюр уже ласкало ей слух, мешая соображать. – Можно и понадёжнее, – сказала гадалка почти шёпотом. – Я вам амулетик сделаю. Вы его носите, не снимайте ни в коем случае…

Амулетик, значит. Топаз по-прежнему не светился: ведьма и впрямь собралась пустить в ход дар. Помахав для виду руками, она полезла куда-то под стол – судя по металлическому лязганью, у неё был там устроен небольшой сейф – и с почтительной осторожностью водрузила перед клиентом украшенную несуществующими письменами деревянную коробочку. Внутри обнаружился слабенький амулет на везение с клеймом «Московского цеха» на оборотной стороне. Прекрасно. Теперь тётка точно поедет в гости к магконтролю: принимать наказание и сдавать поставщиков.