Кто мог предугадать, что Цзялай Инхо использует все свои козыри. Когда кавалерия отступила, выяснилось, что все эти годы варвары держали в запасе несколько единиц тяжёлой военной техники. Несколько сотен солдат в тяжёлой броне ступили на поле боя, пробиваясь через волну артиллерийского огня и врываясь в ряды Чёрного Железного Лагеря чёрным вихрем. Сражение на линии фронта резко зашло в тупик.

Всего час назад к северным варварам прибыло подкрепление... Но это были не солдаты или железная броня, а огромное количество телег с цзылюцзинем. Одна за одной они загорелись и превратились в облако пара вдоль линии фронта на северной границе. Холодный пронизывающий ветер с метелью не мог остановить волну жара. Температура на границе резко подскочила. Сугробы таяли и превращались в горячие источники, вода впитывалась в пересохшую землю. Поле боя скрылось в клубах белого тумана, а столп зловещего фиолетового пламени достигал небес. Это было чарующее зрелище.

Стоило солдату в железной броне подойти чуть ближе, как металл начинал плавиться. Варвары охотно жертвовали своими повозками, соплеменниками и плодами недр земли. Казалось, что ради победы они готовы опустошить родную землю, прокладывая себе дорогу дымом и огнём.

К вечеру Чёрному Железному Лагерю вновь пришлось отступить.

Примечания:

1) Десять ступеней самосовершенствование в буддизме: радость, очищение от грязи, сияние, пламя (кит. янь), трудная победа, появление перед глазами, вечно следующие (пути), недвижимое, добрая мудрость и закон-облако. Человек, прошедший все ступени, постигает истинное учение Будды.

2) «Тридцать шесть стратагем» — древнекитайский военный трактат о стратегии, который часто цитируют в новелле, особенно любит это делать Гу Юнь.

Глава 111 «Сквозь года»

____

Века, как и десятилетия, быстро сменяют друг друга.

____

На поле боя на северной границе царила полная неразбериха. Потеряв сыновей, Цзялай Инхо окончательно сошёл с ума. Он дрался не на жизнь, а на смерть; лучше сжечь разом все запасы топлива, чем отдать врагу хоть каплю. Если варвары видели, что Черный Железный Лагерь пытается наступать, то поджигали цзылюцзинь, чтобы помешать им.

В окружении фиолетового пламени кармы невозможно было сойтись в ближнем бою. Солдаты Великой Лян ничего не могли с этим поделать и жутко злились. Так незаметно пролетел третий день битвы.

Цао Чунхуа больше не заботил внешний вид. Он снял соболью шапку и обмахивался ей на манер веера. Это не помогало — горячий пот продолжал струиться по вискам. Цао Чунхуа с завистью уставился на обнаженного по пояс Шэнь И.

— Ох, Небо, бывало ли на северной границе так жарко во второй месяц года? Генералу захотелось освежиться?

Шэнь И сердито на него посмотрел и про себя подумал: «Освежиться, как же!»

На его спине был длинный ожог. На передовой некогда было заниматься ранами. Только сейчас, благодаря тому, что Хэ Жунхуэй взял на себя командование, Шэнь И удалось немного передохнуть. Он снял броню, чтобы нанести лекарственную мазь. Волдыри лопнули, и его спина превратилась в кровавое месиво — словно с Шэнь И пытались заживо содрать кожу и вытянуть жилы.

Обратив внимание на его напряженные плечи, Чэнь Цинсюй поспешила уточнить:

— Генерал, вам не больно?

Шэнь И покачал головой. Лицо и уши у него покраснели. Жгучая боль от ожога не могла сравниться с тем ударом, что получила его самооценка. Предстать перед незамужней девушкой полуобнаженным — ужасно неприлично и неудобно. Шэнь И не смел даже заговаривать с барышней Чэнь.

Чэнь Цинсюй решила, что его уши и шея покраснели от жара. Она пребывала в немного растерянных чувствах. Во время своих путешествий она не раз попадала в разные передряги и занималась лечением раненых солдат в лагере, но ей редко доводилось бывать непосредственно на поле боя.

Нынешнее сражение резко отличалось от того, когда Гу Юнь одурачил в Восточном море мятежников — сторонников Вэй-вана. На этот раз сражались десятки тысяч опытных солдат, а людские крики, ржание лошадей и грохот выстрелов тонули в воцарившемся хаосе. Стоило чуть отвлечься, как становилось невозможно понять, что происходит, и выполнять вбитые многолетней муштрой приказы командира — не говоря уж о том, чтобы тщательно все взвесить и самому принимать решения.

То, насколько опытен и хорош солдат был в бою, не особо влияло на ход сражения. Будь ты хоть каменным столпом, способным держать небеса, все равно сгинешь в гуще сражения и стенах пламени.

Чэнь Цинсюй и раньше лечила солдат, доставленных с поля боля. Их жуткие раны ужасали: у кого-то не хватало руки, у кого-то — ноги. Но теперь ей довелось своими глазами увидеть настоящее сражение.

«Словно чудовищная мясорубка», — подумала про себя Чэнь Цинсюй и быстро срезала омертвевшую кожу, затем промыла ожог и нанесла лекарство.

Когда солдаты сошлись врукопашную, Шэнь И приходилось постоянно следить за обстановкой на поле боя. Тем не менее, несмотря на неразбериху, он нашел время взять поводья ее коня, пристально на нее посмотрел и решительно произнес:

— Следуйте за мной.

Его взгляд запомнился Чэнь Цинсюй гораздо больше, чем взметнувшееся до Небес пламя.

— Генерал, пока вам нельзя носить легкую броню, — предупредила Чэнь Цинсюй. — Она слишком тяжелая и будет натирать края раны. Это может привести к заражению. Рана загноится и начнется лихорадка, которую гораздо труднее вылечить.

Шэнь И весь вспотел. Хотя умом он понимал, что ее слова не подразумевали двусмысленностей, от ее шепота по телу пошли мурашки. Его тело будто пришло в замешательство и никак не могло выбрать — активно потеть или дрожать.

К счастью, его спас вовремя подоспевший гонец.

— Генерал Шэнь! — тяжело дыша, воскликнул он. — Ударом из пушки варвары сбили генерала Цая с лошади. Теперь варвары пытаются пробить нашу линию обороны на северной границе!

Шэнь И резко вскочил, потревожив ожог на спине. От дикой боли ему хотелось громко заорать. Но будучи временно исполняющим обязанности главнокомандующего он не имел права проявлять слабость, тем более, перед любимой женщиной.

— Генерал, срочное донесение из Цзяннани!

Когда Гу Юнь отправился в Цзяннань за сбежавшим Чан Гэном, на дорогу от Великого шелкового пути до Западного края ему в броне Орла понадобилось где-то три дня. После того, как институт Линшу усовершенствовал золотой короб на броне разведчиков, Черные Орлы начали летать еще быстрее. Если дело не терпело отлагательств, чтобы добраться по воздуху от Северобережного лагеря до северной границы, у них уходило несколько часов.

С учетом того, какая неразбериха царила на поле боя, письма Гу Юня придавали Шэнь И уверенности. Стоило ему услышать об этом, как душа его успокоилась, но сам он потерял равновесие. В панике он замахал руками, ища точку опоры. Придя в чувство, он понял, что барышню Чэнь поймала его за руку.

Руки ее были не менее холодны, чем ее нрав. Несмотря на то, что ее пальцы были тонкими и изящными, хватка у нее была крепкая.

Шэнь И едва не умер от смущения...

Он поспешно отдернул руку и поторопил гонца:

— Так что там великий маршал просил передать?

Черный Орел на одном дыхании отрапортовал:

— Войска Запада в Цзяннани напали на Северобережный лагерь. Великий маршал поручил мне передать генералам, что если им не удастся удержать северный фронт, то пусть готовятся молить о прощении своих предков!

Эти слова упали на плечи Шэнь И тяжким грузом подобно горе Тайшань. Когда он услышал о «предках», его едва не вырвало кровью. Ему хотелось плакать, но он не мог выдавить ни слезинки. Он и раньше-то не завидовал славе и почёту Гу Юня, верховного главнокомандующего. Теперь ему хотелось умолять Гу Юня вернуться из Цзяннани и принять на себя командование.

Разве они не договаривались о том, что Гу Юнь узнает, как обстоят дела и сразу же вернется обратно?